– Так ли это, Софи? – на лице Алекса вдруг появляется тоска, смешанная с какой-то усталостью, словно он целый день работал, а теперь вот стоит передо мной и пытается поговорить, – Ты действительно думаешь, что я ничего не знаю? Ты спишь с Келси Харпер! Спишь. И только. Я говорил с ней.

– Что? – я чувствую, как руки немеют.

– Да, да. Мы разговаривали. И знаешь, что она мне сказала, Софи? Знаешь? – он снова повышает голос, – Она сказала, что просто трахает тебя, когда ей становится скучно.

Мне казалось, я излечилась. Мне казалось, что Келси Харпер больше ничего для меня не значит. Но тогда почему слова Алекса стальной занозой вонзаются в мое сердце? Я все это время была для нее ничем. Развлечение. Кукла. Игрушка. Возможно, самая лучшая игрушка. Но все же игрушка.

И так всегда. И во всем. Я считала, что я лучшая на курсе. Но оказалось, что я просто посмешище, окруженное стаей гиен, которые только и ждут моего промаха. Я считала, что хоть сколько-нибудь нужна Келси. Но оказалось, что она с легкостью может найти мне замену в лице худющей, длинноногой блондинки.

Неужели в мире не осталось ни одного человека, который бы любил меня? Эмбер я больше не нужна. Все ее внимание сосредоточено на Элле. Алекс. Да черт его знает вообще. Этот повеса вообще никогда и ни о чем не говорит серьезно. Отец. Отцу всегда было на меня плевать. И если бы меня прямо сейчас сбил грузовик, его жизнь стала бы в разы лучше. Я всегда была ему в тягость.

Боже. Кто же я? Что же я такое? Никому не нужное существо.

– Эй, Софи, – Алекс аккуратно касается моей щеки, – Не плачь, умоляю.

Я устремляю на него удивленный взгляд, но вдруг осознаю, что он стирает с моих щек целый каскад слез. Я даже не заметила, как мои мысли вылились в поток горечи.

– Я… Прости меня, ладно? – он сжимает меня в объятьях, но я не двигаюсь, я молчу, я просто как будто и не существую в этот миг, – Идем домой, хорошо?

Он берет меня за руку, и я как послушная тень следую за ним, пока чей-то взгляд прожигает мою спину. Но я слишком устала от этого вечера, чтобы снова с кем-то столкнуться. Даже взглядом. Поэтому я не оборачиваюсь.

Дома мы оказываемся даже быстрее, чем я думала. Я сразу же бегу в свою комнату, не сказав Алексу ни слова. Сейчас мне поможет только горячий душ, теплая постель и хороший, крепкий сон.

Теплые струи воды сразу же расслабляюще действуют на мое тело, и я позволяю себе понежиться под ними дольше, чем обычно.

Мне уже почти начало казаться, что я смыла с себя этот ужасный вечер. Но не тут-то было. Отвратительные воспоминания накатывают волной. Начиная домогательствами этого придурка Арона и заканчивая горячей сценой под лестницей с участием моей Келси. Моей? Стоп, Софи. Пора отвыкать называть ее своей. Она твоей никогда не была и не будет. Сердце снова вспыхивает при воспоминании о сказанных Алексом словах.

Я выхожу из душа и обессиленно плюхаюсь на кровать. И тут одна мысль просто пронзает мой мозг.

«Сдохни!»

Я выкрикнула это в адрес Ханны. Я серьезно сказала это? Боже, какой ужас. Я закрываю лицо руками. Так нельзя. Просто нельзя. Никто, абсолютно никто в мире не заслужил такой реплики в свой адрес. Даже если ты противная, заносчивая, самовлюбленная девица, страдающая высшей степени нарциссизмом. И как я могла? Я никогда в жизни никому не говорила настолько ужасных слов. На ум сразу приходит Элла. Мы ругались. Мы очень много ругались в свое время. Но даже она никогда ничего подобного от меня не слышала.

Что же делать? Извиниться? Но если я это сделаю, то Ханна лишь посмеется мне в лицо, тем самым одержав очередной триумф. Но что, если это все же обидело ее? Ведь никогда не знаешь, у кого какое слабое место. Вдруг у нее совсем недавно кто-то умер. А я такое сказала.

Я начинаю путаться в собственных мыслях, разрываясь между двумя вариантами исхода событий – принести Ханне свои извинения или послать все куда подальше.

