Как женщиной.
«Может, когда–нибудь, возможно, он… эх… Обратит свое внимание на меня. Хотя кто он, а кто я. Да и… Наверняка вокруг него всегда куча красавиц. С его-то положением. Самых лучших женщин в империи. Которые не чета мне… Изуродованной серой мыши. Он просто окажется очередным избалованным заносчивым гадом, что не считает меня достойной просто глянуть на его лицо. Небось и носит при мне шлем, чтоб не светить шрамом после меня. Наверняка сам обидой своей же и давится, что неизвестная девчонка чуть лицо ему не развалила», — накручивала сама себя Рей, ловя себя на мысли, что принц перестал ей казаться чем-то пугающим. С этим она и провалилась в глубокий сон.
Сидя на своей территории, Рен с интересом читал отчеты по проделанной ею работе. Внезапно в ней проявилась упертая натура, что смогла в такие сроки провернуть такое. Зашуганная девочка, ковырявшаяся в недрах корабля, исчезла, оставив вместо себя человека, начинающего узнавать себе цену. Принц удовлетворенно вздохнул, изогнув в легком оскале губы, что призвана была изображать улыбку. Размах заваренной каши поражал даже его. Принц четко уловил, на чем смогла выехать Дама Гойя. На жадности сторон и голом энтузиазме. Теперь к этому добавился и страх. Уж он-то постарается добавить побольше. В очередной раз показав крутость своего нрава, он лишь подтвердил свою репутацию психа, способного на пустом месте безнаказанно грохнуть человека. Ему сразу же вспомнились очень удачные слова, что выпалила Рей, вовремя взявшая себя в руки и подыграв ему.
Пусть и неосознанно.
Он сразу почуял волну тепла, что грозила снова растопить его внутренний лед и превратить его в размазню.
От купания в лучах света его оторвал вызов от двери. Уже зная, кто к нему пришел, он взмахом руки впустил Центуриона. Аскари, не дожидаясь приглашения, уже привычно уселся в кресло напротив.
— Что? — довольно мягко спросил его принц, ответно уставившись на посетителя.
— Ты не рад, мой господин? Не рад изменениям в ней? — без предисловий равнодушно спросил посетитель.
Первый Рыцарь тут же закрылся, — Не знаю… Дама… Гойя и без этого занимает все мои мысли, Аскари.
Центурион моментально напрягся. Слишком уж личное признание он услышал. «Еще немного… и мы бухать начнем вместе?»
— Не дождешься, — смешливо буркнул принц, без спросу выхвативший эти мысли.
Ощущая, что сейчас тот нагло шарится по его разуму, Центурион мстительно подумал о новых сплетнях. В которых люди удивлялись относительному спокойствию Кровавого Палача. Уж он-то знал, кто является причиной столь необычной сдержанности принца. Наблюдая всю гамму чувств Центуриона непосредственно у него в голове, Рен гораздо жестче спросил вслух, — Что-нибудь еще?
Аскари покачал головой, а Кайло не стал его отсылать прочь. Уйдет сам, как насидится. Остаток вечера он провел, с головой погрузившись в работу, даже не заметив, в какой момент телохранитель его покинул. Докопавшись до сути задумки, он мысленно похвалил ее. Оценив неожиданно крепкую хватку, Рен решил, что в любом случае ей нужна будет поддержка. Иное у него даже в мыслях не было.
Он не позволит ее энтузиазму заглохнуть.
========== Два сапога ==========
В своем сне она снова увидела молчаливую фигуру в тумане неподалеку.
— Хм. Ты снова мне снишься, — самодовольно констатировала она, словно она лично втянула его в свои сновидения. — Если это мой сон, значит, я могу делать в нем все что захочу, не так ли, — с хитрым взглядом она искоса посмотрела в его сторону.
Фигура в черном лишь склонила вбок голову в безмолвном вопросе, тут же перехватывая протянутые к нему руки. Разочарованная неудачной попыткой стянуть шлем с гостя, она скептично поджала губы и выдернув свои кисти из мягкого захвата, злобно прошептала, — Придет день, и ты сам его снимешь.
Она не успела сделать и шага назад, как эти же затянутые в перчатки руки легли на ее талию, удерживая на месте. В ее сне фигура в черном цепко держала, не делая попыток ни отодвинуться, ни приблизиться. Она вскинула на глухой шлем ошалелые глаза, но вспоминая, что это лишь очередной красивый, но очень странный сон, взяла себя в руки. И сама сделала шаг вперед, кладя пальцы на широкую грудь незваного гостя, грустно, но довольно хитро улыбаясь. — Это мой сон, значит, командую тут я, — выдала заговорщицким шепотом в своем сне Рей.
