Жан еле сдерживался, и когда он уже хотел как следует приложить Райнеру по его квадратной роже, Армин неожиданно дал отпор.

— Уж намного легче, чем тебе, запертому здесь одному, — с ехидной улыбкой съязвил он.

Жан даже прыснул от того, как перекосило лицо Райнера.

— Ты, мелкий… — Райнер сильнее сжал горло Арлерта, но вдруг остановился и оглянулся через плечо. — Чёрт, до отвращения людно сегодня.

Он бросил Армина на Жана и вышел из комнаты.

***

Райнер распахнул входные двери и вальяжно вышел на подъездную дорожку. За его почти пятнадцатилетнее пребывание в этой клетке этот день поистине был полон сюрпризов.

— Уж не конная ли это армия самого Рая? — насмешливо вопросил он, осматривая с десяток экипированных всадников, расположившихся за пределами территории дома. — Чем могу быть полезен столь важным Душам?

Вперёд, гордо восседая на белоснежном жеребце и держа в руках лук, вышел молодой человек с россыпью веснушек на лице, и Райнер чуть не поперхнулся от смеха. Нет, сегодня действительно был лучший день из всех в загробной жизни.

— Хах, Марко? Серьёзно? У вас там что, нехватка кадров на Небесах, раз командующим армии ставят грешника-зека? Вот умора.

Марко нахмурился, но на выпад не ответил.

— Ты укрываешь двух беглых отступников, нарушивших Закон, — спокойно начал он, — отдай их нам, они принадлежат Небесам.

Райнер прищурился и взглянул в глаза Марко — абсолютно пустые и мёртвые.

— Они стёрли твои воспоминания, — хмыкнул он и скрестил руки на груди. — Небеса крайне жестоки, не правда ли?

— Скажу ещё раз, — всё так же не обращая внимания на его слова, но сильнее сжимая упряжь, повторил Марко, — передай нам беглых преступников.

— А если откажусь?

— Мерзавец!

Один из солдат живо натянул тетиву лука и выпустил стрелу. Она со свистом преодолела несколько метров, и когда оставалось совсем немного до того, как она бы поразила Райнера, стрела вдруг отлетела в сторону и упала в высокую траву — стенка барьера заходила мелкой рябью.

— Не стрелять! — тут же скомандовал Марко; солдат цыкнул и опустил лук.

— Как видите, это моя территория, и правила здесь устанавливаю я. — Райнер оскалился и уставился на военных убийственным взглядом. — Проваливайте.

Марко, на лице которого не дрогнула ни одна мышца, выдержал этот взгляд и скомандовал своим подчинённым отступить.

— Мы ещё встретимся, — бросил он напоследок и повёл коня прочь.

— Жду с нетерпением, дружище! — весело крикнул ему вдогонку Райнер и облизал расплывшиеся в ехидной улыбке губы.

***

— Ты как? — Кирштайн с беспокойством осмотрел рану, которая начала кровоточить ещё больше. — Да чтоб этому Райнеру…

— Оставь его, он того не стоит. Сейчас нам надо найти Эрена и попробовать рассказать ему о… угх, — Армин попытался встать, но ноги подвели хозяина, и он рухнул вниз, но на удачу был пойман Жаном и вновь аккуратно усажен на пол.

— Да какой уж тут, на ногах не стоишь, да и нас уже поджидают снаружи, — Жан опасливо посмотрел в окно. — Неприятно это признавать, но это место сейчас самое безопасное. И почему всё обернулось этим?

— Потому что ты болван, — ответил ему знакомый сердитый голос.

Жан с Армином переглянулись и дружно уставились на быстро перебирающего лапами Сири, который неистово сверлил Жана грозным взглядом.

— Зачем ты пришёл, старый кот, Армин же просил тебя оставаться на Небесах?

— Затем, что без меня вы ни на что не способны, — фыркнул в ответ Жану Сири и, тяжело вздохнув и указав лапой на болтающуюся на шее маленькую баночку, спокойно добавил: — Карла просила передать это — лекарство из целебных трав Райского сада, оно поможет. Балбес Армин, зачем пошёл у него на поводу, знал же, что всё этим закончится? Вот и мучайся теперь.

Армин поджал побелевшие губы и виновато потупил взор.

— О чём вы говорите? — не понял Кирштайн.

