Он плохо помнил тот день и с удовольствием бы забыл и никогда не вспоминал бы его. Увы, последствия были слишком велики, чтобы игнорировать или чтобы отмахнуться от них. Обычный день из череды подобных, ничем непримечательный вечер, очередная волшебная сказка на ночь, заботливо подоткнутое одеяло и нежный дежурный поцелуй матушки. И может быть ему бы приснился один из тех волнительных ярких детских снов, что растает в первых лучах рассвета, но в тот раз всё пошло иначе и больше не станет прежним. Все обернулось ужасным ночным кошмаром в едких клубах чёрного дыма и алых языках пламени. Отец вынес его полусонного на руки привратнику, а сам бросился обратно - за матушкой, но вернуться им было не суждено – обвалилась часть крыши, подняв в хмурое черное небо сноп медных искр…

Почти сразу после случившегося его забрали во дворец, но это место все еще звалось в сердце “домом”.

Ему было тяжело каждый раз возвращаться сюда.

Каждый раз ему мерещились копоть, искры, сдавленные возгласы прислуги, полные ужаса.

Слезами делу не поможешь.

Сдавило горло, защемило под ложечкой, но снаружи он был спокоен и невозмутим. И перешагнув через всего себя, каждый раз столько раз смотревшего сквозь время и видевшего ту ночь, пошел твёрдым шагом вперёд, откинув минувшее.

Длинны мрачный коридор. Тонкий слой пыли и занавешенные картины. За запертыми дверями мимолётные видения, выцветшие и прячущиеся под плотной пеленой чехлов и покрывал. Затхлый воздух. Лестница глухо отзывается от его шагов. На втором этаже лишь одна комната не заперта и имеет более-менее жилой вид. В свои редкие визиты он всегда останавливается здесь. В прошлый раз рутинную поездку сюда нарушил один…случай и с тех пор его жизнь похожа на липкий ночной кошмар. Хотя в целом это место и так вызывает целую гамму противоречивых чувств, разрывающих, удушающих и подкатывающих к горлу тошнотворным комком. Дверь открылась без сопротивлений, и будто увидел со стороны призрак себя, что жалко корчится у подступа к кровати уцепившись за простыни как за тонкий корень, а под ним разверзлась бездна полная острых скал. Вздохнув, он прошёл мимо и залез в сундук у стены за сменной рубахой, ощущая спиной оценивающий взгляд демона, но это лишь мираж, дурное воспоминание. Нимата тогда поймала за руку и отстранила Базилигса от исполнения договора. Позже она сказала, что это было недопустимым превышением полномочий со стороны Проводника, что теперь она станет его тенью на этот год, что она… Безучастный ровный голос, будто сплетённый из нескольких, и агония, что переполняла его тело, сплетались и отстраняли его разум от реальности, погружая в вязкую тьму. Он так долго и тщательно чурался и избегал всего чувственного, задиристого, вызывающего…стремился не рубить с плеча, быть последовательным, рассудительным, тактичным и вот, в конце концов, тьма его поглотила, он пророс в ней и они стали неделимы. Он не был в восторге от всего этого, но теперь имел представление - с запечатанных знаний сорвали покров, явив его истинную суть. А всего прошло каких-то полгода.

Пройдя через комнату и разогнав наваждение, Титр положил клинок поверх кровати, а сам расслабленно расположился в глубоком кресле у камина. Нужно было обдумать что дальше…

В дверь постучали.

- Можете войти, - и приподнялся, чтобы принять подобающую правилам позу.

На пороге показался сухой пожилой мужчина с неискоренимой военной выправкой. Он, прихрамывая, вошёл, затворив за собой дверь, и, кивнув головой в знак приветствия, замер. Сквозь густые седые брови тепло блеснули чёрные внимательные глаза – и всё же он был рад видеть его, хоть и вёл себя согласно этикету: подчёркнуто отстранённо и вежливо.

- Присаживайтесь, - Титр указал взглядом на соседнее кресло; приказчик замешкался, но всё же прошёл и сел.

- Не буду спрашивать как дела в имении – я видел ваш отчёт и меня в целом всё устраивает, мелкие замечания пришлю потом из столицы – не за этим я вас хотел сегодня видеть, - мужчина напротив сосредоточенно кивнул. – У меня к вам довольно необычное поручение…или даже если точнее сказать, просьба…- Изанг удивлённо приподнял брови и даже поближе придвинулся. – На сколько я помню вы были приставлены к моему батюшке ещё когда он был совсем молод, - он начал издалека, еле заметно раскачиваясь взад-вперёд и думая как половчее подойти к сути; он наклонился вперёд, локти на колени, руки сами сложились домиком. – И на сколько понимаю вы всегда сопровождали его во всех его…экспедициях, верно? – еле заметный утвердительный кивок головой. – Не могли бы вы рассказать каким…при каких условиях познакомились мои родители?

