— Ах, да помогите же мне!

Опомнившись они бросились к Керберосу взяв того под локти. Старик издал сдавленный стон. Гермиона подкатила опору с беспокойно верещащей птицей ближе и, Керберос почти упал на неё. Ноги и руки его дрожали, а по морщинистым щекам засочились слёзы.

— В туалет! — воскликнула Мирелла. — Ведите его в туалет, ну же!

— Ложитесь на свою опору, Керберос. Подогните ноги! — сказал Снейп.

Керберос беспомощно рухнул прямо на клетку. Птица в испуге забилась о прутья, издавая отчаянные крики, а Люциус с Северусом повезли старика через зал в сторону коридора. Ноги его безвольно волочились по полу, а сам он продолжал стонать. Мирелла и Гермиона бросилась вслед за ним.

— Антидот! — прошипел сквозь зубы Люциус, обратив свой безумный взгляд на Снейпа. — У тебя же есть антидот?!

— Не сейчас, — мотнул тот головой. — Сейчас уже нельзя! После…

Они выкатили опору с повисшим на ней Керберосом в коридор, а затем и в туалет.

— Мистер Бэгз! — вскричал Люциус.

Домовик возник перед ними в то же мгновение.

— Ай, что случилось, что случилось? — запричитал эльф, схватившись своими узловатыми пальцами за уши.

— Помоги ему!

Домовик тот час же засуетился вокруг, снимая Кербероса с опоры, которую Люциус не преминул выкатить в коридор, дабы гарантировать, что бутылочка с «желудочной микстурой» Кербероса будет вне поля его досягаемости. Несмотря ни на что, в глубине души у него ещё оставалась надежда, что старик в любой момент может обратиться Ральфом. Он так был уверен в этом все эти дни. Он так рассчитывал на это…

Мирелла хотела было остаться с греком, но тот беспомощно замахал рукой, говоря:

— Нет-нет, дорогуша, выйди-выйди!

В следующее мгновение дверь за ним захлопнулась. Птица в клетке продолжала верещать.

— Ах, да замолчи уже! — Люциус схватил со стоящего у противоположной стены столика накрахмаленную салфетку и бросил её на клеть. Деревянная расчёска Гермионы, которая лежала поверх неё, со звоном упала на мраморный пол. Птица присмирела. Из-за двери тем временем раздались весьма ужасающие стоны Кербероса, сопровождаемые рядом других, малоприятных звуков.

— Мне надо дать ему лекарство! — воскликнула Мирелла. — Она бросилась к опоре, хватая пальцами бутылочку с микстурой.

— Нет, — жёстко сказал Люциус.

— Что? — выдохнула Мирелла, взглянув на него с недоумением.

Северус сделал шаг, отгораживая их друг от друга.

— Мирелла, сейчас нельзя, — сказал он примирительно.

— Откуда вам-то знать? — выдохнула она.

— Ну, это же очевидно! — тот высокомерно усмехнулся. — Ему сейчас очень плохо, он просто не сможет выпить твоё зелье! Это будет бесполезно, надо дождаться, пока обострение пройдёт.

Она уставилась на него с открытым ртом, не в силах будто бы возразить, и он аккуратно забрал бутылочку из её пальцев.

— Пойдём в зал, Мирелла, — успокаивающе сказал Люциус, прикасаясь к её плечу. — Теперь мы можем только ждать. А потом, Северус обязательно даст ему лекарство, не так ли?

Он многозначительно посмотрел на Снейпа.

— Конечно, полагаю, одной микстурой тут не обойтись, — кивнул тот, когда все они снова вошли в зал. — Не знаешь, что могло спровоцировать у него такую реакцию? Биттер? А может тот странный салат, которым нас почивали на ужине? Осьминог сразу показался мне подозрительным…

Люциус усадил Миреллу за стол. Они с Северусом сели напротив неё. Гермиона нервно мерила шагами зал, пока сверху из комнат второго этажа не послышался детский плач.

