Макие прибавила грустно:

– Это не единая слитная линия, от старого к новому. Квантовая система не описывается функцией, только матрицей. Так что мы наблюдаем… Пока еще веер независимых реальностей, существующих одновременно. И даже не сам веер: мы чувствуем ветер от взмахов, но вот это уже частности, методы измерения.

– Пока? Значит, в итоге веер сойдется?

– Так принцип суперпозиции же, – маленькая японка пожала игрушечной тонкости плечиками. – Если есть части, обязательно существует и созданное из них целое.

– А еще проще?

– Ну, Нагато-сама… Тогда так. Обошел ты гору справа или слева, снизу или сверху, или по всем путям сразу – так или иначе, ты пришел в некую ключевую обязательную точку. Это и есть узел сети. Это и есть ядро. Это и есть… Кто-то из вас, русалок.

Нагато хлопнула в ладоши:

– Здесь уже надо звать физиков.

Конго прикрыла глаза.

– Психиатров! Л-л-людям. Нам – Акаси, с полной проверкой целостности ядра.

Ямато на мгновение замерла, но потом вновь засияла обычной улыбкой:

– Зато яркие образы, не формулы разбирать.

– Почему при каждом кризисе мы упираемся в людей? – Конго поднялась, отошла к шкафчику и переставила в нем банки с чаем. – Простите, Макие-сама, я не хочу вас обидеть.

Макие оперлась на стол обоими локтями, поглядела из-под челки:

– Люди тоже числят меня не вполне своей. С одной стороны, на Земле и Орбите уже приличное количество аугментированных. В океанах живут Глубинные – не сказать, чтобы мирно, но все же лучше, чем во времена последнего… Кризиса, как говорит Конго-сан. С другой – люди разделены по признаку отношения к нам. Искусственным, пришлым… Не-рожденным. Граница ненависти невидима и несокрушима.

– Люди считают последней любую войну, – Нагато перевернула чашечку кверху дном, щелкнула по ручке, закрутила волчком на блюдечке. – Вправе ли мы еще и в этом оглядываться на людей? Происходящее в сети сейчас – только наше. Люди этого не осознают, не имеют органов чувств, понятий даже в науке, что уж говорить о языках. Мы обязаны найти источник возмущений, потому что в этих поисках мы найдем-обретем-создадим сами себя. Как общество или народ или расу, слово тут не важно.

Аватары вышли на крыло мостика – беседовали у Конго – и рассеяно оглядели бирюзовый океан, собственные корпуса, мирно покачивающиеся на волнах. Заскучавшие ударницы чуть поодаль перекидывались бесшумной торпедой; проигрывала та, что вызывала упреки флагмана.

– Возможно, это и есть "адмиралтейский код", от которого мы пока знаем только требование разделить континенты, – Харуна вынула блокнот со словами, повертела и убрала. – В любом случае, я согласна: это наше, только наше, не принадлежащее людям. Прости, Макие.

– Я скоро стану одной из вас, ты же сооблазняла меня новым корпусом.

– Да, – Харуна с достоинством выпрямилась. – И мне совсем не стыдно. Двадцать килотонн массы покоя, маневровые ионники тянут почти единицу. Парус шире Земли. Реактор сказка, шедевр, сама такой уже заказала. Земля-Марс всего за месяц. И это лишь начало. Когда освоишься, займемся тобой всерьез.

– Двадцать килотонн? – Макие засмеялась тихим смехом воспитанной японки. – Я вешу меньше мешка с рисом, как же я привыкну?

– Не беспокойся, – синие глаза Киришимы полыхнули под солнцем, – люди все равно видят в нас девочек. За прошедшие годы мы выросли, а они?

– Нас не так много, мы чаще и быстрее общаемся, так что и растем активнее, – Харуна снова перелистала блокнот. – Но мы еще столького не знаем.

– Неужели человек знает больше? – у Конго глаза что на свету, что в темноте красные, а выражение их разбирает один лишь комиссар, да еще сестра Хиэй. Но сестра Хиэй на базе у Акаси. Готовится изо всех сил, чтобы воплощение Макие в корабль удалось образцово.

– Человек нет, зато люди в целом… – Нагато вынула веер, часть своего старо-японского костюма. Развернула и посмотрела на свет сквозь расписанную тонкую бумагу.