И едва она привстала на цыпочки и легонько коснулась губами края чужого шлема, как мужские пальцы ощутимо сжались на ней… и рванули на себя, прижимая всем телом. Чужой жар прокатился по ее позвоночнику. От неожиданного ощущения довольно болезненного захвата она дернулась, и рывком стряхнув с себя вмиг ослабевшие пальцы, отшатнулась, не совсем понимая выверты собственного сна. Вдруг Рей нервно засмеялась, представив себе картину, как принц снимает шлем, там под ним — женское лицо. О чем не преминула ехидно заявить.
— Я поняла. Поняла, почему ты скрываешь себя. Ты боишься. Боишься, что увижу под ним женщину. Ха-ха. Хотя. Прости. Я несу чушь. Будь ты женщиной, Учитель не обращался бы к тебе как к сыну. Не думала, что скажу тебе это в реальности. Но в своем сне мне проще. Я… Я хотела бы узнать, каков ты, — она неопределенно обвела его рукой.
Внезапно Рен в ее грезах сделал резкий шаг вперед, на что младшая инстинктивно выставила руки перед собой.
— Эй, притормози. Я не… Не это имела ввиду.
Она подумала, что краснеть в собственном сне — это очень глупо.
— А что ты имела ввиду? — голос из шлема в ее сновидении был таким же мертвенно–холодным.
— О! Оно разговаривает. Эволюционируешь! — рассмеялась она. — Жаль, что только во сне я осмелюсь тебе так дерзить. Поверь, в реальности я бы побоялась так ехидничать. А то еще голову снесешь, — примирительно выпалила Рей.
Резко вздернутая вверх рука принца снова заставила ее отшатнуться от неожиданности.
— Я не посмею… Ты неприкосновенна, — пророкотал Рен.
После этих слов его рука снова потянулась к ее голове, то ли коснуться волос, то ли щеки. Она заставила себя остаться на месте, искоса глядя на вытянутую ладонь у виска.
— Да уж. Но мы ведь оба помним, что в первую нашу встречу ты заехал мне кулаком, а я чуть не лишила тебя глаза.
Пальцы у ее лица тут же сжались в кулак до скрипа перчаток. Рука принца резко опустилась вдоль его тела, и он замер, словно обидевшись. Мысленно пиная себя за несдержанность, она сама сделала шаг к нему.
— Прости. Я… веду нечестную игру.
— Не бойся меня, — вдруг выдала фигура в черном.
— А я не боюсь. Нет. Не так. Уже не боюсь. До сегодняшнего дня я боялась. Может… Может, я сама себе это придумала, но… Я вдруг подумала… Мне показалось, что ты пришел сегодня… То есть… Ну… Что твоя выходка сегодня была актом поддержки. Я решила, что ты так решил поддержать меня. И я искренне признательна тебе за это. Даже если это лишь мои домыслы. Я понимаю, что это только мои надежды, выдаваемые за действительность. Мне кажется, я слишком много на себя взяла. Я заварила такую кашу, что боюсь. Боюсь, что не хватит сил. Боюсь, что не оправдаю ожиданий. Я знаю, что должна делать. Но не знаю, справлюсь ли я.
От собственной исповеди Рей окончательно упала духом. Расстроенная своим же сном, она обхватила себя руками, глядя под ноги. Перед глазами мелькнула черная перчатка и палец потянул за подбородок ее лицо вверх. Придвинувшись почти вплотную, Первый Рыцарь в ее сне пророкотал, растворяясь в дымке, — Ты не одна.
В это утро дроидам даже не пришлось постоянно напоминать ей о завтраке. Проглотив в один присест предложенную еду, она понеслась к брату, на ходу строча стилусом пометки и указания, одновременно просматривая сообщения с отчетами по проделанной работе за ночной цикл. Добравшись к старшему, она сразу отложила в сторону даталинк. Осторожно присаживаясь на кровать к брату, Рей расстроено погладила его по руке. Рассказывая ему о происходящем каждый день, она умом прекрасно понимала, что он наверняка не слышит. Ее монологи помогали больше ей, чем бессознательному брату. Кир на это нытье и жалобы ожидаемо никак не реагировал.
