— На какой улице это случилось? — похоже, Леви был сейчас единственным, кто сохранял хладнокровие.

— Кажется, на девятой, точно не помню. Это было в секторе частных домов.

— Ясно. Форстер, — обратился капитан к Флоку, — запроси записи с камер видеонаблюдения в районе частного сектора, может, удастся отследить их перемещение, а я соберу группу. Надо действовать быстро. — Флок кивнул и пулей вылетел из кабинета. — Останьтесь пока здесь, — обратился Леви к Хистории.

— Я бы хотела вернуться домой, — возразила та. — Лия итак пережила ужас.

— Это не безопасно.

— Я настаиваю.

Аккерман выдержал решительный взгляд голубых глаз Хистории и махнул рукой.

— Ладно, только вас отвезут на патрульной машине. И возражений я не принимаю. А вы двое…

— Мы идём с вами! — перебила его Микаса.

Леви раздражённо выдохнул и скрестил руки на груди.

— Вы от Йегера дуростью, что ли, заразились? Сидите здесь смирно и не высовывайтесь.

— Там мой сын! — громко и чётко сказала Микаса.

— И мой племянник, — тихо добавила Саша.

— Я не собираюсь просиживать здесь штаны, пока мой ребёнок в опасности.

Леви заиграл желваками. Он несколько секунд испытующе осматривал приосанившуюся Микасу, а затем усмехнулся.

— От вашей семейки одни проблемы, — слегка улыбнулся капитан. — Чтоб никакого самовольства.

***

— Не отвечай.

Эрен бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и сцепил руки в замок. Прошло секунд тридцать, и мобильный телефон смолк. Они ехали молча, за рулём, изредка бросая на него заинтересованный и в какой-то степени даже насмешливый взгляд чёрных глаз, сидела молодая девушка. Порко, как звали мужчину, расположившегося на сидении рядом с ней, тихо мычал какую-то песню себе под нос, игнорируя любые вопросы, задаваемые Эреном.

— Не знаю, что у вас там произошло с боссом, — подал голос Порко, — но он прям спит и видит, как пляшет на твоей могиле. Ты что, тоже из бывших заключённых? — Он повернулся к Йегеру и осмотрел его с ног до головы; Эрен промолчал. — А по виду и не скажешь. Из белоручек, что ли? — Эрен грозно посмотрел в чужие глаза напротив. — Или же нет? Ну, в любом случае, меня ваши разборки не касаются, — отмахнулся Порко, усаживаясь обратно в кресло. — Но не думай, что так просто сможешь уйти от Бертольда, он не привык проигрывать.

«Один раз он уже проиграл», — хотел возразить Йегер, но вовремя прикусил язык.

Эрен боялся, и ему не стыдно было в этом признаться. Он вдруг отчётливо вспомнил свою молодость, время, когда он был гордым, амбициозным и бесстрашным. Время, когда он был глупцом, пытавшимся всеми силами скрыть свою неуверенность и слабость за маской юношеского максимализма. Эрен, как и многие люди, разочаровавшиеся в наступившей реальности, хотел вернуть те дни, года, чтобы исправить совершённые ошибки. Но почему-то люди всегда забывали одну истину: никогда не известно заранее, как наши действия повлияют на будущее. Вот и Эрен думал, что, поступи он иначе, всё обязательно стало бы лучше. Шанс — пятьдесят на пятьдесят. Но о другой половине всегда почему-то забывается. Он совершенно не представлял, что ждало его впереди, оттого и не мог спрогнозировать дальнейших действий. Поставить точку в этой истории, разрешить все давние споры и получить то, что им всем причитается. Эрен закрыл глаза и впился ногтями в кожу ладоней. Им… Это слово не должно было относиться к Армину. Этот ребёнок с детства был заложником ошибок взрослых, никто не причинял ему больше вреда и боли, чем они. Родные и близкие, те, кто хотел защитить от других, но делал его беззащитным перед ними.

Автомобиль остановился, дверь распахнулась, и Эрен ступил на шершавый гравий. При каждом тяжёлом шаге маленькие камушки начинали шуршать под его ботинками. Он шёл прямо за Порко, чуть ли не кожей ощущая, как тычет в его спину дулом пистолета идущая за ним девушка. Сейчас у Эрена была лишь одна задача — спасти племянника. Любой ценой, даже если ему придётся пожертвовать ради Армина собственной жизнью.

«Почему ты так безответственно относишься к своей жизни?» — голубые глаза с лёгким укором быстро посмотрели на него.

