– Егора нет, он уже уехал, – выпалила Ника, преграждая ей путь в дом.

– Я к тебе, рыжая, – пренебрежительно улыбаясь, ответила Алина.

Она была до безобразия привлекательна в своем коротком черном комбинезоне и до омерзительности самоуверенна. В ее руках Ника заметила тяжелую пластиковую папку.

– Пустишь? – проговорила она, глядя Нике в глаза.

Ника с приглашающим жестом уступила ей дорогу.

– Поговорим? – спросила блондинка, громко щелкнув жвачкой.

– Нам есть о чем? – спокойно спросила Ника.

– О том, насколько сильно ты любишь одного знакомого нам обеим человека, – всем видом Алина источала яд.

– Ближе к делу, Анечка, – поторопила ее Ника.

– Меня зовут Алина! – Ника вновь задела ее гордость, и Алина в мгновение закипела.

– Я жду. Чего ты хочешь? – Ника сделала паузу. – Не молчи, Анечка, – повторила она, игнорируя накатившую на блондинку ярость.

– Я сотру эту улыбку с твоего лица, рыжая, – шипела Алина, едва сдерживаясь.

Она прошла в гостиную и бросила на стол папку.

– Что это? – хладнокровно спросила Ника.

– Ничего такого, – ядовито выдохнула Алина. – Пара долгих лет за решеткой. Пара чужих смертей в нераскрытых делах, причастных к тому же делу, в котором замешан Гера. Пара долгих лет без прав для посещения такими, как ты. Понимаешь, о чем я?

Ника молчала. Она поняла, что это доказательства невиновности Егора.

– Цена? – уверенно спросила Ника.

– А вот это уже разговор, рыжая, – готовясь отпраздновать победу, выдохнула Алина. – Цена очень несущественна за жизнь и будущее любимого человека. Она подошла к Нике вплотную. – Убирайся, – выдавила Алина. – Убирайся, не объяснив причины. Так, чтобы ему было как можно больнее. Так, чтобы ему кто-то нужен был рядом, – она помедлила. – И я буду. Будь уверена.

– Какие у меня гарантии? – голос Ники ни разу не дрогнул.

– Никаких. Впрочем, как и у меня. Я же не могу быть уверена в тебе. Не знаю, вдруг тебе вздумается вернуться, – лицо Алины перекосилось от неудержимой ненависти к Нике.

– Это, по-твоему, любовь? Ты в курсе, что ты нездорова? – поинтересовалась Ника.

– Решай сама, – Алина отступила к столу и потянулась за папкой.

– С ним все будет хорошо? – остановила ее вопросом Ника.

– В этом не сомневайся, – гордо заявила Алина.

В комнате повисла тишина, которая жутко царапала нервы.

– Я согласна, – Ника не верила, что соглашается с этой тварью, и сомневалась, что поступает правильно. – Когда я должна уехать?

– Даю тебе одну ночь, или я передумаю, – ликовала Алина.

Никем не любимый ребенок перестает быть ребенком: он лишь маленький беззащитный взрослый.

Жильвер

– Папа, зачем ты здесь? – рыкнула Алина, открыв дверь.

– И тебе здравствуй, Алина. Хочу поговорить со своей дочерью, – вздохнул немолодой солидный мужчина.

– Ты мог позвонить, – отрезала упрямая блондинка.

– Что, даже на порог не пустишь родного отца? – поинтересовался мужчина.

Алина отступила, пуская его в квартиру.

– У тебя уютно. Я редко тут бываю… – начал было отец.

– Вы с мамой вообще редко участвовали в моей жизни, – прервала его Алина.

– Не говори так, дочка. Мы с мамой всегда любили тебя.

– Особенно мама, та, что бросила меня, – гнев вскипел в Алине за секунду. – Особенно любила меня.

– Она бросила не тебя, а меня. И очень страдала от того, что я запретил вам видеться.

– Говори своими словами, папа. Значит, она не сильно и хотела. Так ей и надо, что она свихнулась от одиночества.

– Алина, скажи мне, что за парень, дело которого ты сейчас ведешь? – неожиданно спросил отец.

– Это не твое дело, папа. Зачем тебе это знать? – Алина злилась, что он вмешивается.

