— Я целый день жила с мыслью, что ты вдруг понял, что сделал ошибку, женившись на грязнокровке! — воскликнула она, и из её глаз полились слёзы. — А ты думаешь о том, что ты старый! Какой же ты… идиот!

— Старый идиот, — хмыкнул он.

Гермиона поднялась и, обхватив его голову ладонями, поцеловала в губы. Люциус ответил на её поцелуй, и мерзкий острый репейник наконец-то стал исчезать из её груди. Люциус лёг на кровать и заключил Гермиону в объятия.

— Люциус! Разве я мало говорю тебе о том, что люблю тебя? Разве я мало доказываю тебе свою любовь?

— Иногда мне кажется, что ты даришь мне слишком много своей любви. И тогда я задумываюсь над тем, как смогу жить, когда больше не буду привлекать тебя… Я ведь уже почти дважды де… дедушка.

— О, Мерлин! — она рассмеялась, обнимая, прижимая его к своей груди, обвивая его руками и ногами. — Это же только слово! Всего лишь глупое слово, Люциус! Я люблю тебя именно таким, какой ты есть! Я люблю твой ум, твою зрелость, твой опыт, а это всё ты получил только с возрастом!

— Мне так жаль, что вчера ты стала свидетельницей этой нашей стычки с Нарциссой, — Люциус вздохнул. — Увидела мою вспышку ярости… Всю эту неприглядную обратную сторону…

Гермиона уже расстегнула его рубашку, она покрывала его тело поцелуями, спускаясь всё ниже и ниже. Расстегнув ремень и ширинку, она достала его член и с наслаждением погрузила его в рот. Люциус с шумом вобрал носом воздух, и пальцы его проникли в её непослушные локоны. Гермиона обхватила рукой ствол и провела языком по контуру головки, отчего Люциус застонал.

— Я люблю тебя, — сказала Гермиона. — И тебе должно быть важно только это, а не то, что там говорит твоя озлобленная бывшая жена.

Люциус взял её за руку и, притянув к себе, с жаром поцеловал в губы. Снимая с неё халат и трусики, лаская её грудь, он медленно посадил её на себя, и Гермиона задохнулась от сладкого ощущения, разлившегося по всему её телу. Упершись руками в грудь Люциуса, она задвигала бёдрами, насаживаясь на него с каждым разом всё глубже и глубже. Низ её живота разрывало от любви.

Люциус обхватил руками её ягодицы.

— Моя удивительная, — прошептал он.

Комментарий к Глава 5. Пух и перья

[1] Leonard Cohen - Going Home

«Иду домой

Без сожалений

Иду домой

Завтра

Иду домой

Туда, где лучше,

Чем раньше»

========== Глава 6. Маяк ==========

Бал в Министерстве магии, как и всегда, проходил с помпой. Это было большое мероприятие, на которое приглашались сотрудники всех подразделений от самых низших должностей до больших чинов. Гермионе уже довелось в прошлом году побывать здесь на Рождественском балу, однако, она ещё никогда не присутствовала в министерстве по случаю Хеллоуина.

Этот бал также должен был стать их с Люциусом первым совместным появлением в роли мужа и жены на столь масштабном по меркам магической Британии мероприятии. Оба они немного волновались. Хотя Люциус этого и не показывал, Гермиона знала, что для него было важно то, какое впечатление их пара произведёт на окружающих. Временами она даже удивлялась, как в Люциусе одновременно могли уживаться столь противоположные грани. С одной стороны ему уже давно, было глубоко плевать, что о нём скажут или подумают посторонние, отчего он не боялся, порой, нарочито выпячивать свои негативные стороны. С другой же, его отношение к общественному мнению об их с Гермионой едва зародившейся семье, временами доходило до крайней болезненности, способной сделать его ранимым и даже уязвимым. И дабы скрасить переживания Люциуса в такие моменты, Гермиона всеми силами старалась угодить ему, что было ей только в радость.

