В долину Ферганы я въехал по берегу Кара-Дарьи и остановился в Андижане. Я боюсь, милая тетя, что ни сумею описать вам всей прелести этого места. Кругом все казалось окрашенным в бирюзовый цвет: воздух, птицы, памятники — все носит на себе чудный голубоватый оттенок, так сказать, голубоватую мглу. Андижан стоит не на реке, а к нему проведены только арыки. Это — не город, а — сад, чудный, тенистый сад. В середине Андижана устроен парк, и в нем очень много дичи. Поля кругом, засеянные пшеницей, просом, рисом, ячменем, которым в Туркестане кормят лошадей, клевером и хлопком, проста поражают обилием своего урожая. Но главное внимание здешних жителей обращено на сады. Сады обносятся глиняною стеною, вдоль которой обыкновенно садятся нефруктовые деревья, тополь и верба, защищающие фруктовые деревья от холодных ветров. В середине сада вырывается пруд, соединяющий маленькими канавами с главными канавами города, и затем рассаживают фруктовые деревья. В Туркестане не знают никакой прививки деревьев, тут весной отрезают отростки, втыкают их в землю, и благословенная природа делает все остальное. Сады наполнены виноградом, деревьями урюка (абрикос), персика, гранат, смоковницы, айвы, тута (шелковицы), яблонями, грушами, разными сливами, вишнями, орехами и миндалем.

Я приехал в Андижан в начале сентября, и деревья еще ломились от фруктов, хотя во многих местах сбор уже был сделан.

Трудно себе представить, какое обилие плодов в этих садах. Кроме садов, у жителей Ферганской долины есть и огороды. Но в огородах киргизы гряд не делают, а сеют все под борону. В огородах растут всяких сортов дыни, арбузы, огурцы, свекла, морковь, редька, лук, бобы, кукуруза, капуста и картофель. Табак тоже сеется. Кроме того, местные жители садят разные красильные растения и кунжут, употребляемый для выделки масла, которое служит осветительным материалом по всей Средней Азии. Выжимками этого растения кормят верблюдов и коров. Коровы в Туркестане не породисты и не очень хороши.

В начале Ферганской долины жители пользуются лесами, которые растут в горах, и леса эти сплавляют даже вниз по реке. По берегам Сыр-Дарьи существует одно растение, годное только для топлива, а именно саксаул, доходящий до трех сажен высоты. Это кустарник в роде колючки, имеет стебель и ветви кривые и узловатые, с листьями в виде больших игл, мягких и солоноватых на вкус, Цвет этого растения серый, пепельный. Оно очень крепко и топору не поддается, но легко ломается. В Андижане я отдохнул, как отдохнули и мои лошади, которых я, не жалея, кормил клевером, а Кудлашка даже растолстела от жирной баранины.

Из Андижана я поеду в Наманган, считающийся главным центром оазисов, удаленных от реки.

Ну вот, милая тетя, я и в Намангане. Я захватил в дороге немного ночи и скажу, что ночью холод был не только в два, но и в три халата. Киргизы таким образом определяют холод: чем холоднее, тем они более надевают халатов. Хотя я одет и киргизом в высокой войлочной остроконечной шапке, И еду на киргизской лошади, еду о двуконь, тем не менее, в Намангане я проехал прямо в русский квартал, раскинутый вокруг цитадели. Все же я привык к некоторому комфорту.

^{Крепость города Намангана.}

Ко мне с предложением услуг явился тотчас же сарт, которому я и передал своих животных. Наманган — очень большой город, и на базаре его не менее тысячи лавок, в которых идет очень бойкая торговля. На наманганском рынке продается в год до 300.000 баранов и овец. Киргизы имеют очень большие стада; есть между ними такие богачи, которые потеряли счет своим баранам. Из Намангана отправляют грузы фруктов, кож и войлоков, которые складывают на плоты на Сыр-Дарье и сплавляют вниз по реке. Наманган будет когда-нибудь страшно богатым городом, потому что около него имеются нефтяные источники и каменно-угольные залежи.

Из Намангана я пробрался в Маргелан, очень понравившийся мне пирамидальными тополями, растущими вдоль улиц. Между же деревьями возвышаются кое-где минареты мечетей. Этот город, благодаря прелестному климату, был выбран в будущие столицы Ферганской области. Но русский город построился не рядом с сартским, а верстах в пятнадцати, и оба города соединились улицами, обстроенными длинными зданиями. Можно, положа руку на сердце, сказать, что Маргелан может гордиться красотой своих окрестностей. Я вообще так поражен здешними местами, что живу точно в чаду.

Дорога в Коканд идет вдоль основания гор, до города Ришнан, где я остановился ненадолго и затем уже останавливался не в городах, а на станциях. Сады, сады и всюду сады. Мне кажется, всю Ферганскую долину можно назвать одним общим большим садом. Ну вот я и в Коканде, в столице целого Кокандскаго государства, который действительно может считаться теперь столицей Ферганской долины, как по численности населения, так и по торговле и образованности своих жителей.

^{Коканд. Мечеть и базар.}

Кокандские таджики говорят персидским языком гораздо более чистым, чем говорят бухарцы. Коканд город новый, ему всего полтораста лет. Он окружен высокой и очень толстой стеной, вследствие этого летом там, говорят, очень душно; но улицы в нем довольно широкие и правильные, и город довольно чист. Масса садов придает некоторым кварталам его чисто сельский вид. В Коканде есть писчебумажная фабрика, снабжающая бумагою мусульман даже за пределами Фергана. В Коканде делаются материи, не уступающие достоинством бухарским тканям, там имеются медники весьма искусные и золотых дел мастера и разменная монета, обращающаяся по всему Туркестану, — называется коканом и чеканится в Коканде. Хотя город этот и называется очаровательным, но надо сказать, что болезнь, распространенная там, далеко не очаровательна. Выйдя на базар, я ужаснулся, увидав страшные зобы у многих купцов. Потом я узнал, что русские покинули Коканд, как столицу, и перенесли центр управления в другой город, так как в первое же время занятия города русскими около трехсот русских солдат заболело зобами. На кокандском базаре можно найти не только все произведения современной промышленности страны и привозные товары, но и старинные вещи. В Коканде есть замечательные мечети и дворец, отлично сохранившийся. На этом дворце можно изучить в мельчайших деталях бесчисленные орнаменты фасадов и башен, придающие стенам блеск узорчатых тканей. Там и сям красуются удивительно изящные арабские надписи.

В Коканде, милая тетя, я думаю остаться на зиму, для того, чтобы ранней весной выехать в Памир; я займусь тут изучением края по книгам. Книги я надеюсь достать у офицеров, с которыми я познакомился и которые все приняли участие в цели моего странствования. Я живу между русскими, и комната, занимаемая мною, похожа на наши комнаты в Верном, но вообще во всех этих городах постройки делаются таким образом: вокруг двора, с колодцем или прудочком посредине, стоят низенькие домики с дверью и окном. В окне решетка, а на зиму оно заделывается промасленной бумагой. Каждая сакля имеет только одну комнату, и вот такими-то саклями с плоскими крышами окружен двор. На улицу выходят стены без окон. Мебель ограничивается сундуками, закрытыми коврами; о печках и помину нет, и сакли греются углями, положенными в углубление кирпичного пола. В холодные зимние дни над углями ставят табурет и табурет этот закрывают ковром, а обитатели сакли садятся кругом, засунув ноги под ковер. Стены штукатурятся только у богатых; в стенах делается множество нишей, раскрашенных красками. Теперь я вижу, что все наши города очень похожи один на другой, и сады служат им главным украшением. Знаете, тетя, дома строятся не архитекторами, а самими хозяевами, и есть такие, которые съехали набок и, конечно, разрушатся при первом же землетрясении.