Улыбка собрала морщинки по всему его иссушенному солнцем лицу.

- Я долго ждал когда вы спросите… - его рука скользнула за пазуху, являя на свет маленькую оббитую синим бархатом потёртую шкатулку. – Я расскажу вам, то что просите и даже больше. Это передала мне ваша матушка для вас, - и он протянул её на раскрытой ладони Титру. - …я нашёл их под завалами, но было слишком поздно… Я никогда не открывал её и не знаю есть ли там внутри что-то. Последней волей было передать её вам, когда вы спросите как они познакомились.

Титр смотрел на маленькую коробочку, на тонкие серебряные узоры, впивающиеся в короткий мех бархата со смешанными чувствами. Он знал наверняка что там внутри и не думал, что найдёт это так просто и быстро. Аккуратно пальцами, будто боясь раздавить, он взял её и сердце ухнуло. Это оно.

- Вы не откроете?

Маленькие чёрные глазки вспыхнули огнём жадного любопытства; Титр усмехнулся и чуть было не потрепал старика по плечу, но вовремя остановился и лишь улыбнулся.

- Дорогой Изанг, дело не в том, что я вам не доверяю, хоть вы служили долгие годы нашей семье. Вовсе не в этом. Просто ситуация может сложиться так, что вам лучше не знать, что там внутри и даже лучше забыть что вам дала моя матушка на сохранение.

Недоумение и досада скользнула сиюминутной тенью по морщинистому лицу и ему оставалось раздосадовано кивнуть, вынужденно соглашаясь с молодым хозяином.

- Но я всё ещё жду вашего рассказа, если вы не против, конечно, - и ободряюще улыбнулся.

За приказчиком закрылась дверь. Его западающие шаги удалялись по коридору, а потом вовсе стихли за лестницей. День клонился к вечеру - рассказ затянулся. Конечно, что-то подобное он подразумевал, но ему не хватало деталей. И вот теперь вся картина предстала перед его взором. Его матушка не была сосватана вовремя и поэтому семья отослала её в отдалённую резиденцию (ну хоть не в монастырь в горах) да и всё же старший ребёнок в семье. Не совсем понятно какая ей была уготована судьба, но однажды в те края забрёл отбившийся от основной экспедиции по северным горам отец. Ища ночлег в непогоду, он случайно набрёл на укрытый в густых зарослях добротный дом. К своим вернулся он уже не один. Значит, Неркс был действительно удивлён, когда они встретились здесь при дворе. Рад ли он был их знакомству или он исполнил всего лишь долг, возложенный на него? Кто знает, да и какая теперь разница?

По карнизу под окном проскакала пичуга и, царкнув, улетела. Обернувшись на звук, за стеклом в сухих разводах от дождя он увидел густой лес, а над ним возвышается горная цепь, щетинящаяся на солнце обнажённым рыжим хребтом. Встал, поддавшись порыву, распахнул ссохшиеся створки и легкомысленно уселся на подоконник, свесим ногу. Глаз отдыхал, лёгкие наполнялись терпким запахом согретой за день зелени. Пальцы скользили по бархату, задумчиво цепляясь за оплётку. Изанг действительно не открывал шкатулку. Да и не смог бы сделать - её сковывала маленькая хитрая Печать. И теперь он может открыть её.

- Умрёшь, опять начнёшь с начала. И повториться всё как встарь: ночь, ледяная сталь кинжала, снега, сумятица, алтарь… - он бросил быстрый взгляд на содержимое; да, так и есть, это оно.

Внутри, в выемке на чёрном бархате лежал необработанный карминно-алый кристалл, цеплявшийся за тонкий витой кожаный шнур спутанной серебряной паутиной. Вся его внутренняя тьма рванула в едином порыве к кулону, и он еле усидел. «Камень королей» – слишком громко для столь невзрачного камешка: шероховатый, тусклый и лишённый богатого блеска. И тем не менее сложнее придумать более явный и исчерпывающий атрибут принадлежности к королевской крови. Кроме того, у сей безделицы имелось замечательное полезное свойство – она сглаживала вспышки силы и копила в себе их избыток. Он обречённо вздохнул и сжал губы. Нет причин спешить и надевать его сиюминутно, но с другой стороны и нет смысла откладывать и в долгий ящик. Тёплый ветер ворвался в комнату упругой волной и принёс с собой ворох запахов с далёких гор и лугов. Уже совсем лето и скоро и в их края придёт зной… Что ж, выбор, сделанный судьбой не в его силах изменить. Принимая это бремя он лишь надеется на то, что он сможет выбрать наиболее благоприятный исход для всех…