— Если ты забыла: я тоже желал его тебе, тогда, на пляже, на острове Джерси, — осипшим голосом сказал он. — Но я полагал, что твоим избранником станет кто-то более…

— И я вам за это весьма признателен, мистер Крам, — раздался голос Люциуса, чьи руки легли Гермионе на плечи. Она вздохнула с облегчением, почувствовав спиной его тепло и силу, окутавшие её в одно мгновение. — Если бы вы в тот благословеннейший день не пожелали столь самозабвенно моей будущей жене счастья, вероятно, я бы ещё не скоро обратил на неё своё пристальное внимание. А я не сомневаюсь, что рано или поздно, обратил бы его на неё всё равно.

На лице Виктора отразилось смятение. Гермиона снова залилась краской.

— Вижу, вы не вполне понимаете, о чём я сейчас говорю, — насмешливо сказал Люциус. Пальцы его стали медленно поглаживать ключицы Гермионы. — Так вот должен вам сообщить, что в тот день на пляже по совершенно изумительному стечению обстоятельств я имел счастье наблюдать вашу романтическую, назовём это так, прогулку, что вышло у меня совершенно случайно, клянусь вам! Признаю, та картина временами ещё всплывает у меня в голове, но, в конце концов, я слишком уверен в себе и Гермионе, чтобы ревновать её к призракам. А вы, мистер Крам, безусловно, для нас именно им и являетесь. Так что, с вашего позволения, мы приносим вам свои извинения и откланиваемся. Всего вам наилучшего.

Люциус едва заметно склонил голову. Лицо Виктора вытянулось и, переминая пальцами бутылку пива, он не смог проронить больше ни слова. Гермиона же, губы которой скривились в плохо сдерживаемой победоносной улыбке, взяла Люциуса под руку и, приподняв подбородок, чинно проследовала вместе с ним к своему столу.

— И всё-таки не стоило ему знать о том, что ты нас видел тогда, — сказала Гермиона, когда они сели на свои места.

Лицо её всё ещё горело. Билла и Флёр, поблизости пока не было.

— Ну, это же так пикантно, ты не находишь? — Люциус приподнял бровь.

— Я совсем не хотела его унижать, — покачала головой Гермиона.

— Он попытался унизить тебя, а я унизил его. Считай, что вы квиты. В ином случае, мне пришлось бы вызывать его на дуэль или просто избить, но ты бы этого не одобрила.

— Люциус, — Гермиона стукнула его ладошкой по плечу.

Он поймал её руку и, взяв Гермиону за подбородок, страстно поцеловал в губы. Взгляд его при этом был обращён в глубину зала за её спиной.

— Он смотрит на нас, да? — уточнила Гермиона, когда Люциус оторвался от неё.

— О, да, — расплылся он в улыбке. — Неотрывно.

В следующий момент к их столику подошли Билл и Флёр. Улыбаясь, Люциус и Гермиона приподнялись со своих мест и поздоровались с ними.

Билл и Флёр были одними из тех представителей семьи Уизли, кто относился к Гермионе все последние годы с наибольшим пониманием, и сохранял нейтралитет по отношению к Люциусу. Именно поэтому Джинни посадила их теперь вместе. Флёр, будучи уже матерью довольно большого семейства, с живым интересом стала расспрашивать Гермиону о Розе, а Билл начал узнавать у Люциуса о том, как идут дела в Фонде. В последнее время две эти темы были универсальными для тех, у кого с Гермионой и Люциусом было мало общего, что, впрочем, обычно, устраивало всех собеседников.

Наконец в центр зала вышел Гарри и, попросив присутствующих занять свои места, произнёс речь, поздравив Джинни с днём рождения. Речь его была очень трогательная и проникновенная, отчего у Гермионы и большинства присутствующих на глазах даже навернулись слёзы. Джинни так и подавно, рыдала навзрыд, повиснув в конце концов у Гарри на шее. Затем последовали поздравления Артура, Молли и других присутствующих, среди которых, была и Гермиона. Поднявшись со своего места, она поблагодарила Джинни за то, что все последние годы, несмотря ни на что, та оставалась одной из немногих, кто поддержал её, понял и принял её выбор.