Руки вновь почувствовали грубость ткани тюремных простыней, тело налилось старой болью.

«Не понимаю, о чём ты», — Эрен отвернулся к стене, спасаясь от чужого взгляда, он заставлял чувствовать себя виноватым.

«Жизнь даётся человеку лишь единожды. Нельзя же вот так просто разбрасываться ей, — не отставал Арлерт. — Ну как ты не поймёшь».

Эрен усмехнулся. Так иронично и глупо было слышать это от него. Он хотел было поставить это в укор ему, но отчего-то промолчал и только тихо, с обидой маленького ребёнка ответил:

«Даже если моя жизнь спасёт дорогого мне человека?».

Раны от побоев засаднили под шрамами, сердце наполнилось давно утраченной чужой теплотой, смешавшись со свежим холодом страха.

Армин заговорил не сразу; не потому, что не знал ответа — ответы у него находились моментально, — просто он подбирал слова, которыми его можно будет сказать именно Эрену, слова, которые он сможет понять.

«Разве это стоит их горьких слёз утраты?» — Колючий холод прошёлся по телу Эрена мелкой дрожью после этих слов. — «Ты правда думаешь, что те, кто любит тебя, скажут «спасибо» за твою смерть?».

«Я… — Эрен сильнее натянул на себя пододеяльник. — Не знаю».

«Если бы ты погиб, — слова Армина прозвучали сдавленно и тихо, будто он и вовсе не хотел, чтобы их кто-нибудь услышал, — я бы возненавидел себя ещё больше».

Эрен сел на кровати и посмотрел в наполненные морем чужие глаза.

«Извини, Армин. Я сморозил глупость».

Гравий под ногами сменился твёрдым бетоном.

— Спасибо, Армин. Я не дам этой глупости случиться вновь.

Эрен решительно вошёл в тёмный просторный ангар. Сегодня никому не надо будет жертвовать жизнью. Сегодня ничья кровь не окрасит землю.

— Босс, мы привели его! — прокричал Порко, и слова его мигом разнеслись эхом.

Какое-то время в помещении было тихо, только с улицы доносился шум рабочих кранов и гул машинных моторов. Стук каблуков по бетонному полу мерно влился в окружающие звуки. Тень потолочного перекрытия быстро пробежалась по лицу приближающегося человека, и вот Бертольд показался перед ним. Эрен не видел его двадцать лет, он практически даже не помнил, как тот выглядел, но был абсолютно точно уверен, что этих огромных уродливых шрамов, которые буквально располосовали всё его лицо, у Фубара не было. Йегер напрягся ещё больше, когда, ведя за собой за шкирку, Бертольд грубо толкнул на пол связанного Армина. Мальчишка всхлипнул и затравленно посмотрел на дядю.

— Сколько лет, сколько зим! — воскликнул Бертольд. — Давно не виделись, Эрен! — Он окинул Йегера взглядом и присвистнул: — Окреп, похорошел, даже семьёй обзавёлся. Хорошо на воле, не правда ли? — Фубар хмыкнул, криво улыбнувшись, и лицо мигом превратилось в злобный оскал. — А я вот многого натерпелся. — Он провёл по уродливому лицу ладонью. — А всё из-за тебя.

Эрен не шевелился, просто молча смотрел прямым взглядом на Бертольда — слабость перед такими людьми нельзя показывать. Бертольд цыкнул и присел на корточки возле Армина, грубо схватив за волосы.

— Ну же, малыш, поздоровайся с дядей.

Фубар содрал изоленту с губ Армина и придвинулся вплотную к его лицу.

— Дядя, — жалобно простонал племянник.

— Всё хорошо, Армин, — мягко успокоил его Эрен. — Ничего не бойся.

— Всё хорошо, Армин, ничего не бойся, — тут же съязвил Бертольд. — Сейчас стошнит. Мне тут интересно было, а что же случилось с прежним хозяином этого имени? Златовласка Армин, где он сейчас? — Фубар выдержал гневный взгляд Йегера и рассмеялся в голос. — Ха-ха, вижу-вижу, он кх?.. — он сделал вид, что умер, и вновь громко рассмеялся. — Как жаль, как жаль, эх. Нет. Но не волнуйся, Эрен, очень скоро ты встретишься со своим дорогим другом. Сколько же слёз прольёт по тебе твоя семья? А, Армин, будешь скучать по дядюшке?

Бертольд взял Кирштайна за подбородок и покрутил его голову. Армин зажмурился и дёрнул головой, когда чужие пальцы крепко сжали челюсть.