Стоит ли считать ее молчание угрозой?

Что вообще в силах угрожать Флоту? Люди с виброторпедой в потных ручонках? Три раза "ха"!

Ладно, информация принята. Есть время обдумать.

Астория перевернулась нагретой стороной от Солнца и дала очередной корректировочный импульс.

И тут сообразила, что ее в отчете удивляет. Предположим, новый узел квантовой сети. Все так, все хорошо. Но зависимость масса-энергия никто не отменял, по крайней мере, никто из настоящих физиков не упоминал о таком следствии из происходящего. Энергии на создание нового узла набрать несложно, это величины доступные Флоту. Но вот если Осакабе-сама права, и все происходящее именно следствия темпоральной фуги – темпоральной! – Во времени! – Третье уравнение Минковского…

Откуда у него столько энергии?

Ведь сама Астория как сюда попала? Давно известен так называемый "парадокс Юпитера". Вроде как Юпитер излучает энергии в тепловом диапазоне больше, чем получает от Солнца. Сильно больше, на ошибки приборов не спишешь. То ли у него ядерный реактор в брюхе, то ли вовсе термоядерный, то ли еще что – проверять на месте Астория с Квинси сюда и прибыли.

А среди намеченых для проверки гипотез есть и резонансная. Впервые высказанная даже не ученым – фантастом шестидесятых, Айзеком Азимовым. Дескать, если проколоть отверстие в параллельный мир, оттуда можно качать энергию. И потом сбрасывать в следующий мир, который "ниже по течению". Вроде как мельница на междумировой речке, если в привычных образах…

Глубина весть, чем вдохновлялись фантасты шестидесятых, но что ни копни из людских изобретений, концепций, да хоть фантастики той же – девяносто процентов растут из шестидесятых годов.

Возвращаясь к теме: выходит, новый узел в сети наподобие Юпитера. Энергетическая аномалия.

Или не аномалия. Просто кто-то научился прокалывать отверстия. Для начала грубой силой, коряво и где попало, а не аккуратно в размер и точно по месту.

Но…

Но?

Но!

Астория всмотрелась в схему-голограмму Солнечной Системы. Вот Юпитер, "Джуп – кладбище миров", как его в свое время обозвали астроном и японист. Вот четыре спутника, открытые Галилеем, когда людишки еще спичек не выдумали. А все почему?

А все потому, что спутники достаточно велики, чтобы их заметили даже в примитивный телескоп. И вот, если выцарапать с орбиты Юпитера, к примеру, Ганимед – единственный в Солнечной Системе спутник с магнитным полем. Где магнитное поле, там ионосфера, там защита от радиации. И как раз атмосфера на Ганимеде имеется, а величиной спутник больше Меркурия, больше Луны.

Сплошные плюсы. Если удастся выдернуть Ганимед из орбитального резонанса и оттащить куда-нибудь, где Юпитер не всосет краденое обратно, освоить его получится намного проще, чем ту же Луну. На Ганимеде-то человеческие зонды нашли кислород с озоном еще до пришествия Тумана.

Квинси пока еще пережевывала отчет, но Астория уже загорелась нетерпением. Если эта новенькая в самом деле умеет прокалывать миры, то… То…

Трехкилометровый корабль плавно провернулся вокруг собственной оси и вздрогнул весь, окутавшись лиловым, золотистым, багряным облаком капель охладителя.

Для корабля Тумана смысл жизни не абстракция. Нет цели – вычисления не производятся. Наследственное проклятие, неотъемлемое свойство физического носителя, вот как у людей старение.

И вот сейчас у Астории появилась цель.

Хорошая, длинная цель.

Угнать Ганимед.

Можно и не за шестьдесят секунд.

– Секунд семьсот у нас есть…

Мужчина приподнялся на локте, ничего не ответил, просто смотрел на силуэт – сперва черный в сером рассветном небе, понемногу набирающий краски. Женщина знала, что ему больше нравится, и потому сперва расчесывала длинные волосы. Расчесывала долго, с удовольствием, так что рассвет успел окрасить их в каштановый.

– Можно, я спрошу?

Мужчина кивнул.

– Почему ты всегда спрашиваешь… Спрашиваешь, понравилось ли мне? С уверенностью у тебя все в порядке, – женщина подмигнула.