— А ты ничего не чувствуешь? — с укором обратился к нему матагот. — Слабость там или напряжение в мышцах?

И только когда Сири сделал на этом акцент, Жан почувствовал, что находиться в мире живых было действительно не так комфортно, как в Раю. На Небесах он никогда не чувствовал усталости или боли, сейчас же в теле была такая тяжесть, будто только недавно пробежал десятикилометровый марафон.

— Мир мёртвых и мир живых не должны переплетаться, — спокойно продолжал тем временем Сири. — Покинув Небеса, вы лишились их божественной защиты, из-за чего ваша жизненная энергия начала истрачиваться, а поскольку нет источника быстрого восполнения, то и восстановление Души происходит в десятки раз медленнее. — Матагот вздыбил шерсть и кинулся на Жана. — А этот дурень, — указал он лапой на Армина, — позволив поговорить тебе с живым, вообще истратил свою духовную силу практически до нуля, из-за этого не только выглядит хуже слизняка, так ещё и от ранения восстановиться теперь не способен!

Жан дотронулся до пореза на боку, оставленный стрелой, и взглянул на притихшего друга. Теперь ясно, почему Армин тогда так яро сопротивлялся. Жан и правда знал о мире мёртвых слишком мало. Ну, в общем-то, каких-то шесть лет назад, он даже не подозревал, что такой вообще существует. Кирштайн не был верующим, оттого и разговоры о загробной жизни, Боге и реинкарнации были ему интересны ровно настолько же, сколько и разговоры о смысле бытия и всего сущего. Армин был куда ближе к этому, но Жану казалось, что по какой-то причине Арлерт старался отгородить друга от мира мёртвых и не позволял ему глубоко засесть в нём, хоть тот уже навсегда стал его частью.

При жизни они не были сильно близки, да и знакомы были совсем не долго — смерть не дала им узнать друг друга достаточно хорошо. Жан мало знал об Армине: сам он о себе практически ничего не рассказывал, то ли из-за потери памяти, то ли просто был достаточно молчалив и скромен, а Жан редко влезал в личную жизнь человека, только если сведения не касались личных данных пациента. На Небесах им дали шанс начать их знакомство по новой, но тайна Армина Арлерта так и не была до конца раскрыта. Армин остался тем же малым с большим сердцем и доброй улыбкой, каким помнил Жан, готовым помочь любому, кто в этом нуждается. Но было в Армине то, что Жан частенько замечал, но никогда об этом не говорил — постоянный оттенок печали, присутствующий в лазурном море его глаз. Оттенок, теперь ставший их основным цветом. Причина непроходящей печали друга — вот та загадка, которую Жан так и не смог разгадать.

— Уж слишком много грызунов у меня развелось, — недовольно протянул вернувшийся Райнер и подпёр боком стенку арочного проёма.

— Это кто тут крыса, ты, пёс плешивый! — взорвался Сири и зашипел.

— Крысы — они и на Небесах крысы, — скучающе повторил Райнер.

— Я тебе покажу, как обзываться!

Жан только моргнуть успел, как маленький чёрный кот разом увеличился, став размером с крупного тигра. Сири обнажил длинные белые клыки и выпустил огромные острые когти. Кирштайн сглотнул и попятился назад — он даже не подозревал, что матагот способен на такое, но про себя отметил, что в следующий раз дважды подумает, когда решит затеять очередную перепалку с «маленьким» котиком.

— Ой как страшно, — подразнил Сири Райнер.

Матагот громко зарычал и напружинил лапы. И когда он уже готов был кинуться на обидчика, его остановил слабый голос Армина:

— Угомонись, Сири. Я разделяю твои чувства, но Райнер спас нас от преследования армией.

Жан встрепенулся — Небесная аура и впрямь исчезла. Сири хмыкнул, воротив нос, и вернулся к своему нормально облику.

— Чего остолбенел?! — рявкнул он на Жана. — Используй уже мазь.

Жан мигом пришёл в себя, снял с шеи Сири баночку с лекарством и аккуратно обработал мазью припухшую рану Армина. По настоянию друга, остаток использовал для своего пореза. После этого Сири убедительно попросил их больше не делать глупых поступков, пожелал им удачи, напоследок ещё раз «тявкнул» на молча наблюдавшего за ними Райнера и поспешил обратно на Небеса, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и присмотреть за Карлой.