На бал они прибыли в тот момент, когда зал был уже полон гостей. Люциус и Гермиона в своих нарядах от мадам Малкин выделялись на фоне яркой разноцветной толпы гармонией стиля и утончённостью. Наверное, только сейчас, обнаружив их с Люциусом фигуры в больших развешанных по всему залу зеркалах, Гермиона по-настоящему ощутила себя миссис Малфой.

К своему элегантному, как усыпанное мириадами звёзд ночное небо наряду, она соорудила у себя на голове красивую высокую причёску, которую закрепила с одной стороны украшенным белыми кристаллами гребнем, прекрасно гармонировавшим с искрящимся в свете магических огней бриллиантовым колье на её шее. Люциус же был как всегда красив, беспристрастен, несколько надменен, отчего лицо его обретало особое, свойственное лишь ему одному благородство. Гермиона упивалась тем, как они дополняли друг друга, наслаждалась обращёнными на них полными восхищения взглядами.

— Все смотрят на нас, — с улыбкой прошептала она, когда они оказались в самой гуще толпы. — Наверное, мы сегодня слишком прекрасны.

— Никогда нельзя быть слишком прекрасным, — улыбнулся Люциус, притягивая её к себе.

Гермиона чувствовала, что от него сегодня исходил какой-то особенный жар — Люциус вне всяких сомнений наслаждался их триумфальным появлением.

— Каждый год на этом балу министерство проводит конкурс, выбирая самую красивую пару вечера, — сказал он. — Думаю, у нас есть все шансы…

— О, Мерлин, Люциус! Только не говори, что ты, поэтому так долго не мог определиться с фраком.

— Ну, знаешь, — он приподнял бровь. — За все шесть лет, что я тут работаю, я так ни разу и не претендовал на этот приз, а в этом году подумал, что мы могли бы…

— Что ж, значит пришла пора его взять! — Гермиона усмехнулась, и в следующую секунду Люциус поцеловал её, быть может, излишне страстно, невзирая на сотни любопытных, обращённых на них глаз, отчего её слегка бросило в жар.

Началась торжественная часть. На сцену вышел Кингсли. Он поздравил всех присутствующих с праздником и открыл бал. Люциус закружил Гермиону в танце. Он был прекрасным танцором: галантным и очень внимательным к ней. Гермионе уже приходилось танцевать с ним раньше. Сперва год назад, на осеннем балу в Хогвартсе, где она была слишком переполнена ненавистью к нему, чтобы оценить его танцевальные навыки, затем несколько месяцев спустя, уже на их свадьбе, где, напротив, была слишком опьянена счастьем, чтобы вообще что-то понять. И вот теперь она наконец в полной мере смогла насладиться их танцами, осознав, что уже навряд ли когда-то сможет представить себя получающей такое же удовольствие, встав в пару с кем-либо другим. Однако когда ноги Гермионы уже начали порядком уставать, им пришлось прерваться и проследовать к столам с закусками и шампанским, где уже находились Гарри и Джинни, которые весело болтали с другими мракоборцами.

Настроение у всех было превосходное, и Гермиона с радостью отметила, что когда они с Люциусом присоединились к ним, разговоры не смолкли, и никто из присутствующих не выказал напряжения, как это бывало раньше. Всё это означало только то, что в обществе их наконец-то начали принимать. У Гермионы от этих мыслей на секунду даже защипало в глазах, и она обратила на Люциуса победоносный взгляд. Губы его тронула понимающая улыбка, и он мягко погладил её по плечу.

— Мистер Малфой, — через некоторое время обратился к Люциусу Гарри. — Позволите ли вы мне пригласить Гермиону на танец?

— Только вам, мистер Поттер, — Люциус иронично приподнял бровь. — А я в свою очередь пригласил бы на танец миссис Поттер, если она, конечно, не возражает?

Джинни удивлённо посмотрела на Гермиону и Гарри, и когда те одобрительно кивнули, протянула Люциусу руку.