Мужчина поднялся, потянулся. Аккуратно ступая между спящими, прошел к бамбуковой стене, к шкафчикам и плите. Аккуратными точными движениями поставил кипяток, открыл коробку чая и кофе, воткнул в охладитель-подстаканник бутылочку апельсинового сока. Он тоже знал, кто что любит.

Ответил только, когда чайник уже зашумел, а свежемолотый кофе окутал запахом весь дом. Просторный дом из единственной большой комнаты, практически трехстенный навес, вместо четвертой стены океан и мир.

– Я всю жизнь делал ненужные вещи. Учился для диплома. Лечился для справки. Чертил не для стройки, а для проверяющих. По моим чертежам почти не строят, большая их часть просто лежит в архиве. Но все надо чертить в соответствии с правилами, старательно. Ну и привыкаешь к объекту, дело-то сложное, приходится вкладываться. Ты им душу, а им и не нужно… Или уже построили без чертежей, или начали стройку – а там деньги вышли, потому как очередная война.

Мужчина двигал плечами, привычно заваривая кому что. После паузы – человек бы не обратил внимания, но тут все русалки Тумана, про акустику любому профессору трех ферзей и джокера вперед – в общем, Хиэй даже замерла в напряженном внимании, прямо с расческой в зубах.

Сухов расставил чашки, выдохнул:

– Даже собственный дом. У нас это стало обычным, никто и не заметил как. Строишь дом, надеешься, что детям. Пока строишь, дети выросли, уехали. Им не надо. А кому тогда надо? Зачем тогда вообще столько сил вкладывал? Одному хватило бы такой вот хатки…

Мужчина обвел рукой бунгало и подмигнул проснувшейся Ашигаре.

– И вот, – закончил Сухов неожиданно тихим голосом; когда бы не плечи шире самоварной трубы, сказали бы: слезы давит.

Но руки не дрогнули, безупречно пошел кипяток в чай, а джезва с кофе встала на раскаленный песок, а ломтик чеснока – для Миоко, та любила кофе по-каирски – Сухов откроил не больше и не меньше, ровно столько, сколько нравилось самому точному кораблю Тумана. Снайпер Ударной Эскадры всякий раз удивлялась, как человек без приборов, одним движением! Именно и точно во вкус.

– … И вот, получается, в памяти у меня останется что? Вот эти мгновения, секунды, удары сердца, как ни меряй. Когда вокруг покой, мир… Любовь… – это последнее слово мужчина выговорил с явным смущением.

– Ничего материального, вещественного, вам от людей не нужно в принципе. Да и, если совсем широко посмотреть, ради чего люди за вещественным гонятся? За деньгами там, к власти рвутся, за самореализацию психологов рвут на тряпочки?

Проснулись уже все, но даже Кагура не пинала соню-Начи.

– … Несколько секунд. Которые потом вспоминаешь всю жизнь, в напрасной надежде повторить.

Разлив кому горячее, кому пахучее, кому охлажденное – опять же ловко, привычно – Сухов развел руками:

– Вот, пытаюсь, в меру сил, дать вам эти секунды. Я, к счастью, умею. А вам они нужны.

Больше ему ничего не дали сказать; чай так и остыл, потом пришлось все заваривать заново. Только Хиэй, как самая ответственная, скинула сообщение Такао – "Заняты, до полудня не жди." А сферу тишины никто ставить и не подумал, Кагура еще и посмеялась – типа, завидуйте молча.

Л-л-люди!

Люди его светлости прево парижского не читали фантастики, за полным ее в тогдашнем Париже неимением, а потому и не знали, что бесшумных засад не бывает.

Зато люди его светлости прево парижского досконально знали собственного командира и в подробностях представляли, что тот сделает с упустившими лазутчика ротозеями. Так что под нарождающейся луной во влажном воздухе слышался только вой и визг мартовских котов. Люди же – что арбалетчики, что стража с алебардами – сидели тише мыши. Их не заметили даже воры с узлом за плечами, не то что подслеповатый ночной сторож.

Воров пришлось пропустить. Люди прево парижского имели твердый приказ. Да и господин Блазен, согласившись помочь в святом деле, тоже отрицательно покачал вспотевшей лысиной: не те.