— Мы говорили с вами ранее об этом. Я лишь хотел, чтобы мой подопечный прожил долгую и счастливую жизнь.

— Он хотел! — громко хмыкнул Уриил. — Твоя задача — следить за судьбой подопечного, а не потакать своим «хотелкам». С чего ты взял, что можешь делать всё, что заблагорассудится?!

— Брат, — позвал его Селафиил и попросил успокоиться.

Уриил говорил правильно, у него не было прав поступать как ему вздумается, но он делал это не для своего удовольствия. Что плохого в том, чтобы позволить своему подопечному жить?

— Я признаю, я нарушил закон, — смиренно признал Армин. — Но позвольте мне задать вопрос: разве главная задача Хранителя не оберегать своего подопечного? Ведь Хранители потому так и зовутся, разве не так?

Все трое Архангелов тут же уставились на Арлерта.

— Похоже, твой эксперимент не удался, Селафиил, — хмыкнул Иеремиил и закинул ногу на ногу.

Селафиил печально склонил голову и закрыл глаза.

— Я действительно думал, что если Хранителю оставить воспоминания, то опыт его прошлой жизни поможет ему в его работе, а оказалось, что человеческие чувства только помешали и принесли лишь одни проблемы.

Армин широко раскрыл глаза и замер.

«Нет, — в испуге подумал он, — что угодно, только не лишайте меня воспоминаний».

— Что скажете, Братья?

— Виновен, — властно ответил Уриил.

Армин разинул рот и часто задышал.

— Виновен, — вторил Иеремиил.

Голова стала тяжёлой, тело ломило от напряжения и сковывающих его копий. Капля пота стекла по виску и упала на пол. Он не мог потерять их, он не хотел терять последнюю ниточку, связывающую его с семьёй.

— За сим я признаю Хранителя Армина виновным в нарушении Небесного Закона… — властно начал Селафиил.

— Нет, прошу вас! — взмолился Армин.

— …и назначаю ему наказание в виде Очищения!

Лёгкие в груди сжались, море в глазах Армина заштормило и, казалось, вот-вот выплеснется наружу. Хранитель попытался вырваться, но двое военных крепко клонили его к полу.

— Я прошу вас, Архангел, сжальтесь!

Рядом возникла фигура в белом одеянии, и Армин сразу обернулся к ней — маленький ангел, сцепив в молитвенном жесте руки на груди, смотрел на него напуганными чистыми глазами. Будь он человеком, ему было бы сейчас лет десять-двенадцать не более.

— Пожалуйста, — тихо простонал Армин, чувствуя, как глаза начали застилать слёзы.

Ангел попятился и вопрошающе обернулся к Селафиилу. Тот пару мгновений жалостливо смотрел на Армина и медленно кивнул. Армин дёрнулся, заскулил, вот маленькая ручка коснулась его волос, и голову пронзила резкая боль. Хранитель закричал и до хруста позвонков выгнул спину. Всё тело горело огнём, острая боль просочилась в каждую клеточку, голова раскалывалась так, будто череп крошили в тисках. Армин раскрыл глаза и заплакал. Множество разных картинок проносились перед глазами, кусочки дорогих воспоминаний рассыпались на мелкие песчинки. Звук морского прибоя заласкал уши, где-то совсем рядом закричала чайка и знакомый голос нежно шепнул: «Море».

— Нет, — выдохнул Армин, смотря заплаканными глазами наверх, где в ярком золотом свете растворился ещё один осколок воспоминаний.

***

Жан сорвал очередную травинку и тут же отшвырнул её в сторону. Он был слишком напряжён с тех пор, как Армин покинул Небеса, и за всё время так и не смог расслабиться и избавить себя от навязчивых мыслей. Ему очень хотелось ещё раз увидеть сына, но ещё больше он жаждал увидеть, как тот повзрослеет, найдёт дело по душе, женится, состарится в окружении любящей семьи и отойдёт в мир иной, прожив долгую и счастливую жизнь без сожалений. Жан очень хотел, чтобы у Армина было то, что не смог получить в своё время он.

— Дорогой, — ты так из Райского сада сделаешь пустыню, — шутливо заметила Карла, когда его пальцы вновь сжали молодую траву.

— Армин задерживается. Процесс сопровождения на Небеса всегда был таким долгим?

— Всему своё время, — успокоила Карла. — Не волнуйся, они скоро будут здесь.

