— Почему я?
Ответа не последовало.
Зажмурившись от собственной наглости, она продолжила, — Почему именно я? Почему мне, дочери отступников, позволено стоять здесь и задавать вопросы? Почему я, напавшая на вашего сына, получила такую свободу, хотя должна уже гнить в могиле? Ведь нас оставили в живых и забрали сюда до того, как вы узнали о моих якобы возможностях и Силе. Мы бежали, но нас спасли от смерти ведь не просто из человеколюбия. Значит, дело во мне или в брате? Я уже поняла, что неспроста Первый Рыцарь оставил нас с братом в живых и доставил сюда. Но я до сих пор не понимаю подоплеки этого решения, — все больше распаляясь, говорила Рей.
Она даже и не заметила, что с каждым вопросом мелкими шагами приближалась к трону, неосознанно заламывая руки. Не заметила и то, как вздрогнул сзади Первый Рыцарь от ее слов, как и остался без внимания останавливающий дернувшихся центурионов жест ладонью Верховного Лидера.
— Почему вы помогли мне с голосами и чего ждете взамен? — тихо продолжила она, словно спрашивая себя. — Какова моя роль в этом фарсе? Чье место я заняла в этом представлении. Что ждет меня в будущем? Стала очередной разменной монетой в политических играх или действительно теперь я занимаю то положение, которым описывает меня иерархия Империи?
Правитель начал говорить сразу, как только она выдохлась.
— Ты действительно теперь неприкосновенна, дитя. А свое будущее ты можешь выбрать сама. Остальные ответы ты получишь, но в свое время.
— Из грязи в князи, — вдруг дошло до нее.
Эта мысль стала для нее настолько невероятной, что она незаметно ущипнула себя за кожу на руке. «Может, это все бред моего воспаленного разума»
Ее жест не укрылся от внимательных глаз монарха.
— Ты не спишь, дитя, — снисходительно утешил тот. — Хочешь спросить что-нибудь еще?
— Да, Учитель. Если я могу выбирать сама… Я не… Мне не хотелось бы бесцельно торчать на светских приемах, изображая благородную даму. Притворяться вешалкой для платьев мне… не очень нравится.
Новый смех разнесся по Тронному залу.
— Поверь, дитя, в империи есть, кому торчать на балах и изображать благородных вешалок для платьев. Подумай. Погуляй. Присмотрись. Как решишь чем-нибудь заняться, сообщи.
— Я… Я ничего не умею, Учитель. Способностей к аналитике и политике никаких. Не умею пропагандировать и убеждать. Не умею вести за собой людей, из меня выйдет самый худший командир во всей изученной Вселенной. Я могу лишь ломать вещи. И портить жизни людям вокруг, — мрачно выдала Рей, осознавая собственную бесполезность. Но спустя мгновения ее лицо озарилось. — Я могу разговаривать c кораблями, Учитель! Так мы смогли договориться с реактором «Подавляющего»! В обмен на устранение его мелкой помехи он открыл нам дверь и отозвал на время охрану. А угнанный нами личный шаттл по моей просьбе связался с флагманом… ну… когда нам была нужна помощь.
Верховный Лидер удовлетворенно кивнул.
— Развлекайся с кораблями, дитя. Думаю, на Флоте ты станешь отличным подспорьем моему сыну. Пока не найдешь себе другое развлечение. У тебя очень много возможностей, дитя. С твоим неограниченным доступом ко всему. К технике. К информации. К деньгам, — чеканя каждое слово, сохраняя улыбку на лице, но при этом совсем не смешливыми глазами глядя на нее. — Империя у твоих ног, дитя, — совсем туманно закончил Правитель.
Огромный камень упал у нее с плеч. Все не веря услышанному, она никак не могла найти слов благодарности, и вместо простого спасибо вдруг ляпнула, — А-а. Э-э. Почему меня сопровождает только Ваш сын? Неужели такая нехватка персонала? Простите. Я несу чушь. Я… просто растеряна… — смущенно пролепетала Рей.
— Выбери любого, и для него будет честью сопровождать тебя, — ехидно бросил Правитель, в упор глядя на сына.
— Высших сопровождают достойные, — вдруг прорычал сзади обезличенный голос.
Рей вздрогнула, совсем позабыв о присутствии Рена. Решив, что потом разберется в их странных речах, она просто пожала плечами.
— Накопишь новые вопросы, я жду тебя. Будешь готова к обучению, приходи ко мне за знаниями, — усталый голос донесся до нее, давая понять, что аудиенция окончена.