Я задумываюсь о Ханне. В сознании невольно всплывает недавно увиденная мной сцена в туалете. Меня вновь и вновь пронзает ее хищный, голодный, горящий огнем страсти взгляд. По телу одна за другой пробегают теплые волны возбуждения. И весь здравый смысл, который пока еще остался в моей голове, идет против меня войной. Я не должна испытывать ничего такого по отношению к конкурентке. А она моя конкурентка. Я ненавижу ее, я ее презираю, она противна мне. Как она посмела высмеять мой талант. Никчемная, жалкая неудачница.

Мне становится легче. Внутренний баланс восстановлен. Я снова презираю ее, но вспоминать ту сцену в туалете вновь все же не решаюсь, чтобы не потерять такую хрупкую внутреннюю гармонию.

Рука тянется к дневнику. Я последовательно описываю все события вечера, как-то беспристрастно, словно пишу отчет о проделанной работе.

В конце страницы я старательно вывожу неизменную фразу

Я ненавижу тебя, Ханна…

Стоп, что? Нет же. Я зачеркиваю имя Ханна и буквально выдавливаю на бумаге имя Келси Харпер.

Хотя… Может быть, из одной фразы пора сделать две? Разделить свою ненависть на двоих? Надо подумать над этим.

От размышлений меня отвлекает тихий стук в дверь.

– Софи, – нежно говорит Алекс, – там к тебе гостья.

Гостья? О. Ну, конечно. Я знаю, кто это. Я набираюсь боевого настроя из той жалкой кучки сил и самообладания, которые остались после сегодняшнего вечера, скидываю с себя полотенце, натягиваю свободную футболку и леггинсы и спешу вниз.

А вот и ты, Келси Харпер. Пора сказать тебе в лицо ту самую фразу, которую я вывожу в своем дневнике каждый вечер.

Я буквально влетаю в прихожую и замираю на месте, удивленная. Передо мной предстает вовсе не Келси.

Глава 11

Горестно всхлипнув, моя подруга Лили бросается в мои объятья и разражается слезами. Я крепко обнимаю ее, тихонько поглаживаю по спине, стараясь хоть чуточку успокоить ее, чтобы она смогла, наконец, сказать, в чем дело. Хотя я уже догадываюсь.

Я усаживаю ее на диван в гостиной, а сама спешу подать ей стакан воды. Лили делает глоток и всеми силами старается восстановить самообладание.

– Стэн мне изменяет, – дрожащим голосом произносит она.

Я с минуту смотрю на нее, не в силах извлечь из себя хотя бы слово.

– Парни такие козлы, – дрожащие губы Лили сжимаются, а взгляд наполняется горящей яростью.

– Стой, Лили, – как можно более спокойным тоном начинаю я, – С чего ты взяла? Ты уверена в этом?

– Да, черт возьми, – отвечает подруга и с грохотом ставит стакан на журнальный столик, – Я, черт возьми, уверена в этом. Я ведь не дура, Софи. Я не дура. Но он этого не знает. Он думает, я ничего не узнаю. Так вот, нет. Я не дура. Не дура!

– Тише, тише, – я кладу ладонь на ее руку в успокаивающем жесте, – Успокойся, ладно? Давай разберемся во всем по порядку. Что случилось?

Мне не приходится уговаривать ее рассказать обо всем. Лили набирает воздух в легкие и начинает свою тираду.

– Сегодня была вечеринка. Та, на которую вы с Алексом пошли. Я не пошла. Ты сама знаешь, мне нужно работать. Карла снова простудилась, и мне приходится ее заменять. Ты звала меня пойти с тобой и Алексом, но Стэн… Стэн ведь ни разу не заикнулся. И я подумала, что он тоже не пойдет, у него ведь тренировки и все такое. Но. Софи. Он был там! Этот идиот выложил фото. И там был явно не спортивный стадион.

Лили замолкает и переводит тоскливый взгляд на свой телефон, словно именно он является источником всех ее бед. Я выжидающе смотрю на подругу, стараясь мысленно убедить себя в том, что она просто не так все поняла. Я не выгораживаю ее парня, но мне так не хочется, чтобы такое прелестное создание как Лили страдало.

– Он был на этой чертовой вечеринке, – сквозь зубы проговаривает она, – Ты видела его, Софи? Он был там?

– Честно, там столько всего произошло, что я и не заметила, чтобы…

– Не важно, – обрывает меня Лили, и я послушно замолкаю в ожидании продолжения ее истории, – Я начала звонить ему, писать, позвонила его другу. Но никто, абсолютно никто, не ответил ни на единый чертов звонок.