— Даже не знаю, радоваться мне этому или нет.

Жан глубоко вдохнул и медленно выдохнул; остаётся только надеяться, что сын, в отличии от него, сможет привыкнуть к этой скучной идиллии.

— Эй! — Жан и Карла дружно обернулись на голос и обнаружили бегущего к ним со всех лап Сири. — Беда! У нас беда!

Всё тело Жана напряглось ещё больше. Если Сири настолько обеспокоен — значит стряслось что-то поистине ужасное. Матагот наконец добежал до них и рухнул на траву.

— Боже, — задыхаясь, прохрипел он, — староват я уже для таких марафонов.

— Что случилось, Сири? — недоумевала Карла.

— Армин, нашего бедного Армина арестовали.

Карла ахнула и прикрыла рот ладонью.

— Арлерта? — не понял Жан. — За что?

— За то, что сына твоего спас, дубина, — поругал кот, наконец успокоив дыхание.

— Что? Армин жив? — Огромная радость накрыла Жана с головой. Армин выполнил его эгоистичную просьбу. — Стой. — Но радость быстро ушла. — А где сейчас Арлерт?

— В здании суда. Над ним идёт процесс, его могут приговорить к Очищению.

— Да как же так? — причитала Карла. — Разве можно?

— Это всё моя вина, — сокрушался Жан. — Если бы я не попросил его спасти сына, если бы я не заставил его пойти против Закона. — Карла взяла зятя за руку и несильно сжала его плечо. — Я должен помочь ему.

— И что ты намерен делать? — поинтересовался Сири.

— Пойду в здание суда и вмешаюсь в процесс. Объясню им всё и помогу Армину.

Матагот хмыкнул и лукаво посмотрел на него снизу-вверх.

— А я уж думал, ты только ныть можешь.

— Отведи меня к нему, Сири.

— Следуй за мной.

Чёрный кот вскочил на лапы и, прижав уши к голове, помчался в том же направлении, откуда прибежал. Жан тут же кинулся за ним.

— Будьте осторожны! — крикнула им вслед Карла.

Кирштайн быстро бежал по бесконечным белым коридорам, заполняя его звонким эхом своих шагов. Он боялся опоздать, боялся больше никогда не увидеть Армина, потому что то, что оставалось от Души после Очищения, было не более чем просто куклой, используемой верховными для своих нужд. Как-то раз Жан столкнулся с Марко, одним из военачальников Небесной армией, и если бы тот не моргал, то Жан и вправду подумал, что перед ним стоит манекен, даже глаза были как у него — пустые, мутные, совершенно мёртвые. Только от Армина, который знал Марко при жизни, Кирштайн узнал, что когда-то тот был самым добрым и радостным человеком, которого Арлерт когда-либо знал, что при жизни с губ этого молодого парня с россыпью веснушек на лице практически никогда не сходила улыбка. Жан не хотел, чтобы и Армин лишился своей улыбки.

— Сюда! — крикнул Сири, остановившись и указывая лапой на высокую двойную дверь. — Он здесь. — И только кот сказал это, как по ту сторону раздался душераздирающий крик. — Поспеши!

Жан толкнул двери, влетел в за́лу и, на секунду ослеплённый ярким светом, во всё горло закричал:

— Остановитесь!

Трое Архангелов тут же обернулись к нему, маленький ангел испуганно посмотрел на ворвавшегося человека и убрал руку от Армина, отойдя от него на пару шагов, — Арлерт издал хриплый стон и уронил голову. Жан и сам замер, нервно бросая взгляд то на недвижимого друга, то на рассерженных Архангелов.

«И что теперь?! — мысленно закричал он, пытаясь унять дрожь. — Молодец, Жан, гениальный план».

— Кто таков? — рявкнул Архангел со светлыми кудрями и почти детским лицом. — Почему нарушаешь судебный процесс?!

Жан, в отличии от Армина, был простой Душой, и доступ к верхам ему был закрыт, потому не особо разбирался в царившей здесь иерархии, званиях и прочем, да и всех Архангелов-то не знал. Знал только Селафиила, и то увидел его случайно, когда от безделья по невнимательности забрёл на территорию храма Архангелов. Ох и досталось ему тогда. Поэтому Жан очень обрадовался, когда увидел в зале знакомое лицо. Кирштайн тут же приблизился к ним, пал на колени и согнулся в поклоне.