После этого началось празднование. Шампанское, огневиски и всевозможные коктейли потекли рекой. Начались танцы. Гермиона сегодня пользовалась небывалой популярностью. Она перетанцевала со всеми коллегами Гарри, а также самим Гарри и в конце концов её пригласил на танец Джордж, с которым она наравне со всеми Уизли не общалась толком уже довольно давно. Люциус всё это время с большим интересом расспрашивал Билла о его работе в Гринготтсе, пока Гермиона сама, уже прилично разгорячённая царящей атмосферой, не вытащила его из-за стола в зал.

— Ну, потанцуй же со мной, наконец, — сказала она, кладя руки ему на плечи.

— Я думал, тебе нравится танцевать с другими мужчинами, — заметил Люциус. Руки его обвили её талию и, изобразив скучающий вид, он добавил: — Не хотел тебя отвлекать.

— Ты единственный мужчина, с которым я в действительности хочу танцевать, — проговорила Гермиона, подаваясь ему навстречу. — Ты же хотел, чтобы я это сказала, да?

— Ну, может быть, самую малость, — усмехнулся он, и Гермиона, поднявшись на мыски, приникла к его уху.

— На мне нет белья, — шепнула она.

— О, Мерлин, Гермиона, ты танцевала со всеми этими мужчинами в то время, когда на тебе не было белья? — картинно возмутился Люциус.

Сказал он это довольно громко, отчего Гермиона вспыхнула и отчаянно зашикала на него.

— Я серьёзно, Люциус. Я выпила сегодня свой первый за последние полтора года бокал вина, и на мне нет белья, понимаешь?!

Она обратила на него многозначительный взгляд, отчего на лице Люциуса засияла довольная улыбка. Он прижал Гермиону к себе, и его дыхание опалило ей ухо.

— Ну, даже не знаю, — насмешливо сказал он. — Мы же всё-таки на празднике, в общественном месте…

— Ты хочешь, чтобы я умоляла тебя? — с придыханием спросила она, втягивая ноздрями воздух, насыщенный его запахом, отдаваясь во власть охватившего её возбуждения. — Потому что, я готова сейчас на всё.

Рот у неё приоткрылся. Руки медленно спустились вниз, и, заведя пальцы под ремень на брюках Люциуса, Гермиона настойчиво притянула его к себе.

— Так, — с шумом выдохнул он, глаза его пробежали по залу, в поисках подходящего места для уединения, и он пробормотал: — У них же должен быть здесь какой-то приватный зал…

— Я согласна даже на чулан для мётел! — выдохнула Гермиона.

В следующий момент Люциус уверенно взял её за руку, и они направились к бару, где в этот вечер, как и всегда, работала девушка-метаморф, которую Гермиона запомнила ещё с того самого дня, когда почти два года назад встретила здесь Лаванду. Недолго побеседовав с ней, они выяснили, что в заведении и правда был один приватный зал, который сегодня, на счастье пустовал. Позвав администратора, Люциус быстро договорился с ним об аренде, и вскоре они с Гермионой уже вошли туда, попросив, чтобы им принесли чего-нибудь выпить.

Небольшой зал, где они теперь оказались, был непримечателен: два длинных дивана вдоль стен, да несколько низких столиков перед ними. Вниз, с потолка свисали светильники из тёмного стекла, источающие неяркий рассеянный свет, отчего в комнате царил мягкий полумрак.

Барменша принесла Люциусу и Гермионе два бокала с коктейлем весьма необычного фиолетово-чёрного цвета. Гермиона взяла один из них в руки и, сделав довольно крупный глоток, ощутила приятный кисло-сладкий вкус с пряным послевкусием.