© Текст. Мария Лабыч, 2020

© Агентство ФТМ, Лтд., 2020

10:13 a.m.

Ее дыхание замедлилось. Новый вдох. Выдох…

Сухая салфетка все медленней скользила по поверхности окна. Стерильное ничто стекла, и цель видна, как на ладони.

Вдох. Ладони сухие и теплые.

Щуплая молодая женщина, по виду гастарбайтер второго колена, торопливо оттирала плевок на панорамном окне третьего этажа «Рэдиссон». Острый локоть то выскакивал из синего рукава, то нырял обратно. Темный хвост под хозяйственной синей резинкой скакал по лопаткам. Рядом породистый телохранитель ожидал у двери патрона. Изящная блондинка простучала шпильками через фойе и исчезла у лифтов. В тишине отчетливо стал слышен спиральный звук движения салфетки по стеклу. За окном на площади у здания отеля три джентльмена, активно жестикулируя, пытались прийти к соглашению. Без успеха. Пять минут переговоров, и один из них принял решение. Он замолчал, отрицательно покачал головой и открыл дверцу своей машины. С его стороны разговор окончен.

До оскомины обычные будни столичного отеля, серая суета с оттенком утра понедельника.

– Есть, – вдруг тихо произнес охранник и машинально придержал жабру пальцами.

К этому моменту тело уборщицы окончательно выровняло каждый свой импульс.

– Толстый брюнет, желтый портфель.

С этой фразой охранник вынул из-под пиджака и передал ей пистолет. Дыхание девушки замерло между вдохом и выдохом. Она приняла оружие, следом услышала одинокий удар своего сердца, прицелилась и выстрелила сквозь стекло. Сухой хлопок отстал от спуска.

Секунду отверстие в стекле шипело, втягивая воздух, в острых сколах играло солнце. На площади один из оппонентов не завершил намерения. Он рассеянно помедлил и вдруг нелепо завалился в салон машины. Яркая песочная туфля оторвалась от замощенного двора и, качнувшись, повисла в воздухе. Туфля цвета портфеля.

Собеседники не сразу поняли, что их осталось двое.

А в коридорах отеля тревожно захлопали двери.

– Что это? Выстрел?

– Выстрелы, вы тоже слышали?

– Когда?

– Ну вот, сейчас. Только что…

Тут к паникующим гражданам выдвинулся серый телохранитель, небрежно поправляя полу пиджака:

– Внимание. Всем отойти вглубь помещения. Огонь ведется через окна. – Он указал на дырку в стекле.

Неполный десяток любопытных волной отхлынул от окон. Иные в направлении своих комнат.

– Полиция? – робко просипела престарелая гражданка.

– Совершенно верно. Полиция в пути. Всех прошу сохранять спокойствие.

– Но как же… ой, тут девочке плохо.

От испуга молодая уборщица рухнула, как подкошенная. Активная престарелая гражданка едва успела затормозить ее падение, не то бедняжка наверняка разбила б голову о плиты пола. В конце концов она все же выскользнула из ревматических рук и растянулась лицом вниз. Хвост замел пол, худой локоть в синем рукаве неловко вывернулся.

– Вернитесь к себе, – равнодушно посоветовал охранник. – Поверьте, вас всех еще пригласят.

– Она ранена? – во вдохновенном приступе паники спросил кто-то.

Охранник присел и грубовато перевернул девушку лицом вверх.

– Обморок. Испугалась.

Он поднялся с озабоченным видом:

– Расходитесь.

Неловко он поднял уборщицу и понес в сторону лифтов.

– Но ведь вы вызвали полицию? – чуя неуловимое неладное, вслед охраннику крикнула активная престарелая.

Не замедляя шаг, телохранитель посмотрел в окно. Там робким и настойчивым кружком собрались свои зеваки, заметно тормозя стремительного человека в синей униформе.

«Что-то быстро».

Один из собеседников мистера Желтого портфеля тем временем присел и прятался за его машиной. Другой кинул взгляд на окна отеля и посмотрел, казалось, прямо в лицо телохранителю. Но вдруг задрал голову и стал изучать крышу.

У служебного входа охранник оглянулся:

– Не волнуйтесь, через минуту полиция будет здесь.

Охранник и уборщица спустились по служебной лестнице и порознь покинули здание за минуту до оцепления.

10.44 a.m.

Она увидела напарника у киоска неподалеку от входа в метро. Светило весеннее солнце, слух терзали трамваи, разрывались пыльные воробьи. В тени козырька охранник из отеля изучал боковую витрину, наглухо заставленную прессой.

– Хай, бади. Классные очки. Папины? – услышал он из-за плеча. Хрипловатый голос принадлежал уборщице из отеля. А внешний вид, на сей раз, студентке хорошего вуза гуманитарного направления. Ее респектабельному брючному костюму мешали заскучать высоко выбритые татуированные виски, хорошо видные под собранными в хвост волосами.

– Ты задержалась…

Он оглянулся и с сомнением осмотрел ее голову, как некий самостоятельный необычного вида предмет.

– Это ирокез, – сообщила она. – А что?

– Ты сделала это где-то здесь, в подворотне?

– Бери выше. – Пригласительным жестом она указала на ряд приветливых синих кабинок. – В сортире.

Лицо ее торжествовало. Он задумался на секунду и сказал:

– Сомневаюсь, что кому-нибудь, кроме меня, это понравится.

– Я знала, что ты оценишь.

Они спустились в метро, продолжая коротко переговариваться.

– Без проблем? – дежурно спросил он.

– У меня чисто. Кто это?

– Теперь никто.

– Есть подтверждение?

– Пока только ментовские переговоры. Радиокод «убийство», однозначно.

Они внедрились в толпу.

– С тобой приятно работать. – Он протянул руку для пожатия.

– Стоп-стоп-стоп. Тритон, ты что? Что еще за сантименты?

– Молчи. Слушай. Думаю, в ближайшее время мы никому не понадобимся. Отдыхай, Тамагочи. Документы в ячейке. Счет закрой сразу. Ты все знаешь, но напомнить – не лишнее. Если каникулы затянутся, не пугайся нового напарника. Я подумываю отойти от дел.

«А это возможно?» – мысленно спросила она. «Разумеется, нет» – вот единственный возможный ответ.

Он что-то задумал. Тамагочи всмотрелась в его лицо и не нашла ничего необычного.

Ей неожиданно польстило, что он признался. Несомненный признак доверия. В их деле такие вещи выясняются к концу знакомства.

– Я в сторону центра. Ты?

Вопреки инструкции они поехали одним составом. Он уступил даме ближайший второй вагон и в последний момент впрыгнул в первый, чуть придержав ладонью дверь.

11.14 a.m.

Состав мчался, завывая на поворотах.

«Гад Тритон. Испортил-таки настроение».

Уже сейчас Тамагочи знала, о чем подумает, когда возникнет новый напарник. Что какая-то милая студенточка, например, гуманитарного вуза проделала в теле Тритона правильную дырку. Чтоб не рыпался.

«А может, и получится, – без тени надежды подумала она. – Мы отморозки».

Вагон качнулся. Девушка рухнула на лавку. Напротив молодая цыганка с грязными руками кормила грудью малыша. Высокий школьник жадно заглядывал из-под локтя, держась за поручень. Близорукая девушка в нелепом розовом пальто читала, почти касаясь носом книги. Стесняется носить очки. Долговязый морской офицер с командировочным чемоданчиком подпирал надпись «не прислоняться». Лысый старик с мохнатыми бровями и осанкой танцора опирался на трость, уставившись в одну точку. Толстуха с кроссвордом заняла пол лавки, прикрыв перчаткой лист от любопытных. Непонятно чья девочка пяти лет в желтых резиновых сапожках прогуливала плюшевого медведя между сидениями.

Тамагочи взглянула на часы. Покемон на циферблате указывал на одиннадцать. Встретилась взглядом со своим отражением в стекле – в лице было что-то от покемона с часов. «Это потому, что мы отморозки».

Она вставила наушники в уши, прикрыла глаза, и забыла включить плеер.

«Двадцать минут назад был человек. У человека был желтый портфель и такие же туфли. Живот, одышка и дорогая тачка. Умер человек – и с этого момента я ничего не чувствую. Не он первый, не он последний. Я и Господь Бог занимаемся одним и тем же. Только я делаю это гораздо реже… Упс, не туда. Не в суде, оправданий не требуется.