Эрен приподнялся на локтях и с трудом сел, подавив тошноту и кое-как справившись с головокружением. Только сейчас он заметил, что находится на пляже с чуть желтоватым песком, а в пяти метрах впереди него шипит лазурное море и накатывает волнами на берег.

— А ты как здесь? — в прострации спросил Эрен, всё ещё плохо соображая.

— Я-то? — усмехнулся Конни и перекинул через плечо какую-то палку. Эрен присмотрелся — удочка. — Да вот встал с утреца, дай, думаю, на рыбалочку смотаюсь. Собрался, взял удочку, иду радостный на пляж, а там в небе фигня какая-то летит. Хоп! — из неё что-то вываливается. Присмотрелся, а это ты руками-ногами размахиваешь, и плюх такой воду. Ну я всё бросил и полез тебя вытаскивать.

Эрен осмотрел возбуждённого Конни и понял, что тот так же, как и он сам, весь мокрый.

— Ты спас меня, — скорее подтвердил, нежели спросил Йегер.

— Ну, можно и так сказать.

— Спасибо, — выдохнул Эрен.

— Ой, да обращайтесь, — хихикнул Конни, присел на корточки рядом с другом и внимательно посмотрел на него. — А вы как это? — спросил он и указал пальцем вверх.

Эрен по инерции задрал голову и посмотрел на голубое безоблачное небо. Затем вновь перевёл взгляд на Конни и отрешённо проговорил:

— Прилетели. На воздушном шаре. С Армином. — Вспомнив о друге, Эрен моментально пришёл в себя. — Армин! Где Армин?!

— Да не паникуй ты, вон он, — Конни встал на ноги и указал удочкой на Арлерта, который вдали от них расхаживал вокруг испорченного воздушного шара и удручённо качал головой. — Пойдём, расскажешь о ваших увлекательных приключениях.

Эрен принял протянутую руку и встал на ноги. Когда они подошли к Арлерту, Йегер смог услышать его тихое рассерженное бормотание и сыплемые чуть ли не через каждую фразу проклятья. Эрен поёжился и позвал его.

— О, Эрен! — улыбнулся Армин. — Рад, что ты цел, чего не скажешь о воздушном шаре. — Армин вздохнул и упёр руки в бока.

— Разбился? — уточнил Конни, с интересом рассматривая замысловатую штуковину, больше похожую теперь на огромное полотно, перемотанное верёвкой и усыпанное ветками.

— Ага, вдребезги. — Арлерт выделил последнее слово, и всё нутро Эрена будто завибрировало. Из-за него пошёл насмарку тяжёлый и кропотливый труд десятка человек. — Ничего, — уже более воодушевлённо продолжил Армин, — главное никто не пострадал, да и вещи смогли спасти.

— А вы что вообще здесь делаете? — серьёзно спросил Конни.

Эрен замялся на месте. Приезжать в гости к Конни с Сашей всегда было слишком большой роскошью, поэтому-то вопрос был вполне логичен. В груди возникло неприятное чувство. Можно ли рассказать Конни правду?

— Мы… — неуверенно начал Эрен.

— Путешествуем, — тут же перебил его Армин и, широко улыбаясь, прямо посмотрел Йегеру в глаза.

«Молчи» — единственное, что можно было прочитать в этом взгляде.

— Путешествуете? — недоверчиво переспросил Конни и внимательно посмотрел на Эрена.

— Да, — улыбнулся Эрен и поспешно отвернулся.

Они молча собрали разбросанные по песку вещи, нацепили на спину рюкзаки и по уже знакомой тропинке, через узкую лесополосу направились к одинокой ферме. Конни и Саша были единственными из сто четвёртого кадетского корпуса, кто покинул пределы стен и попытался зажить обычной мирной жизнью. У Конни просто не осталось семьи и дома, в который он мог бы вернуться, а Саша захотела забыть то, что забыть, казалось, невозможно. Когда Эрен впервые приехал к ним, он диву давался, как всего за пару лет эти двое своими силами смогли отстроить себе дом, совсем небольшой, но уюта в нём было в разы больше, чем в самом богатом доме за стенами. А за восемь лет эта маленькая постройка превратилась в настоящую ферму. У Браус и Спрингера было всё, чтобы они могли вести нормальную жизнь: злаковые поля, грядки со всевозможными овощами, хлев со скотом и Сашина гордость — конюшня. Конни рассказывал, что Саша обожала лошадей и всегда мечтала их разводить, в общем-то, конюшня — это главное и единственное условие, которое она поставила перед Конни, чтобы она вышла за него замуж. И молодому человеку ничего не оставалось, кроме как согласиться. Это был первый и последний раз, когда они попросили у Хистории помощи.

