— «О-о-о, ещё как».

От голоса из динамика, сочившегося неприкрытым возбуждением и жаждой крови, по телу прошёл озноб. Эрен тут же напрягся.

— Кто это? — спросил он и краем глаза заметил, как всполошилась Микаса. Она резко выпрямилась и всем корпусом обратилась к брату.

— «Ты что же, уже не узнаешь старого друга, Зеленоглазка?».

Капля пота скатилась за шиворот. Эта кличка, эта чёртова мерзкая кличка была у него только в одном месте. Воспоминания, которые он старательно пытался стереть из своей памяти, которые причиняли острую надоедливую боль, словно кровавая мозоль на пятке, вновь застелили разум. Эрен бежал от них двадцать лет, двадцать мучительных долгих лет, и вот один телефонный звонок вновь вернул его в прошлое, туда, куда он не хотел возвращаться больше никогда. Эрен надеялся, верил, что этот человек канул в небытие, как и то, что случилось дождливым вечером июльского четверга. Убеждение в том, что мёртвые не возвращаются к жизни, сильно пошатнулось. Эрен сжал ладонь в кулак и гортанно процедил:

— Бертольд.

— Эрен, кто это? Что происходит? — сразу накинулась Микаса.

Йегер взял её за руку и жестом попросил успокоиться. Заливистый смех из динамика резанул по ушам.

— «Ты не забыл меня, какая честь».

— Что тебе надо, Бертольд? Откуда у тебя телефон Армина? Что ты сделал с племянником?

Грудь Эрена сильно вздымалась и опадала, гнев потёк по его жилам.

— «Пока ничего, но это только пока. Я же не такой, как ты».

— Чтоб тебя, Бертольд! — взревел Эрен. Микаса дёрнулась и задрожала. — Если хоть один волос упадёт с его головы!..

— «И что ты мне сделаешь? — перебил Бертольд. — Снова подставишь меня? Отправишь гнить в карцере? Нет, мы это уже проходили. Теперь мой ход, Эрен. Заткнись и слушай сюда. — Весёлость и игривость из голоса Бертольда ушли, уступив место ненависти. — Если хочешь, чтобы твой племянник остался цел, приезжай в столицу и жди дальнейших указаний. И запомни, обратишься за помощью к копам — получишь своего драгоценного Армина по кусочкам. Надеюсь, ты всё усвоил. Армин… Фу, до чего же мерзкое имя».

И прежде чем Эрен успел вставить хоть слово, Бертольд сбросил вызов. Все нервы Йегера натянулись до предела. Он боялся этого больше всего. Боялся, что его прошлые ошибки могут сильно сказаться на будущем, страшился, что неправильный выбор повлечёт за собой цепную реакцию, которую уже нельзя будет обратить. Самым большим страхом в его жизни было то, что из-за его действий пострадают дорогие ему люди, и сейчас этот страх стал реальностью. Если бы двадцать лет назад он поступил иначе. Если бы тогда можно было поступить иначе.

— Кто этот Бертольд, Эрен? Что с моим сыном?

Эрен посмотрел на перепуганную сестру и сжал челюсти. Что он должен был сейчас сказать? Как ему теперь смотреть ей в глаза? Микаса была сильной и хладнокровной, но не когда дело касалось семьи. Он взял её лицо в ладони и спокойно ответил:

— Для начала успокойся. Армин в порядке. Бертольду нужен я, он не тронет его.

— Может, расскажешь мне уже?

Похоже, настало время рассказать всё, что он скрывал два десятка лет, то, что приходило к нему ночью в кошмарах. Правильно, всё тайное рано или поздно становится явным.

— Расскажу, но для начала вернёмся домой.

Эрен пристегнулся и снял автомобиль с «ручника».