– Чтобы далеко не ходить, эти вот возмущения в сети. Макие доказала, что их ритм – ритм какой-то системы обработки информации. Условно, ритм исполинского мозга, нейроны в котором – это мы и есть.

Нагато выдержала паузу в десяток взмахов расписного крылышка.

– Так вот, у людей давно имеется миф. Что-де вся наша Вселенная – сон божества. Когда же он проснется, кончится наш мир и настанет Пралайя, "день Брамы".

– Пожалуй, это лучшая метафора квантовой сети, виртуальной изнанки мира, из всего, мною слышанного, – Харуна зашуршала страничками. – Сон Брамы… Возможно, палеоконтакт… Мы и сейчас не можем объяснить людям, что мы такое. А уж тысячи лет назад…

– Тысячи лет назад мозги людей содержали меньше мусора, чем сегодня. – Нагато с треском закрыла веер. – Похоже, мы взяли от людей все, что могли. Дальше сами.

– Наше младенчество прошло с людьми. – Конго вздохнула. – К добру или к худу, но вот оно завершилось. Нельзя вечно жить в колыбели.

– Кто запретил?

– Никто не запрещал, – хмыкнула малявка-Дзуйкаку, хлопая звездочками-ладошками по пухлой синей курточке. – Просто скучно!

– Итак, мы ищем источник. Если он в пределах Солнечной Системы, конечно. Маки-тян?

Макие улыбнулась:

– Пока не двадцать килотонн, так что да, тян. Источником, с достоверностью чуть меньше ноль-девять, можно считать узел схождения мировых линий…

– Постой. Узел квантовой сети – это же определение нашего ядра. Источник возмущений – какое-то новое ядро? Новый корабль Тумана, и только?

– Не совсем, Конго-сама. Помните пример с цунами? Возмущения в сети – волна. Только она вызвана не перетоком энергии по связям, а резкой сменой топологии. Как цунами порождается не ветром и атмосферным давлением, а просадкой морского дна, сейсмикой. Так что, если это и ядро, то оно построено на иных принципах. Это "нечто" не лучше, не хуже – иное. Поведение этого "нечто" совпадает с поведением квантового ядра. И в таком смысле оно да, корабль Тумана. Но вот о его строении мы ничего сказать не в силах.

Аватары переглянулись в откровенном изумлении.

– Оно имитирует нас. – Нагато развернула и сложила веер. – Как наши вот эти аватары имитируют людей?

– Образы – это хорошо, – медленно сказала Конго. – Но все выкладки… Так, получила. Благодарю. Сестры?

Сестры молчали.

– Надо хорошо подумать, – Нагато провернула веер вокруг запястья. – Пожалуй, сорок тысяч секунд на вхождение в тему… После чего я смогу что-то сказать.

Аватара "Харуны" прикрыла глаза блокнотом, сам же корабль медленно пошел к борту "Конго".

– Маки-тян, а люди… – Харуна закусила безукоризненно-красивую губу. – Люди могли вмешаться в сеть?

– Чем? У них же нет…

– Смотри. Построив плотины, люди вмешиваются в гидросферу. Засоряя океан пластиком и нефтью, размножая вирусы – в биосферу. Заполнив берега радарами, люди стали заметной частью магнитного и электрического поля Земли.

Харуна двинула плечиками, оправила белоснежный китель, огладила складки на юбке.

– А теперь у них есть квантовые компьютеры. Да, пока это модели, демонстраторы технологий. Как первые паровики. Огромные, сопящие, проминающие ткань реальности куда сильнее современных электретных моторов. Мы тут готовы искать неизвестное "нечто"… Кстати, хорошо бы ему название придумать… А может, это просто люди очередную виброторпеду, хи-хи, шлифуют.

– Втихаря под одеялом, – Конго засмеялась, волнами пошел фиолетовый шелк ассиметричного платья. – И скоро новый Гонзо Чихайя повезет ее… Куда? На Марс или Плутон, чтобы там наладить производство? Идея стоит проверки. Но сперва все же аугментация Макие.

Харуна сдвинула брови. Подхватив легонькую японку в охапку, перепрыгнула на приблизившийся собственный борт. Нагато проводила их замечанием вполголоса, только для Конго:

– Ты не хочешь видеть, как Харуна теряет подругу?

– Я тоже теряла. Майю, если ты помнишь. Ангелы не забрали у нас никого, зато Глубина…