— Что это? — небрежно спросил Люциус, устраиваясь на одном из диванов. Гермиона села напротив.

— «Чёрная метка» — наш фирменный, — ответила девушка.

— Спасибо, но с меня, пожалуй, хватит и той, что у меня была, — усмехнувшись, сказал тот.

— Я могу приготовить вам, что-нибудь другое, мистер Малфой, — произнесла она, и разноцветные волосы на её голове отчаянно помалинивели.

— Просто принесите мне огневиски и не беспокойте нас в ближайшее время, — он смерил её насмешливым взглядом.

Девушка кивнула и вскоре левитировала в зал поднос с бутылкой и уже наполненным бокалом. Люциус взял его в руки и, облизнув губы, сделал глоток.

— Ты зря не хочешь попробовать, — произнесла Гермиона, приподняв свой бокал с коктейлем, когда они остались наедине. — Очень даже вкусно.

— Я и так упивался слишком долго, — сказал он, имея в виду совсем не коктейль.

То ли оттого, что Гермиона давно не пила алкоголь, то ли оттого, что напиток оказался весьма крепким и замешан был явно на каком-то весьма непростом ингредиенте, но настроение у неё было теперь крайне игривое.

— Не хочешь попробовать даже из моего бокала? — Гермиона взглянула на Люциуса с вызовом.

Облизнув губы, она раздвинула ноги и, приподняв свою лёгкую юбку из небесно-голубого шифона, позволила ему полюбоваться собой.

— Из твоего бокала я готов выпить даже яд, — сказал Люциус, осушив и свой бокал до дна. Глаза его подернулись поволокой, и, ослабляя галстук, он добавил: — Покажи, как ты любишь себя.

Гермиона отставила бокал в сторону и, облизнув пальцы правой руки, медленно погрузила их в себя.

— Моя развратная девочка, — прошептал Люциус, начиная расстёгивать свой ремень.

— Что ты почувствовал, когда увидел меня сегодня разговаривающей с Виктором? — продолжая ласкать себя, спросила Гермиона.

— Наслаждение, оттого, что он всё ещё хочет тебя, но ты принадлежишь теперь только мне, — сказал Люциус, приспуская брюки и демонстрируя Гермионе, что он был уже готов.

Сладострастно вздохнув, Гермиона поднялась со своего места. Она небрежно скинула с ног туфли, сняла юбку, приспустила бретельки лифа, оголяя грудь, и опустилась Люциусу на колени, запуская пальцы ему в волосы. Поцеловав её в губы, Люциус обхватил руками бёдра Гермионы и вошёл в неё. Запрокинув голову, она застонала.

— Я видел сегодня столько обращённых на тебя вожделенных взглядов, — прошептал он, покрывая поцелуями её шею. — Все эти мужланы мракоборцы кружили тебя в танце, мечтая на самом деле только о том, что сейчас с тобой делаю я.

Люциус обхватил Гермиону за талию и, в следующий момент она уже лежала на диване на лопатках. Закинув одну её ногу себе на плечо, он вошёл в неё особенно глубоко.

— Не думай, что я не замечаю, как на тебя смотрят женщины, — вздохнула Гермиона.

— Ты о барменше? — хмыкнул он.

— И о ней тоже, — одной рукой она схватила его за ягодицу и начала активнее подаваться бёдрами ему навстречу. — Флёр весь вечер не спускала с тебя глаз.

— Держу пари, она пыталась понять, были ли в моём роду вейлы! — Люциус расплылся в улыбке.

Гермиона рассмеялась. Левая ладонь его упиралась рядом с её головой в диванные подушки, так что взору Гермионы представало теперь предплечье Люциуса, изуродованное бледно-розовыми шрамами, оставшимися после исчезновения чёрной метки. Раньше эти шрамы почему-то пугали Гермиону. Даже спустя все это время, что они были в браке, даже после рождения Розы, она всё равно старалась не обращать на них внимания, предпочитая делать вид, что у Люциуса их просто нет.

