– Не делай так. Я не могу смотреть, как ты плачешь, – Егор почувствовал, что она плачет, хоть и не мог видеть этого в кромешной темноте.

Его губы больно жгло солью этих слез, желание и безнадежность буквально разрывали его.

– Ника, может случиться так, что я не смогу вернуться, – теперь его голос дрожал. – Что тогда? – он был в смятении.

– Один раз у тебя уже получилось, – выпалила Ника.

– Может, ты была права. Тогда. Десять лет назад, – он говорил с остановками, как будто сомневаясь, нужно ли это говорить.

Ника резко оттолкнула его и вскочила с места.

– Раз ты так думаешь, тогда и не возвращайся! – она почти выкрикнула эти слова.

Егор прижал ее к себе, заключив в плотное кольцо своих рук и не давая пошевелиться. Ника билась в тщетных попытках вырваться из его объятий, но у нее ничего не получалось.

– Отпусти меня! Я уеду! – она была близка к отчаянию.

Загремел гром. Ветер с новой силой обрушил дождь на стекла.

– Сначала мы поговорим, – почти приказал Егор.

– Мы уже разговариваем, – отбивалась от него Ника.

– Значит, не будем разговаривать, – он был так близко, и это сводило Нику с ума. – Сегодня не будем, – и, схватив ее за запястья, Егор прекратил все ее бесполезные попытки вывернуться настойчивым и требовательным поцелуем. Через пару мгновений Ника перестала сопротивляться…

Мелодия любви соединяет разные жанры и направления, пишется разными инструментами, но это вовсе не значит, что выйдет неудачный мотив.

Стремительный поцелуй стал опьяняюще нежным. Теплые ладони Егора проникли под рубашку Ники. Они медленно скользили от ног к спине, выписывая гипнотизирующие линии его безумной тоски по ее телу.

Шагнув назад, Ника запнулась о диван, но Егор успел потянуть ее обратно, привлекая ближе к себе. Его ладонь скользнула к ее шее, и Ника запрокинула голову от неудержимого желания.

– Как же я скучал по тебе… Словно вечность прошла… – говорил Егор между поцелуями. – Ты моя, Ника. Только моя, – твердил он, изнывая от желания.

Егор бережно поднял Нику, и она обхватила его ногами.

Ее поцелуи дрожащими ответными волнами осыпали его шею и губы.

– Я всегда была твоей. Только твоей, – шептала Ника. – Стерев пальцем кровь с его нижней губы, она добавила: – Ты сводишь меня с ума. Больше не могу терпеть. Терпеть быть без тебя, – и аккуратно поцеловала губу, где вновь проступила кровь от их отчаянных поцелуев.

– Я не отпущу тебя, – ответил Егор. – Ты больше никуда не уедешь. – Тон его голоса стал другим. Он отстранился, не выпуская ее из объятий: – Я серьезно, Ника. Не отпущу.

Егор поставил Нику на ноги и сунул руку за пояс ее шорт. Отступая назад, он медленно увлекал ее за собой к дивану.

– Это лишнее, – сказал он, быстро расстегнув шорты и стянув их вместе с трусиками.

– Сначала скажи, что любишь, – прошептала Ника и, в сладостном предвкушении потянув его за ремень брюк, она толкнула Егора на диван. – Я слушаю, – наклонившись, выдохнула она у самого его уха.

– Ядовитая моя, – тяжело дышал Егор. – Упрямица моя. Как ты любишь мучить меня, – дернув ее к себе, он заставил Нику усесться сверху. – Я брежу тобой всю жизнь. С тех пор как мы встретились – в твои пять с плюсом, когда ты была с веснушками, – его рука снова ласкала ее волосы, и Ника уже не могла удерживать волнение. – Потом ты стала превращаться в молодую девушку, и я столько времени терпел, ждал. Ждал тебя, мою синеглазую Нику, – он наклонил ее к себе. – Я люблю тебя всю мою жизнь. Хочешь, закричу об этом? Я люблю тебя, Ника. Люблю, – сказал Егор и легко коснулся губами ее губ.

Ника капитулировала, и Егор легким скольжением проник в нее. Она всем телом подалась ему навстречу, жадно откликаясь на каждое его проникновение. Каждая ее клетка отзывалась даже на невесомое прикосновение его рук к коже, желая слиться с ним воедино в этом пульсирующем мотиве в такт их сердцам.

И если представить, что эта близость – мелодия, то она смогла заглушить шум от неутихающего шторма.

А после долгой томительной страстью ночи ее финальным аккордом они, приятно устав, оба слукавят, что забыли все ноты, но только для того, чтобы вновь все повторить.

Ника тихонько встала с кровати, но не успела сделать и шаг, как была поймана за руку Егором.

– О чем мы говорили ночью, Ника? – спросил Егор, еще открывая глаза.

– Мы не говорили, мы этого не умеем, – пошутила она и улыбнулась.

– Иди сюда, – Егор потянул ее обратно в кровать. – Будем говорить, – он прижал ее к себе, уткнувшись носом в ее рыжие локоны. – Задавай вопрос. Я отвечу.

– Кто такая эта Алина? – нахмурилась Ника.

– Она мой адвокат, – спокойно ответил он.

– Не поняла. Для чего? – в голосе Ники появились беспокойные нотки.

– Я отпущен под подписку о невыезде, – продолжал Егор. – Меня обвиняют в мошенничестве.

– Егор, я не понимаю, – Ника попыталась сесть в кровати, чтобы посмотреть на Егора.

– Я тоже. Помнишь, я говорил, что у меня проблемы с продажей дома. Я купил его за собственные деньги пару лет назад. Теперь мне говорят, что на мне записано более десяти объектов недвижимости в разных городах Германии, которые я якобы незаконным путем отобрал у их владельцев.

– Ну, это же бред, – возразила Ника.

– Согласен. Бред. Сейчас ведется дело. Благодаря Алине я был отпущен под подписку о невыезде, – закончил Егор.

Ника почувствовала какую-то странность, но что именно – понять не смогла.

– Когда это случилось? – спросила Ника.

– Пару месяцев назад, когда мы с тобой не совсем хорошо расстались, мне позвонила Алина и все рассказала. Во избежание проблем я сразу выехал сюда, – объяснил Егор. – Это может плохо кончиться, Ника.

– Не говори глупости, все образуется, – сказала Ника вслух, но нехорошее предчувствие стало сильнее: Алина во всей этой истории присутствует неспроста, Ника была в этом уверена.

– Побудь со мной, я соскучился, – Егор вновь притянул ее к себе.

Ника, одетая в рубашку Егора, выглядела по-домашнему соблазнительно – с собранными в хвост рыжими волосами, в коротких шортах, открывающих всю длину ее идеальных ног. С недавних пор ей очень нравилось надевать его рубашки. Так она чувствовала его присутствие, слышала его аромат, осознавала, что это все не сон и он действительно снова рядом.

Она как раз собиралась заварить кофе и уже доставала два высоких бокала для латте из шкафа, когда в дверь постучали. Ника отворила. На пороге стояла белокурая бестия.

Алина была в черном облегающем платье, которое выглядело как вторая кожа и безупречно подчеркивало ее фигуру. В ее глазах сверкнули завистливые искры: она сделала правильный вывод, оценив внешний вид Ники.

– Где Гера? – не здороваясь, выпалила она и без приглашения прошла внутрь.

– Егор наверху, – спокойно ответила Ника, закрывая за ней дверь.

– Прекрасно. Я подожду, – решительно выдала Алина. – Какого лешего ты приперлась сюда? – прошипела Алина, поворачиваясь и подходя к Нике вплотную, прищурив глаза.

– Почему это должно тебя касаться? – невозмутимо ответила Ника.

– Хотя это даже лучше, что ты здесь. Наконец-то поставишь точку и прекратишь все многоточия, – продолжала Алина.

Ника вопросительно подняла бровь.

– Он не замечает никого рядом. Я все думала, из-за кого это, а теперь вижу, что мне нечего бояться. Я вижу, что ты – обычная пустоголовая кукла, от которой я без труда избавлюсь, – Алина была в состоянии неадекватной и бешеной ревности.