«Это не со мной… Это неправда…»

Нари чувствовала, как постепенно размывается граница между реальностью и наваждением. Говорят, что от горя можно сойти с ума. Велико было искушение позволить разуму просто уплыть, навсегда погрузиться в грезы. Не понимать, что происходит. Не чувствовать. Арену достанется пустая оболочка, безжизненная кукла.

Но это будет означать, что он победил. Разве не этого он хотел? Полной покорности и подчинения. Конечно, он сломит любое сопротивление, однако получит только тело. Но не душу.

– Но не душу, – прошептала она.

Нари обняла себя руками, закрыла глаза и увидела, словно наяву…

Первый поцелуй – хмельной и сладкий. Воздух, точно напоенный медом.

Фонтан в Селисе. Переплетенные руки. «Вы прекрасны, Агнара Ньорд!»

Картины замелькали быстро, словно в калейдоскопе.

Керин несет ее на руках…

Танец, когда она сама скользнула в его объятия…

Ироничная улыбка Керина, когда Нари набивала рот колбасками…

Серебристый лев, что встал на пути эмла: «Беги, Нари!»

Тихие объятия на берегу ручья…

«Моя родная девочка. Не закрывай глаза. Смотри на меня!»

Слезинка побежала по ее щеке, следом еще одна. Рыдания, что давно перехватывали горло, теперь вырвались наружу. Но Нари знала, что плачет в последний раз. Она будет сильной. Холодной. Бесстрастной. Арен не увидит ее слез. Не услышит криков. Она выдержит все и однажды отомстит!

– Кричи!

Жесткая рука сдавливала тонкое горло, но пока он не добился ничего, кроме коротких, редких стонов.

Несмотря на предвкушение и правильную подготовку, десерт горчил.

Он получил все, чего желал. Черные волосы, рассыпанные по подушке. Мучительно зажмуренные глаза. Закушенные до крови губы. Тело ее было белым, словно снег, и таким хрупким. Тонкие пальцы поначалу пытались найти опору, скользили по гладкости шелка.

И все же какого-то ингредиента не хватало. Чего-то, что придает этому пикантному блюду особый пряный привкус. Какой-то элемент, какая-то малая часть оставалась недосягаемой.

Девчонка была полностью открыта перед ним, а он неистово и ненасытно снова и снова пытался подчинить ее, отыскать этот тайный, неведомый ему компонент, без которого обладание становилось не столь сладким.

Он не понимал, что хочет получить ее душу и ее любовь.

– Видели нашу будущую королеву? Совсем девочка, а как держится!

Гномиха подставила корзину, куда торговка отсыпала яблок, а сверху положила парочку корешков мандрагоры. Она рада была поболтать и обсудить королевскую свадьбу еще раз. Вчера весь город высыпал на улицы, чтобы хотя бы краешком глаза взглянуть на полет драконов, а после – на торжественное шествие. Молодых провезли в повозке по направлению ко дворцу, и любой имел возможность полюбоваться на прекрасную пару, а счастливчики, оказавшиеся поблизости, так даже разжились мелкой золотой монетой: принц Арен пригоршнями зачерпывал их из сумки, притороченной к поясу, и бросал под ноги толпе.

– Счастья! Счастья молодым! – горланили на все лады веселые голоса.

Давно не бывало такого праздника. По случаю бракосочетания наследного принца с первой истинной драконицей на площадь выкатили бочки с вином, так что жители славили и желали счастья молодым вполне искренне, особенно после нескольких чарок.

Вечером устроили фейерверк, а гуляния в Апрохроне продолжались до утра. Торжество закончилось, но обсуждать его будут еще долго, смакуя каждую подробность, каждую деталь наряда невесты, каждую секунду шествия.

– Да, достойная юная драконица, – важно согласилась торговка. – То, что не улыбчива, так это ей в плюс. Голову держит гордо, спину прямо, но на подданных взирает без лишней строгости. Только бледненькая немного.

– Я так думаю, она упарилась в этом платье, бедняжка! Зачем теперь, в разгар лета, шить платье с длинными рукавами? У нас тут, конечно, всегда ветра, но ведь у лордов наших кровь жаркая!

Торговка пожала плечами.

– Может, по этикету положено? Цвет белый, как у всех Вилардов. А она теперь Вилард. Я вот родителей нашей юной госпожи что-то не приметила. Были они?

Гномиха задумчиво пожевала губами. Этот момент она упустила, а потому поторопилась оставить торговку, чтобы поспешить дальше по рядам и обсудить эту новость со всеми встречными знакомыми: видел ли кто родителей леди Агнары? Или их не было на свадьбе дочери?

Все, кто восхищались выдержкой и спокойствием юной невесты принца, и представить не могли, какой ценой дались ей эти часы.

Правда, к этому времени она успела заковать свою душу в несколько слоев брони. Особенно тяжело было в первые дни, когда Арен практически не выпускал ее из спальни, испробовав, кажется, все способы добиться ее слез. Но Нари молчала.

Два раза ее стойкость подверглась серьезным испытаниям. Ей снова хотелось рыдать, словно испуганной девочке, но она выдержала даже тогда. Мерзости, которые вытворял Арен, меркли по сравнению с этими двумя событиями.

Одно из них произошло на следующее утро после тайного обряда.

Нари пыталась заставить себя проглотить кусочек хлеба, намазанный нектаром. Арен распорядился принести завтрак, а сам ушел, сказав, что вернется к обеду. Надо было поесть, сил и так почти не осталось.

Служанки прибирали в комнате, переговариваясь шепотом. Они привыкли к тому, что для господ они невидимки, что на их слова обычно не обращают внимания, потому почти не таились.

– Слышали? Слышали, что вчера было? – молоденькая служанка невольно повысила голос: очень ей хотелось поделиться новостью.

– Что?

Нари тоже прислушалась.

– Этот… Эта тварь! Химер-то! Говорят, он вчера цепи вырвал и двери выломал! А там, в подземной тюрьме, двери не чета нашим – железом окованы.

– Да ну? – не поверила гоблинка, даже ближе подошла, и остальные прислужницы тоже собрались в кружок. – Так прямо и вырвал?

– Да! Не веришь, спроси у моего брата, он там службу несет. Потому я все и знаю! Выломал! А выл-то как! Как рычал!

– Так дикий зверь потому что! Спасибо лордам, защищают нас от химер! – молодая упырица покачала головой и прижала руки к груди.

– Пришлось вызывать начальника стражи! Мой брат говорит, пришел он позже камеру запирать, а эта тварь лежит в кровище. Уж думал, помер. Присмотрелся: нет, моргает глазищами! А слезы по морде так и катятся…

Нари вскочила на ноги, сама не заметила, как оказалась у окна. Дернула створку, оцарапав пальцы. Надышаться не могла прохладой, что ворвалась в спальню. Удалось чуть-чуть остудить сердце, что зашлось в молчаливом крике. Она глотала воздух, изо всех сил стараясь не лишиться чувств.

Служанки испуганно окружили ее, отвели на постель. Гоблинка смочила уксусом полотенце, положила ей на лоб.

– Ничего, детонька. Так бывает после первой ночи. Разволновалась, милая.

Второе событие случилось через день – Нари встречалась с отцом.

– Если ты не желаешь зла своим родителем и деду, то сумеешь найти нужные слова, – сказал Арен, напутствуя ее перед встречей. – Цени доверие, оказанное тебе. Но этот шанс последний.

Зал переговоров оказался слишком большим для них двоих. Нари застыла у белой колонны, ожидая, пока фигура в черном с серебром костюме подойдет и встанет рядом.

Скайгард выглядел плохо: раны беспокоили его. Но увидев дочь, он расправил плечи и улыбнулся.

– Моя девочка…

Преодолел расстояние между ними за несколько шагов, потянулся, чтобы обнять, но Нари отстранилась. Не потому, что винила его в чем-то, и не потому, что теперь считала себя недостойной его любви. Ничего ей так не хотелось в этот миг, как почувствовать его теплые и сильные руки, чтобы он, как в детстве, погладил ее по спине, утешая. Как тогда, когда слабые маленькие крылья не выдерживали и она падала на камни, стесывая колени. Но она понимала, что одно любящее прикосновение мгновенно разобьет ту защитную броню, которую она так тщательно выстраивала. Она потом себя не соберет. Скай всегда понимал ее с полуслова, с полувзгляда, догадался и сейчас.