Гермиона знала, что временами шрамы болели. Периодически Люциус потирал их пальцами, но никогда не разговаривал об этом с ней. И всякий раз, Гермиона мысленно благодарила его за это, потому как подсознательно будто бы ещё боялась того, что когда-то было на их месте. Теперь же она словно увидела их впервые. А может Гермиона и правда впервые рассматривала их столь пристально? Очертания черепа и змеи…

В следующий момент она почувствовала, что Люциус остановился. Гермиона перевела свой рассеянный взгляд на его лицо. В глазах Люциуса отразилось смятение, губы дрогнули, он упёрся в диван другой рукой и захотел убрать левую руку от лица Гермионы, но она не дала ему сделать это, обхватив его запястье свой ладонью.

Медленно, не прерывая зрительного контакта, она приподняла голову и оставила нежный горячий поцелуй на том месте, где из черепа раньше выползала змея.

— Настало моё время упиваться, — прошептала она. — Упиваться тобой, полностью.

— Гермиона, — выдохнул Люциус, веки его дрогнули. — Любимая…

Гермиона прикрыла глаза и снова с трепетом припала губами к этим шрамам. Безобразным, уродливым, но таким родным, отчего они стали для неё прекрасными, и она уже не могла понять, как столько времени могла не обращать на них внимания, игнорировать эту продолжительную, болезненную часть жизни Люциуса. Пытаться смотреть на неё сквозь пальцы, делая вид, что этого и вовсе не было в его жизни. Краснеть всякий раз, когда кто-то напоминал ей о том, что он был Пожирателем Смерти, так, словно она стыдилась его. Гермионе показалось это таким несправедливым с её стороны, таким неправильным, отчего у неё из глаз даже покатились слёзы.

— Прости, что столько времени закрывала на это глаза, Люциус! — воскликнула она охваченная эмоциями, и он, приманив её к себе, стал покрывать поцелуями её мокрое от слёз лицо, словно бы говоря, что простил ей это уже давно.

— Наконец-то ты полностью приняла меня, — прошептал он, снова посадив её сверху. — Я верил, что этот момент когда-нибудь настанет…

— Люциус, — вздохнула Гермиона.

Он прижал её к своей груди и, обхватив руками её ягодицы, начал отчаянно насаживать на себя. Слёзы Гермионы текли по его плечу. Плечу, которое она стискивала пальцами, ощущая скорое наступление оргазма. Гермиона застонала, прижимаясь губами к его виску. Дыхание Люциуса стало частым и наконец оба они, скованные судорогой, замерли, продолжая всё также отчаянно, цепляться друг за друга.

— Давай сюда, этот чёртов коктейль, — прошептал Люциус, когда они немного отдышались. — Кажется, я должен выпить его до дна.

***

Когда Гермиона и Люциус покинули приватную комнату, вид у них обоих был весьма распущенный. Количество людей в общем зале к этому моменту уже заметно убавилось и они неровной походкой вышли в центр.

— Гермиона, Люциус! — воскликнула Джинни, которая завидела их издалека. — Где это вы пропадали всё это время? А я-то уже хотела было обидеться на вас за то, что вы ушли не попрощавшись…

Джинни приблизилась к ним, и в следующий момент лицо её залилось краской оттого, что она всё поняла.

— О, Мерлин, — выдохнула она. — Вы что пьяные?

Из груди Гермионы вырвался довольный смешок и, судорожно вздохнув, она прижалась к плечу Люциуса, лицо которого выражало полнейшее умиротворение. Слегка пошатнувшись, он с жаром стиснул её в своих объятиях.

— Да вы еле стоите, ребята, — заметил, подошедший к ним, Гарри.

— Этот коктейль, «Чёрная метка», и правда оказался довольно крепким, — прокомментировал Люциус, приподняв бровь. — Не знаю, что они там в него добавляют…