– Я думаю, мое. Если ты используешь меня в своих целях, – возразил он.

– Не мешай мне, папа, – в глазах Алины загорелись безумные огоньки, от которых собеседнику стало не по себе.

– Дочка, я не уверен, что ты в порядке, – продолжал он с тревогой в голосе.

– Я сказала, не лезь в мои дела, папочка! Это мой мужчина! – рявкнула Алина. – Будет мой, – тут же осеклась она.

– Любовь не приходит по принуждению, дочка, – попытался успокоить ее отец.

– Ты ничего не знаешь о любви! Ты никогда, никого и ничего не любил, кроме денег! Только деньги! Деньги! Деньги! Мама сошла с ума! Я все время одна! Надеюсь, ты доволен? – Алина была беспощадна.

– Я люблю тебя, дочь. Что бы ни было, – вздохнул отец.

– Уходи, папа, не зли меня. Я устала, – злобно отрезала Алина.

Жизнь – это лишь несколько моментов, которые делают нас по-настоящему счастливыми.

Важно не упустить момент. Сделать так, чтобы он запомнился. Ведь память позволяет ему жить дольше в нашем сердце и разуме. Так мы дольше чувствуем себя счастливыми.

Как бы вы хотели провести свой последний день?

А зная, что это последний день рядом с вашим любимым человеком?

Ника не хотела прожить его как обычный заурядный день. Ведь она снова прощается с Егором. Только теперь не по своей воле, и в этот раз он ничего не знает.

– Привет, – Ника почувствовала дыхание Егора за спиной и тут же оказалась обвита его руками.

– Привет, – выдохнула она, заставив себя улыбаться.

– Я соскучился, – Егор прижал Нику крепче к себе, глубоко вдыхая свой любимый аромат.

Ника почувствовала щекой его легкую небритость. Она невольно представила, что будет скучать именно по этому чувству. По его дыханию рядом, по мягким царапинам от его щетины по коже, по боли от поцелуев.

– Поедем куда-нибудь, – предложила Ника, поворачиваясь к Егору, чтобы видеть его изумрудно-зеленые глаза.

– Куда ты хочешь? – спросил Егор, ласково проведя по ее волосам ладонью. От его прикосновений у нее снова и снова забегали мурашки, и было вовсе не важно, сколько времени они вместе.

– Не знаю, – мечтательно запрокинув голову, произнесла Ника. – Здесь где-нибудь есть колесо обозрения? – поинтересовалась она.

Егор улыбнулся.

– Одевайся теплее, там прохладно, – сказал он, не сводя с нее глаз.

– У меня есть личный обогреватель, печка, плед. Называй его как хочешь, но с ним очень тепло, – ее многообещающая улыбка дала простор его фантазии.

– Только лишь тепло? – уточнил Егор, сделав вид, что серьезно обиделся.

– Иногда, конечно, прохладно… – пошутила Ника. – Но чаще… – она сделала паузу и медленно провела холодной ладонью под его футболкой. – Но чаще… жарко, – широко улыбнулась она.

– Мы будем греться? – лицо Егора сияло, а глаза мерцали лукавым огнем.

– Мы будем кататься, – парировала Ника и, оторвавшись от него, быстро ретировалась, чтобы одеться.

Они долго гуляли по парку аттракционов.

Дурачились.

Ели одну на двоих сладкую вату. Мороженое. Вкус, которого Ника пыталась запомнить навсегда.

Они много смеялись.

И целовались. Как будто впервые. До тех самых бабочек в животе. До покалывания в кончиках пальцев.

Они наполнили этот день моментами. Моментами, когда они вместе. Рядом.

Жизнь целиком состоит из таких мгновений. Какие-то останутся для нас важными. Какие-то сотрутся из памяти, не оставив и следа.

Все в жизни бывает однажды.

Ника потеряла десять лет таких моментов и не хотела больше терять ни одного.

Всю ночь, не сомкнув глаз, Ника лежала в кровати и смотрела на спящего Егора.

Она невесомо касалась его лица ладонью, пытаясь запомнить тактильные ощущения от прикосновений и не желая представлять, что эти губы может целовать кто-то другой.