Гермионы в постели уже не было, и, когда Люциус спустился на первый этаж, до его обоняния донесся запах свежей выпечки. Заглянув в кухню, он тяжело оперся о дверной косяк и с улыбкой посмотрел на залитую ярким утренним солнцем Гермиону, которая готовила завтрак, мурлыча себе под нос веселую песенку. Солнечные зайчики играли в её волосах. Не заметив присутствия Люциуса, она распахнула духовку и извлекла оттуда ароматный яблочный пирог.

Люциуса всегда забавляло то, что на кухне Гермиона вела себя как маггл. Она практически не пользовалась палочкой во время приготовления еды, и он с большим любопытством наблюдал за этой умилительной картиной, которую, по правде говоря, ему доводилось видеть нечасто.

— Люциус? — воскликнула Гермиона, ставя на стол готовый пирог. — И долго ты тут стоишь?

Она положила прихватки и, сияя улыбкой, подошла к нему. Сегодня в её медовых, обращённых на него глазах, таилось какое-то особенное тепло.

— Минуты две, — проговорил он, распрямив плечи.

— А я приготовила тебе завтрак, — сказала Гермиона. — Иди в столовую, я сейчас всё принесу.

Поцеловав её в лоб, Люциус направился в соседнюю комнату. В глазах у него всё двоилось, боль в голове усилилась и, войдя в столовую, он тяжело опустился на свой стул.

— У тебя сегодня какое-то особенно хорошее настроение, — прокомментировал Люциус, когда Гермиона вошла в комнату с подносом.

— А у тебя, подозреваю, ужасно болит голова? — почему-то очень радостно спросила Гермиона.

— Да, Мерлин, это просто невыносимо! — воскликнул Люциус, закрывая лицо ладонями. — Но откуда ты…

— Я заметила склянку с моим кошмаром на столе, — улыбнулась Гермиона. Она села Люциусу на колени и, обвивая руками его шею, шепнула: — У тебя получилось!

— Да, признаться, это было не так-то просто, — проговорил Люциус. — Но я в своей жизни делал и куда более неприятные вещи…

— Спасибо! — Гермиона поцеловала его в щёку.

Её лицо по-прежнему было озарено улыбкой, а глаза светились благодарностью.

— Что ж, — Люциус, поглаживая Гермиону по бедру, невольно улыбнулся в ответ. — Я рад, что это принесло тебе радость. И всё-таки, что на счёт этой боли?

— О, не переживай из-за неё! В твоём кофе уже подмешано зелье, которое полностью избавит тебя от неё!

— Так, давай же его сюда скорее! — воскликнул Люциус, выхватывая из рук Гермионы чашку с ароматным напитком.

Гермиона поднялась с его колен.

— Не выпивай всё разом! Я специально развела зелье в кофе, потому как в чистом виде оно ужасно гадкое на вкус, и пить его нужно маленькими глоточками.

Люциус закивал и, сделав небольшой глоток, откинулся на спинку стула.

— В следующий раз будет легче, — сказала Гермиона. — Твой мозг просто не привык к тому, что ты совершил прошлой ночью. С каждым разом боль будет всё меньше…

Люциус поставил чашку на стол и, обхватив Гермиону за талию, притянул её к себе.

— Ради тебя, я готов терпеть даже эту боль, — прошептал он.

Люциус провёл пальцами по лацканам её лёгкого шёлкового халатика, обнажая грудь Гермионы. Губы его коснулись её нежного, как лепесток розы соска. Гермиона, погрузила свои пальцы в волосы Люциуса и мягко помассировала ему голову.

— О, — протянул Люциус, запрокинув её назад. — Ты великолепна!

Гермиона засмеялась и, взяв со стола чашку с кофе, приложила её к губам Люциуса. Тот сделал глоток.

— Пирог остынет! — сказала Гермионы, отходя от Люциуса.

— Пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз ел на завтрак домашний пирог? — усмехнулся Люциус, отламывая вилкой кусочек.

— Наверное, я должна чаще готовить тебе по утрам, — озадаченно проговорила Гермиона, садясь на соседний стул. — Я же всё-таки твоя жена…

— Мы это уже обсуждали… Хозяйка этого дома никогда не будет выполнять роль прислуги, — произнёс Люциус и, усмехнувшись, добавил: — Ты же знаешь, что за эти годы я научился заботиться о себе сам.

— Да, я помню об этом, — снова улыбнулась она. — Но мне не в тягость… В конце концов, я же могу делать это хотя бы время от времени?

— И всё же, нам нужно завести слугу, — добавил он и, предвосхищая возражения Гермионы, произнёс: — Я хотел сказать…

— Я поняла, Люциус, — кивнула она. — Если хочешь, мы можем завести даже эльфа…

— Эльфа? — выдохнул он. Глаза его округлились от удивления. — Ты же это не серьёзно?

Гермиона глубоко вздохнула и, погладив пальцами поверхность стола, сказала:

— Я много думала и пришла к выводу, что не хочу, видеть в нашем с тобой доме посторонних людей. Кухарок, горничных… Учитывая отношение общественности к нам…

— Если проблема только в этом, — возразил Люциус.

— Нет, не только, — добавила Гермиона. — Я просто не привыкла к такой жизни. Но ты прав, этот дом слишком большой, чтобы я занималась им одна, да я и не готова… Я хочу снова работать.

Она несмело взглянула на Люциуса.

— Так значит, ты согласна на то, чтобы мы завели домовика?

— Взяли на работу, — уточнила Гермиона. — Мы примем на работу свободного домовика. Он будет делать всё то же, что и любой другой домовик, но мы будем ему за это платить.

— О, Мерлин, — выдохнул Люциус, облокотившись о стол.

— Я знаю, ты считаешь это неприемлемым, но…

— Да нет же! — воскликнул он. На лице его засияла улыбка. — Я готов на любые твои условия!

— Так значит, ты согласен? — Гермиона смутилась.

— Конечно! Я согласен уже на всё, только бы в этом доме снова появился домовик, и мне бы не приходилось тратить свою магию на отглаживание рубашек и выжимание себе сока из апельсинов!

— Да уж, то на какие страшные лишения ты пошёл, взяв меня в жёны — действительно ужасно! — рассмеялась Гермиона.

— Кто бы мог подумать, что это утро может быть настолько счастливым, — приподняв бровь, прокомментировал Люциус, допивая кофе.

— Только обещай, что будешь обращаться с ним как с равным!

— Как с равным, говоришь? — Люциус пригладил волосы у себя на затылке. — Быть может мне ещё снимать перед ним всякий раз шляпу? Как думаешь, мне стоит начать носить ради этого шляпы?

— Люциус! — Гермиона тронула его за руку. — Я только прошу тебя быть вежливым с ним.

— Будет сделано, моя госпожа! — Люциус приподнял невидимую шляпу и склонил голову.

Гермиона снова залилась смехом и, вскочив со своего места, заключила Люциуса в объятия.

***

Спустя несколько дней, Люциус и Гермиона стояли на пороге своего поместья и с волнением вглядывались вдаль.

— Он должен был прибыть уже пять минут назад, — раздражённо произнёс Люциус. — Что за домовик такой, который в первый же день опаздывает на своё рабочее место?

— Он трансгрессирует из Америки, — сказала Гермиона. — Ты сам знаешь, какие могут возникнуть при этом сложности!

— Ой, прекрати, это же эльф! Они трансгрессируют совсем не так как мы! — Люциус скривил лицо.

В следующий момент за воротами показалась вспышка, и появившаяся маленькая фигурка двинулась в сторону поместья.

— Ну вот, он и здесь! — вздохнув с облегчением, произнесла Гермиона.