Однажды мы рано вышли косить траву на склоне, хотя моросил тёплый мелкий дождь. Мы шли стройным рядом, один за другим. Так приятно ложилась мокрая срезанная трава, увлекаемая в высокие валы. Галки и вороны сопровождали нас, собирая всяких червячков и букашек. Но вот налетел ветер и пригнал громовую тучу. Мы продолжали косить, но вымокли до самой последней ниточки. Дождь перешёл в ливень. С моей головы через брови заливало глаза и с носа и по всему телу текли ручейки. По-видимому, все косцы ощутили то же самое и, не сговариваясь, одновременно остановились, и все дружно смеялись.

   Одежда у всех прилипла к телу и невозможно было её поправить. Мы выглядели все нагими. Ни одно дерево не могло нас защитить, под какое не встань. Укрытия никакого другого не было, а ливень продолжался. Все направились к стану, где пылал огромный костёр, где можно было переодеться, подсушиться, покушать и укрыться.

   Встреча

   Виталий и Саша встретились.

   Зной уже спал. От озера тянуло приятной прохладой. Было тихо. За камышами ласкалась пара белых лебедей. Лица молодых людей были освещены мягким розовым светом и светились внутренней радостью и любовью. Воздух был напоён стойкими ароматами трав, земли и древесной корой ракиты. Обнявшись, они сели в сплетение трёх стволов, выросших от одной ракиты, расстроенной на высоте полуметра от земли. На кронах её пылал закат уходящего на покой солнца и разливающего своё золото и серебро по волнам озера, плеск которых был слышен, как шёпот. Радость встречи молодых людей слила сладостным поцелуем, и души их объединились в одну. Эта тёмная ночь стояла над ними и над озером, ночь, полная звёзд, чарующей любви и ласки.

   ***

   Колхозная сенокосная страда заканчивалась. С дальних покосных угодий вернулся весь отряд. Теперь осталось заготовить корма для личного хозяйства каждому из колхозников. На своих делянках они косили вечерами, по редким выходным дням, да по лунным ночам.

   ***

   Теперь колхоз готовился к уборке зерновых культур. В кузнице готовились плуги, чеканились бороны и другое снаряжение.

   ***

   Весной у Саши родилась дочка, а через год Саша понесла снова. Когда она проходила мимо нашего дома, тётка Таисия, пришедшая к маме посудачить, вдруг увидела в окно Сашу. Саша, располневшая, красивая, как сударушка, гордо плыла мимо наших окон. "Ириша, посмотри-ка, посмотри, Шурка-то опять в положении!" У моей мамы потеплел взгляд и из глаз её сквозила извечная бабья доброта. "Вот радости-то будет у Дарьи! А как же она сокрушалась о том, что старшему-то сыну Валентину с Катериной Бог не послал детей. Как же они горевали! Теперь будет им, с кем поделиться своей нерастраченной любовью" - говорила мама, пытаясь увидеть Сашу в окно через чистые стёкла, заставленные цветущей красным и розовым цветом геранью.

<p>

Посиделки по-шашовски</p>

   В конце сороковых, пятидесятых годов двадцатого века в сельской местности крестьянские хозяйства были объединены в колхозы, деревня Шашова не была исключением. Крестьянское хозяйство в деревне Шашова было ещё колхозом имени Василия Ивановича Чапаева. С весны и до осени всё взрослое население, если не считать стариков и детей, было занято на сельскохозяйственных работах, чтобы обеспечить существование колхозного хозяйства и животноводческих ферм на зиму. Засыпаны в закрома зерно для будущего урожая, выполнен план сдачи хлеба государству, заготовлены корма для скота. Члены колхоза получили расчёт натурой по остаточному принципу. Денег не было. Их можно было приобрести путём продажи полученного продукта. Люди жили собственным подворьем, трудясь, не покладая рук. Поэтому рядом с домом неотъемлемой частью была земля-кормилица, где выращивались овощи для себя, держали животных и птиц. Зерно, полученное за труд, возили мешками на мельницу и перемалывали на муку. Хлеб выпекали сами. Около каждой деревушки были мельницы-крупорушки, или водяные, или ветряные.

   На самом высоком холме, близ нашей деревни, стояла ветряная мельница, полностью укомплектованная и работоспособная, но в мою бытность, в деревне Чёрной, что в пяти километрах от деревни Шашовой, пустили в строй водяную мельницу на небольшой речушке Чернушке и надобность в ветряной мельнице отпала. Но какая же забава была для ребятни кататься на её лопастях, поднимаясь в поднебесье с помощью толкаемой ребячьей силы за нижнюю лопасть, а потом, отпуская её, рассыпаясь, как горох, во все стороны, чтобы не попасть под удар, ребятишки падали на землю и откатывались под горку, набивая себе синяки и ссадины. Дух захватывало, когда летишь вниз и потом раскачиваешься по инерции.

<p>

</p>

<p>

Рис. 2: Жители деревни Шашова, 1953 год</p>

   При приближении холодов, а зимы в Западной Сибири тогда были ой какие свирепые, селяне вставляли вторые оконные рамы, законопачивали и заклеивали все щели. В свободные зимние вечера, когда все домашние дела сделаны, скотина управлена, дети накормлены, селянам хочется пообщаться друг с другом. Где-то, в какой-нибудь избе, группировалась молодёжь. Устраивались игры, танцы под гармошку. Собирались на посиделки и взрослые просто посудачить. Вкупе с молодушками и пожилые женщины рады были вместе чаю попить по-соседству. Радио, электричества и телефона не было. Зачастую пользовались лучинами и, если удавалось запастись керосином, то керосиновыми лампами со стеклом.

   Добрая бабушка Агафья Яковлевна держала ребёнка на руках. Заходила гостья, открыв дверь. В комнату клубами ворвался жгуче холодный воздух. Бабушка, чтобы не застудить малыша, подняла его выше этого образовавшегося морозного облака. Затем она, запеленав ребёнка, туго укутывая ножки и ручки, уложила его в зыбку, которая через пружину крепилась на крюк в матице потолка. Тепло укрыв, бабушка кормила внука тёплым молоком через соску, приделанную к рожку, когда-то принадлежащему корове, затем до блеска вычищенному мастером. Подливалось молоко в рожок по мере его высасывания, что определялось по пустому звуку. Интересно то, что соска была мастерски выделана скорняком из сосца коровьего вымени. Сытый ребёнок засыпал.