— Ах, Роза! — воскликнула она. — Наши крики видно разбудили её. Я пойду…

И она выскочила в коридор. В зале повисло молчание. Люциус и Северус беспокойно переглянулись.

— Это… вы, — выдохнула внезапно Мирелла, не спуская с них своих выпученных глаз, что заставило их обоих вздрогнуть.

Лицо у неё теперь было безумное и по цвету ничем не отличалось от её бордового платья.

— Что ты несёшь? — презрительно прошипел Люциус.

— Это вы! — возопила она, впиваясь руками себе в голову.

— Мирелла, мы все удивлены, подобным развитием событий, но не стоит впадать в крайности. Никто не виноват в том, что у Кербероса несварение, — холодно произнёс Снейп.

— Я слышала… Я слышала, ты спросил у него про антидот! — заверещала она, тыча пальцем в Люциуса. — Вы подлили ему что-то в биттер! Что вы сделали?! Вы что, отравили Кербероса?

— Ты не поняла, — натянуто улыбнулся Люциус. — Я спросил у Северуса про лекарство: есть ли у него какое-нибудь лекарство. Не антидот.

— Да хватит врать, Люциус! — воскликнула она, вскакивая с места. — Он же старый! Что ты будешь делать, если он помрёт у тебя в туалете, а? Лучше признайтесь сейчас, пока мы ещё можем что-то сделать! Что вы ему дали? Крысиный яд? Мышьяк? Стрихнин? Ты думаешь, греческие власти оставят это так просто? Думаешь, они не устроят расследование?.. Северус! — она взмолилась, обратив на него свои полные отчаяния глаза. — Хотя бы ты…

— Не переживай, Мирелла, — медленно произнёс тот. — Это… всего лишь слабительное.

Люциус бросил на него поражённый взгляд.

— Что? Слабительное?! — Мирелла вытаращила на них глаза, после чего вновь опустилась на свой стул и прошептала: — Вы что идиоты?

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь стонами старика, раздающимися из недр дома. Судорожно вздохнув, Люциус отвёл глаза к окну.

— Вы что не понимаете сколько ему лет? — продолжила тем временем Мирелла. Подбородок её задрожал. — Решили его уморить? Думаете, я просто так сопровождаю его? Думаете, я приехала сюда, чтобы насолить вам? Да я работаю на него! Я его си-дел-ка! –голос её стал истошным. — Он болен! Несколько лет назад его попыталась отравить собственная дочь!.. Он еле выжил!

— Но биттер он пьёт, — хмыкнул Люциус.

— Ах, да неужели ты не видел, что я каждый раз выбираю ему еду на тарелке?! То, что он выпил две рюмки настойки — ещё не означает, что он может пережить такое!

Она всхлипнула. Слёзы брызнули из её глаз неудержимым потоком.

— Мирелла, послушай, — сказал Северус. — Это произошло случайно. Это ошибка, но не переживай, я дам ему хорошее зелье и…

— Ошибка? Да вы оба в своём уме вообще? — снова закричала она. — Зачем вам потребовалось давать Керберосу слабительное? Вы что решили, что он хранит так необходимые вам деньги внутри собственного кишечника?

— Хватит орать Мирелла! — ударив ладонью по столу, сказал Люциус, и она замолчала, продолжая трястись всем телом и таращить на них глаза, как мелкая собачонка. — Мы решили… Мы решили, что он твой брат, понятно…

— Он кто? — выдохнула она. — Мой… мой брат?!

— Ну да, Ральф… Мы решили, что это Ральф, под оборотным зельем.

— Вы идиоты! — взвыла она, вновь хватаясь за свои растрёпанные чёрные космы. — Да что вы за нелюди такие?! Мой брат… Ральф… — лицо её исказилось от муки. — Мой брат умер! Два года назад! А этот человек — всего лишь несчастный старик, которого вы чуть не убили!