========== Глава 10. Третий раз ==========

— Как любезно было с твоей стороны, пригласить нас к себе домой, Люциус, — просипел Керберос, когда после успешного и весьма плодотворного завершения благотворительного вечера, все они перенеслись по каминной сети в Малфой-мэнор. — Мне, конечно, очень нравится тот шикарный отель, в котором ты нас разместил, однако, провести ночь в столь старинном поместье, для меня крайне любопытно!

Старик расположился на диване в большом зале, опора его с клеткой, как и всегда, стояла поблизости, птица в ней сейчас спала. Мирелла покорно устроилась подле грека. Гермиона, Северус и Люциус заняли кресла.

— Поверьте Керберос, ночь в Малфой-мэноре едва ли отличается чем-то от ночи в любом другом старом доме, половицы которого поражены бундимунами, а в сундуках на чердаке по ночам беснуются боггарты, — усмехнулся Люциус.

— Никто не против, выпить чего-нибудь на сон грядущий? — поинтересовался вдруг Снейп.

— Да-да, было бы очень кстати! — кивнул грек.

— Могу я дать распоряжение твоему домовику? — Снейп обратился к Люциусу.

— Конечно, — улыбнулся тот. — Он сейчас, должно быть, готовит для всех вас гостевые спальни…

— Ах, в таком случае, я лучше сам что-нибудь поищу на кухне, — кивнул тот, покинув зал.

— И всё же у этого дома удивительная история, не так ли? — продолжил Керберос.

Люциус кивнул.

— Да, основателем этого поместья был Арманд Малфой, прибывший в эти края из Нормандии вместе с Вильгельмом Завоевателем.

— Так значит, ваша семья в Британии живёт уже десять веков? — поразился грек.

— Именно так, — губы Люциуса сложились в гордой улыбке.

— И каково вам было, милочка, когда это старинное поместье стало вашим новым домом? — Керберос посмотрел на Гермиону, которая пребывала всё это время в некоторой задумчивости.

С момента их с Люциусом небольшой размолвки, произошедшей во время благотворительного ужина, они толком не успели поговорить. Люциус, однако, понял, что Гермиона была крайне удивлена и даже возмущена тем, что он столь внезапно предложил Керберосу и Мирелле провести ночь в поместье, не согласовав это с ней.

— Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к такому большому пространству, — кивнула она; прохладный взгляд её скользнул по лицу Люциуса.

— И вас не смущало наследие этого места? — удивился старик. — Я слышал, в подвалах здесь даже сохранились средневековые пыточные камеры!

— Вы, стало быть, прочитали это в какой-нибудь дешёвой статейке из Ежедневного пророка? — фыркнул Люциус. — Но я привык к тому, что обо мне говорят всякие глупости. Конечно же, никаких камер здесь больше нет и в помине!

— Это, однако, не отменяет того факта, что в стенах сего изумительного поместья погибло, должно быть, немало магглов, — продолжил тот.

— Ну я же выходила замуж не за поместье, а за Люциуса, — сказала Гермиона, устало прикрыв глаза. — Откуда мне знать, быть может, в моих собственных жилах течёт, к примеру, кровь охотников на ведьм… История на то и история, чтобы оставаться на страницах учебников. Нас определяет не прошлое наших предков, а наши собственные поступки.

Люциус посмотрел на неё с гордостью.

— А что на счёт тех наших поступков, которые условно считаются неблаговидными, но совершены были нами в прошлом? — Мирелла сощурила глаза.

— Каждый имеет право на ошибку, — сказала Гермиона.

— И какое количество таковых ошибок для вас лично, миссис Малфой, считается допустимым, дабы вы со спокойной душой могли оставить их в прошлом? — губы её изогнулись в саркастичной улыбке.

Гермиона не успела ответить. Фигура Снейпа вновь появилась в дверях. Он держал в руках поднос с бутылкой и пятью рюмками.