Ещё не знавшая ни о чём Саша встретила их с улыбкой и пригласила за стол к ужину, но взглянув на их мрачные лица, улыбка тут же сошла с её губ. Ей никогда не надо было говорить «всё плохо», чтобы она поняла, что случилось действительно что-то плохое. Они расположились в гостиной, и, когда Эрен убедился, что его готовы выслушать, он начал свой рассказ. Он снова поведал о своём прошлом, о том, с чем ему пришлось столкнуться за месяц, проведённый в тюрьме. Саша узнала о криминальном прошлом мужа от Армина спустя несколько месяцев после смерти Жана. Эрену тяжело было ответить «Да», на прозвучавший от любимой вопрос «Это правда?». Он боялся, что она в испуге убежит и никогда больше не захочет с ним видеться. Эрен боялся потерять ещё одного любимого человека и вновь остаться одному. Но Саша, вопреки его ожиданиям, не ушла, не осудила, не стала ненавидеть, а наоборот поддержала и дала понять, что чтобы ни случилось, она никогда не оставит его. И вот сейчас, смотря в глаза сестры и жены и рассказывая о том, что его руки были запачканы кровью не единожды, он пытался сохранить внешнее спокойствие и одновременно с этим подавлял внутреннюю тревогу и почти через каждое слово мысленно говорил: «Простите меня», «Я виноват», «Я не достоин вас». Эрен называл практически стёртые из памяти имена и на каждом покрывался мурашками.

— Я думал, что Бертольд мёртв, — подытожил он. — Я надеялся, что он мёртв. Это всё моя вина и только моя.

— «Титаны», — отрешённо проговорила Микаса, сжимая в дрожащих ладонях салфетку, когда Саша хотела что-то сказать. — Мы вели это дело, Энни была их адвокатом. Если бы только я знала, я бы попросила Ханнеса отказаться, я бы… — Микаса судорожно вдохнула и не закончила.

Саша тут же вскочила с места, убежала на кухню и вернулась через несколько секунд со стаканов воды, отдав его золовке. Микаса сделала несколько глотков и прикрыла лицо ладонью.

— Прости, твой брат — убийца, — тихо извинился Эрен.

— Тебе не за что извиняться, — отозвалась Микаса, всё так же пряча лицо, — ситуация с Армином ничем не отличается от моей. Ты лишь защищал его так же, как и меня.

— Но в итоге, так и не смог защитить.

Саша нежно взяла мужа за руку и погладила по спине.

— Но что нам теперь делать? — поинтересовалась она.

— Нам ничего, это касается только меня и Бертольда.

— Нет, Эрен, — решительно заявила Микаса — похоже, ей удалось взять себя в руки, — Армин — мой сын.

— И мой племянник, — добавила Саша.

— Так что это наше дело.

— Похоже, ты не понимаешь всю опасность. Я не могу позволить вам так рисковать собой.

— Дорогой, — позвала Саша мужа, — кто мы по-твоему? Ты действительно думаешь, что какой-то отморозок сможет напугать нас?

— Он не просто отморозок, Саша! Бертольд…

Раздавшийся звонок в дверь не дал Эрену договорить. Йегер плюнул и, пригрозив женщинам, пошёл открывать. А на пороге стояла Хистория — бледная, нервная, с беспокойными глазами.

«Не лучшее время», — подумал Эрен, здороваясь и пропуская гостью в дом.

— Извини за беспокойство, — начала Хистория, проходя в гостиную, быстро поздоровалась с остальными и продолжила: — Но я снова из-за Лии. — Эрен тяжело вздохнул, и Хистория заговорила быстрее. — Знаю, я опять со своими семейными проблемами, но кроме тебя никто не сможет помочь. Я несколько раз пыталась дозвониться до неё, но её номер недоступен, да и предчувствие какое-то нехорошее, на сердце не спокойно. Номера её новых друзей не знаю, но она до сих пор общается с Армином. Ты не мог бы позвонить ему, вдруг, он знает, что с ней?

Саша с Микасой быстро переглянулись.

— Эрен, ты не думаешь, что они могли быть?.. — забеспокоилась Саша.

Эрен охнул и присел на диван. Ну конечно, эта парочка всегда влипала в неприятности вместе. Если Хистория вдруг не смогла дозвониться до дочери, то велика вероятность, что и Лия находится в лапах у Бертольда.

— Они могли что? — запаниковала Хистория.

— Так, а теперь присядь, успокойся и выслушай внимательно. — Саша усадила Хисторию в кресло и присела рядом на подлокотник.

И Эрену вновь пришлось рассказать историю: более короткую версию, без подробностей, но всё с тем же концом. И в итоге у него дома появилась ещё одна обеспокоенная мать.

— Бертольд не мог знать изначально, что Армин — мой племянник. Возможно, Армин как-то пересёкся с ним или… Не знаю.

— Неугомонная девица, — резко высказалась Хистория, — она меня в могилу так сведёт.

— Не факт, что твоя дочь тоже в руках у этого Бертольда, — заметила Микаса, — так что не думаю, что тебе стоит сейчас здесь изнывать.