Старик на троне махнул рукой, отсылая ее, и решительным жестом вернул перед собой свернутую голограмму. При виде прозрачного офицера его улыбка моментально исчезла, оставляя мерзко изогнутый недовольством рот.
«Кто-то явно облажался», — подумала Рей, топая следом за удалявшимся принцем. Стоя в лифте, она обратилась к спине Рена, — Прости… Я понимаю, вы… ты наверняка очень занятый. Не хотелось бы тебя отвлекать по пустякам. Но… не мог бы ты дать мне кого-нибудь сопровождающим. На первое время. Я просто еще мало чего знаю и пока не освоюсь…
Довольно резкий поворот всего корпуса в ее сторону и шлем равнодушно произнес, — Твой брат останется в Святилище, рядом с Верховным Лидером. Его состояние не позволяет перевозить его за тобой. Отец присмотрит за ним, возможно даже своими силами попытается пробудить. Ты будешь находиться на флагмане Третьего Флота. Рядом со мной, — зачем то добавил Рен и отвернулся.
Она опешила. Но проглотила гневную фразу о категоричности его решений и отсутствии манер.
— Ну, вообще-то я сама высказалась против всяческих политических игрищ. Одна дорога — во флот. А с братом, конечно, умно, — как можно мягче проговорила младшая, с усилием воли давя вспыхнувший гнев. — Он — заложник? Гарант моей преданности? — прямо спросила она. — Хороший ход, — не сумев скрыть нотки раздражения, выпалила Рей.
Ответа ожидаемо не последовало.
Спустя долгое молчание, принц подал голос, — Тебя будет сопровождать Центурион Аскари. Все интересующие тебя вопросы можешь задавать ему.
— Нянька-охранник, — мрачно буркнула она, надеясь, что ее не услышат.
Кайло под маской чуть не рассмеялся в голос. Если бы еще помнил, каково это — смеяться. Его спутница слово в слово повторила его мысль о Центурионе. Вопреки ожиданиям, она вместо истерик преподнесла почти адекватное восприятие ситуации. И вопреки своей силе воли, он был растерян. Все время, проведенное рядом с ней, он плыл, почти не имея сил логично мыслить.
Потому и грубил, как зазнайка. Как последний идиот.
Пытаясь сформировать свои мысли Рен понял, что не просто растерян. Он еще и оскорблен. Он понимал, что слишком много ожидал. Но именно сейчас его реальность оказалась намного суровее. Руки чесались последовать примеру его спутницы и что-нибудь основательно разгромить. Да на куски помельче. Или сразу чтобы в труху. Или вырвать очередному предателю сердце. Ну, или просто разрубить на части в назидание другим. Слишком сильно она на него влияла. Она путала ему мысли и разгоняла кровь. Не имея возможности спокойно на нее смотреть, Первый Рыцарь, в какие-то моменты был готов выть от беспокойства. Ему приходилось закусывать собственные губы, чтобы не начать орать и визжать как подросток, которому показали его подарок, но обещали вручить через сто лет. Он впервые за много лет почувствовал себя слабым и это ему совсем не нравилось. Даже сейчас он ощущал ее глаза на себе, хотя изначально намеренно стоял спиной к ней.
Чтобы не видеть ее.
Чтобы, стиснув зубы, пытаться не сорвать с себя шлем и не впиться этими же зубами в ее кожу.
Правда, он первый и не выдержал, повернулся к ней. Клубок его мыслей запутался так сильно, что с трудом принимаемые им решения казались несусветной глупостью. Хотя в глубине души он понимал правильность своих поступков. Отдав ей Центуриона, он хоть вздохнет посвободнее от слишком когтистых мыслишек. Как ни странно, сейчас он хотел избавиться от нее. Она держала его за горло и топтала его гордость. И он бы отдал всю Империю с собой в придачу, лишь бы узнать, о чем она думает. Лезть ей в голову он попросту опасался.
Не хотел стать одним из очередных голосов.
Ей было странновато стоять под явно пристальным взглядом, что шарил по всему телу, насылая табуны мурашек. Только она сама не могла понять, неприятно ей или наоборот. Слишком много сегодня произошло, чтобы еще и морочить себе голову и этим. Даже не подозревая о душевных муках своего спутника, она устало рассматривала мужскую фигуру. Скользя почти равнодушными глазами по очертаниям плеч и торса, и мельком, из чистого женского любопытства, гадая, какое же тело скрывает эта многослойная одежда. «Габариты, конечно, будь здоров. Небось, не вылезает из тренажерного зала. Или лезет первым во все стычки. Точно. Так драться в спортзале не научат. Суровый мужик», — отстраненно резюмировала она.