— Люциус, я нашёл у тебя изумительный котсуолдский биттер! — воскликнул Снейп. — Подумать только! Я не пил его лет пятнадцать…

— Бьюсь об заклад, что примерно столько у меня на кухне и стояла эта бутылка, — хмыкнул тот. — Однако котсуолдский биттер и, правда, может стать неплохим завершением дня и нашего сытного ужина… Сон после него всегда ангельский!

Снейп поставил поднос на стол и разлил напиток по рюмкам, после чего предложил их присутствующим. Люциус взглянул на него при этом с небольшим беспокойством, но тот лишь коротко кивнул ему.

— И всё же я бы настоял на небольшой экскурсии, — заключил старик, возвращаясь к интересующей его теме. Он сделал маленький глоточек. — Хотя бы по верхним этажам. С башен должно быть открывается чудесный вид на окрестности?

— Это и правда так, — сказала Гермиона, она тоже отпила. — Но сейчас, ночью, это уже не имеет смысла. Полагаю, стоит дождаться утра…

— На рассвете Уилтшир особенно хорош, — кивнул Люциус, прикладываясь губами к краю своей рюмки после некоторого колебания. Снейп подмигнул ему и осушил свою залпом.

— Что ж, значит, дождёмся утра, — вздохнул Керберос. — А биттер, и, правда, весьма неплох! Плесните-ка мне ещё, мистер Снейп!

Он поставил свою пустую рюмку на поднос.

— Сколько угодно, — расплылся тот в улыбке.

— Что ж, очевидно завтра нас с тобой ждёт ещё один увлекательный день, дорогуша, — вздохнул Керберос, похлопав своей дряблой рукой Миреллу по коленке. Та улыбнулась ему, а старик, вновь обратил свои выцветшие глаза на Люциуса. — И в завершении нашей завтрашней экскурсии, мой друг, мы с тобой как раз сможем наконец обсудить то, чего ты так долго ждал: полагаю, самое время начать процедуру перевода моих денег на твои счета…

Люциус, который в этот момент делал очередной глоток биттера, поперхнулся. Горькая настойка обожгла ему ноздри, и он отчаянно закашлял.

— Ну-ну, — рассмеялся Керберос. — Неужто ты уже и веру потерял? А я, может, просто ждал вот такого вот приятного момента…

В следующее мгновение лицо старика сморщилось, и он заёрзал на месте. Люциус и Северус переглянулись, после чего с беспокойством уставились на грека.

— Я просто, — попытался продолжить тот. — Просто думал, что ты очередной бездельник, который желает побыстрее наварить на мне деньжат, а ты я вижу вполне…

Он снова не закончил фразу. Вместо этого на всю комнату разнеслось громкое, говорящее само за себя урчание его живота. Керберос ухватился за него рукой. Лицо его побледнело и вытянулось. Он с беспокойством, а затем и с ужасом взглянул на всех присутствующих, после чего воззрился выпученными глазами на Миреллу.

— Дорогу-уша! — протянул он беспомощно.

— Что такое Керберос? — воскликнула Мирелла, глядя на него с неподдельным испугом.

— Дорогуша, беда! — взвыл старик.

— Что случилось, господин Калогеропулос? — подпрыгнула Гермиона.

Люциус и Северус тоже встали со своих мест дабы не вызвать подозрений. Они смотрели на грека с тревожным ожиданием, очевидно рассчитывая заметить какие-то изменения в его облике, ничего подобного, однако, не происходило. Птица в клетке встрепенулась и застучала крыльями по прутьям.

— Беда! — старик перешёл на фальцет. — Беда-а!

— О, Мерлин, — выдохнула Мирелла. — Сейчас-сейчас, Керберос, подожди!

Она вскочила с места, потянув старика за руки вверх с дивана, но поднять его ей не удалось. Керберос тем временем застонал, из живота его снова раздалось протяжное урчание, и, обратив свой безумный взгляд на Люциуса, а затем на Северуса, Мирелла воскликнула: