Начало 2000-ых.

– Бабуль, сколько ещё ждать? Так можно изжариться, – капризно поджав губки, выжидающе вглядываясь в лицо спутницы, спрашивала девушка лет шестнадцати, с тростью в руках.

– Внученька, миленькая, устала, да? – участливо поинтересовалась пожилая дама. – Потерпи, солнышко, автобус прибудет минут через тридцать.

На вид женщине было лет семьдесят пять. Но она казалась ещё вполне крепкой и здоровой, в отличие от своей внучки. Только смотрелась просто, как-то уж очень по старине, хотя прожила в городе несколько десятков лет и трудилась на крупном производстве, где получила Орден труда. Тонкий шёлковый платочек на голове, скрывал седые вьющиеся волосы. А синий сарафанчик в белый горошек, доходящий до щиколоток, болтался на худощавой фигурке бабушки, выдавая тем самым, что женщина похудела совсем недавно. В её лице не было ничего примечательного. Немного крупноватый нос покрывали мелкие поры. Несколько пигментных старческих пятен возле рта были более темного цвета, чем сама кожа лица. Они терялась в глубоких морщинках, пролегающих как бороздки на иссохшей без влаги почве. А серые усталые глаза подернула дымка печали. В них читалось страдание и мудрость. Весь облик отражал отпечаток недавно пережитой трагедии, которая перевернула размеренный ход жизни этой тихой доброй женщины.

– Зачем мы уехали в эту глушь? – ворчала внучка.

Она расхаживала из стороны в сторону, поднимая ногами пыль, осевшую толстым слоем на асфальте, и нервно передёргивала плечами.

– Аня, что за вопрос? Ответ и сама знаешь. Ты не смогла бы в городе жить, – произнесла пожилая женщина, обмахиваясь влажным от пота носовым платком.

– Но может и здесь мне не станет легче.

– Девочка моя, время лечит всё. По крайней мере, мы привыкаем к нашей боли.

– Меня прежнюю оно уже не вернёт. Я каждую секунду вспоминаю то самое, и у меня не хватает терпения. Я не забуду «это» никогда. И здоровье мне не вернуть и красоту. Я жить не смогу.

– Деточка моя, родная, я тебя понимаю. Но ты должна жить, хотя бы ради меня. Ведь я дышу для тебя.

Разговор у спутниц прервался, когда к остановке подъехало такси. Из машины вылезла высокая красивая девушка с огненно-рыжими волосами. Она сжимала в руках сумочку и умоляюще смотрела на водителя, который вынимал из багажника небольшой чемодан.

– Молодой человек, но как же так? – мелодично возмутилась красавица. – Вы пообещали довезти меня до места, а сами бросаете здесь, под палящим солнцем.

– Девушка, Вы меня извините, но дальше я не поеду. В той глуши все дороги убитые, и я всё днище пробью своей малышке.

– Я доплачу, – предложила рыженькая девушка, хватая водителя за рукав.

– Нет, не надо мне доплаты. Я же сказал уже, что не поеду дальше. С этого места Вы доберётесь куда нужно. Скоро автобус должен подъехать. Их же государство ремонтирует, а мою девочку самому латать приходится. Извините. Всего доброго.

Произнеся эту тираду, таксист сел в машину и рванул с места, обдав женщин густым облаком серой пыли. Они закашлялись и сощурились.

– Вот ирод, – воскликнула пожилая женщина. – Деньги дерут с людей, а сами обманывают.

– Да уж, – подтвердила красавица, – обещал до места доставить, а сам бросил. Не подскажете, я доеду до деревни «Веснушки» с этой остановки?

– Да, доберётесь. Мы тоже туда едем. И автобус скоро прибудет.

– Это хорошо, – вздохнула незнакомка.

Она оттащила чемодан к обочине и села на него, не обращая внимания на попутчиц.

А они успели ее оглядеть. Из-под козырька красной бейсболки, девочка внимательно изучала незнакомую девушку, и то, что она рассмотрела, ей не понравилось. С недавних пор подросток стала ненавидеть красивые женские лица и их обладательниц. Когда-то и у неё было очаровательное личико, и полное надежд и мечтаний загадочное будущее, но злая рука рока в один миг перечеркнула все планы и только начатую писаться страницу ее жизни.

– Какая засуха, – вздохнула пожилая женщина, обмахиваясь платочком. – Жди теперь хорошего урожая.

– Да. Похоже, дождь забыл об этих местах, – улыбнулась рыженькая красавица.

От улыбки она забавно сморщила прямой, чуть длинноватый носик, и показала ряд мелких белоснежных жемчужин зубов. На щёчках показались ямочки, а на скулах заплясала мелкая россыпь едва заметных коричневых точек, веснушек.

Продолжая улыбаться, незнакомка огляделась вокруг.

Пейзаж впечатлял буйством красок. К тому же, сколько простора и раздолья, чего так не хватает в городе. Прямо за остановкой раскинулось белое море – ромашковое поле. Каждая головка клонилась от лёгкого ветерка, будто он игрался с каждой по отдельности и в то же время со всеми. В ответ, цветы подмигивали ему своими жёлтыми сердцевинами. От такой идиллии в разные стороны шла мелкая рябь, вовлекая в свой танец тонкие травинки осота.

Голубое небо безмятежно раскинуло свои огромные крылья на многие тысячи километров и плавно сливалось на горизонте с яркой зеленью лета. Всюду порхали разноцветные бабочки и носились шмели. Над земляникой сновали дикие пчёлы. Среди васильков копошились несколько полевок, мелькая своими темными горбатыми спинками и тонкими хвостами. Весь луг оживленно гудел обитателями, которые занимались своими привычными делами, не обращая внимания на ход времени.

По другую сторону от дороги шелестела молоденькая берёзовая рощица. Тонкие белоствольные красавицы переговаривались между собой, обсуждая шаловливого любовника, который так и норовил оголить их стройные станы. А ветер знай себе, продолжал любвеобильные игры со всеми сразу, никого не обделяя своим вниманием.

Совсем рядом, в кроне огромного раскидистого дуба, возвышающегося у остановки и дарившего спасительную тень, доносились голосистые трели соловьёв. Ответные чириканья птиц на красивые песни этих разбойников слышались из рощи. К ним присоединился усердный стук дятла. Над полем кружила кукушка, но в этот жаркий день ей было не до разговоров, и она загадочно молчала.

А дышалось как там опьяняюще легко. Чистый воздух смешал в себе множество нежных ароматов. Эта смесь благоуханий доводила до легкого головокружения.

Глядя на такой пейзаж, хотелось сбросить обувь, раскинуть руки в сторону и бежать по полю, кружиться, валяться в траве и смотреть на светлое безмятежное небо, по которому иногда проплывали облака. А ты себе лежишь и воображаешь, какие фигурки напоминают они. А после, так приятно набрать горсть спелых ягод дикой земляники и сидя прямо на теплой земле, лакомиться дарами природы и отгонять досужих муравьев. Главное, только бы никуда не спешить, забыть о делах. Отдыхая, вдыхать пьянящий воздух и блаженно улыбаться. Ведь так мало для счастья нужно, всего лишь посмотреть по сторонам.

Возвращаясь в реальность, эту картину портило только одно, удушающее пекло. Жара держалась три недели, и, похоже, собиралась задержаться подольше.

Единение с природой нарушило грубое вмешательство назойливых мух и оводов. Они от злости на духоту не знали, куда им деться, и, завидев сразу несколько объектов для заточки своих мелких острых зубов, ринулись на женщин.

Отбиваясь от насекомых, рыженькая красавица закончила оценку окружающей обстановки и отвела пальчиком коротенькую косую чёлку, прилипшую ко лбу. После чего, незнакомка достала из сумочки салфетки и протерла пухлые красиво очерчённые губки, стирая налипшую скрипящую пыль. Волосы, заплетённые в крупный колосок, растрепались, липли к шее и падали на слегка раскосые глаза. Чуть собрав их, девушка вздохнула.

– Как тут красиво, – медленно произнесла красавица, протягивая попутчицам упаковку салфеток.

– Да, у нас тут благодать. И в деревне хорошо, – проговорила женщина и достала несколько платочков, кивнув в знак благодарности.

– Правда? А вы здешние?

– Да. Я тут родилась, училась. А после, выскочила замуж за местного парня, и мы вместе укатили в город. Теперь вот с внучкой возвращаемся обратно в родные края. У меня здесь сестричка осталась, к ней и едем, – грустно улыбаясь, пояснила попутчица.