— Саша! — крикнул Конни, заходя в дом и ставя удочку в угол. — Принимай гостей.

Тут же в гостиной послышался радостный визг:

— Гости! Гости!

Громко топоча и улыбаясь во весь рот, из комнаты выбежали двое ребятишек. Когда пять лет назад Конни сообщил в письме о рождении бунтарки Алишы, это стало для бывших товарищей по оружию весьма большой неожиданностью, а пришедшая три года спустя новость об очередном пополнении в их небольшой семье в лице тихони Михаила и вовсе подвергла друзей в радостный шок. Это событие стало поводом вновь, как прежде, собраться их выпуску вместе. Радостная встреча с привкусом горечи на языке каждого. Вспоминая былое, каждый сделал себе пометку, что их в комнате было всего шестеро, но никто не осмелился сказать это вслух.

Пролетев по коридору и снеся своего отца с ног, дети резко остановились возле Эрена, но стоило им только взглянуть на гостя, как улыбки с их лиц сползли и в блестящих раннее восторгом глазах образовалась скука.

— А, Эрен, это ты, — с пренебрежением бросила Алиша, теребя кончик одного из двух высоких хвостиков.

Эрен кисло улыбнулся — он никогда не пользовался популярностью у этой девчушки.

— А, Элен, это ты, — повторил за сестрёнкой Михаил, ещё не выговаривая букву «р».

— И ты туда же? — выдохнул Йегер. — Где твоя мужская солидарность, Михаил?

Мальчик смущённо покрутился на месте и в одном кратком слове выразил, пожалуй, всё, что он думал об этой самой непонятной ему «солидарности»:

— Кака.

Эрен удивлённо уставился на Конни, который быстро снял с себя всю ответственность. Алиша заглянула за Эрена, и на губах вновь заиграла улыбка.

— Армин! — крикнула она и, отпихнув Эрена, побежала к Арлерту.

Михаил же в нерешительности остался топтаться на месте, просящими глазами поглядывая на Йегера. Эрен вздохнул, улыбнулся и кивком головы указал на друга. Михаил засмеялся и побежал вслед за сестрой, которая уже, громко хохоча, повисла на руках Армина.

— Эрен? — вытирая о полотенце руки, из кухни вышла Саша и от удивления встала в дверях. — Вот уж сюрпризы с утра пораньше.

— Вы не ждали, а мы припёрлися, — отшутился тот и, сняв со спины рюкзак, обнялся с Браус, но та тут же от него отпрянула.

— Ой, ты чего весь мокрый?

— У нас с ним заплыв был, — пояснил Конни, снимая промокшие ботинки и лукаво глядя на Эрена.

Саша удивлённо приподняла брови. С улицы донеслись радостные визги, девушка посмотрела за Эрена и нахмурилась. Она всегда так делала, когда её одолевало беспокойство.

— Хотя, совсем не удивительно, — тихо сказала она и уже громко сердито прокричала: — Дети! Сколько раз я вам говорила не виснуть на Армине?!

Сразу же за этим последовали раздосадованные детские вздохи и смех Армина.

— Не волнуйся, Саша, от детской любви не растаю, не сахарный, — сказал он, снимая с шеи Михаила и обнимаясь с Сашей. — Прости, что так внезапно.

— Ничего, — мягко сказала Браус, — вам в нашем доме всегда рады. Проходите, я как раз приготовила завтрак.

Умывшись и переодевшись на втором этаже в сухое, Эрен спустился вниз, где Армин уже с увлечением рассказывал об их ночном полёте, утаивая главную причину спешной отправки за стены.

— Я приму тот факт, что вы смогли поднять эту махину в воздух, — говорил Конни, когда Эрен тихонько присел за стол, на который Саша уже ставила хлеб, масло и прочие блюда, — но объясните мне, почему вы со стороны моря прилетели?

— Шар не особо оснащён управлением, — вдался в объяснения Армин, — куда ветер, туда и он. Скорее всего, когда мы пролетели горы, ветер начал дуть в сторону моря, и нас снесло. А потом вновь поменял своё направление, и, сделав дугу, мы приземлились на берегу.