— Для смертных семья действительно является чем-то важным, — задумчиво протянул Жан. — Нам, рождённым на Небесах, нелегко понять вас, Карла.

— Ничего, Жан. Уверена, что опыт Хранителя поможет тебе в этом.

— Может быть.

К ним неслышно подошла Душа и сообщила Жану, что ему пора отправляться в мир живых. Жан попрощался с друзьями и направился к выходу из Райского сада.

— Надеюсь, он не повторит судьбу Армина, — проскрипел Сири, когда знакомая спина скрылась с глаз.

— Сделаем всё возможное с нашей стороны, чтобы Жан больше не познал боль от потери.

Сири зевнул и вновь улёгся на коленях Карлы. Лёгкий ветер задул в пышной кроне яблони. Спелое красное яблоко качнулось на плодоножке и упало в высокую зелёную траву.

***

Эрен уже и не помнил, когда последний раз был на море. Кажется, с тех пор прошло уже сотни лет, а может, это и вовсе было не с ним. Йегер взглянул на переливающуюся бесконечную гладь солёной воды и прищурился, спасая глаза от ярких серебристо-оранжевых бликов. Нет, море, похожее на это, он уже видел.

Эрен размял шею, развернулся возле самой кромки вспененной воды и направился к каменному парапету.

— Апчхи! — Армин шмыгнул носом и вытер его испачканной в краске ладонью.

— Будь здоров. Говорил тебе тёплую кофту надеть, — заругал племянника Эрен, вставая возле него. — Обратно на больничную койку захотелось?

— Да не холодно мне, — возразил Армин, покрываясь мурашками под натиском прохладного августовского ветра.

Эрен скептически поднял бровь, но спорить не стал. И полмесяца не прошло, как Армина выписали из больницы и отправили на все четыре стороны. Ему пришлось пройти долгий восстановительный процесс, но даже сейчас он всё ещё не был до конца здоров. Порой у него возникали грудные боли и боли в спине, иногда становилось трудно дышать, но, к счастью, случалось это крайне редко и проходило довольно быстро. Они ещё долго таскались с ним по врачам, выслушивая его нытьё, но доктора, на их всеобщее благо, все как один утверждали, что неприятные ощущения связаны больше с психологической проблемой, нежели с физической. Армин часто докапывался до них всех, пытаясь выведать правду о случившемся в порту, но Эрен, да и Микаса с Сашей полностью поддержали идею молчания. Вспоминать об этом не хотелось никому. Йегер пытался сбежать от кровавых сцен, но они ещё долго нагоняли его в беспокойном сне, превращаясь в вязкие кошмары. Время решает всё. Эрен всё ещё верил в слова, сказанные ему когда-то в душный августовский вечер. Неважно, сколько времени пройдёт, он готов был ждать.

— Эй, мальчишки, а вот и мы! — Саша и Микаса, неся в руках каждая по два бумажных стакана с согревающими напитками, быстро спустились по лестнице и подошли к ним. — Не окоченели тут ещё? — улыбнулась Саша и передала племяннику один из стаканов. Микаса отдала напиток брату.

Хоть на улице и стояло лето, погода была совсем не летней. Температура едва ли доходила до семнадцати градусов тепла, а здесь, у моря. было ещё холоднее. Армин и Эрен одновременно сделали глоток.

— Кажется, это твоё, — покривились они, передавая друг другу стакан с чужим напитком.

Армин терпеть не мог горький кофе, а Эрен не любил сладкий чай.

— Ой, извините, — тихо попросила прощение Микаса и понюхала свой стакан — её, ванильный латте.

— С каких пор ты стал таким сладкоежкой? — полюбопытствовал Эрен.

Помнится, Армин, конечно, любил сладкое, но не до фанатизма.

— Не знаю, — пожал плечами племянник, — кажется, после больницы.

Эрен внимательно посмотрел в его разноцветные глаза.

— Смотри, сахарный диабет себе не заработай.

— Да-а, — протянул он, отставил в сторону стакан и вновь ухватился за кисть.

— Красиво, — выдохнула прижавшаяся к мужу Саша, смотря на холст, на котором вырисовывалось закатное море.

— Как думаешь, Армину понравится? — с ноткой волнения спросил Армин у Эрена.

— Конечно, — улыбнулся дядя. — Думаю, ему очень понравится.

Армин согласно кивнул и сделал на холсте очередной мазок масляной краской. Высоко в небе, подхваченные под крылья озорным ветром закричали серо-белые чайки. Армин поднял взгляд, и в его позолоченных светом заходящего солнца глазах на секунду волнами разошлось лазурное море.