Дверь в туалет не закрыта настолько, что, приблизившись, я могу сквозь щель рассмотреть все, что там происходит.

О нет, не подумайте! Я не извращенка, и я в жизни не стала бы подглядывать за писающей Ханной Джордан. Я уже хочу развернуться и отойти в сторонку, чтобы спокойно дождаться своей очереди, когда слышу это – сдавленный стон и тяжелое частое дыхание. А затем и вижу то, что там происходит.

На банном столике сидит эффектная брюнетка, сжимающая ногами талию Ханны, которая в свою очередь неотрывно покрывает шею девушки частыми поцелуями.

Меня словно клеем приклеили к двери. Злость на саму себя уже достигает неимоверных масштабов, но я почему-то ничего не могу поделать с собой.

Девушка, запрокинув голову, жадно втягивает воздух. Ловким движением пальцев Ханна сбрасывает бретельку платья с плеча девушки, а затем и оголяет ее небольшую грудь и тут же сжимает ее. Вторая бретелька также скользит с плеча девушки, отчего платье слетает, полностью обнажив торс девушки, покрытый цветными татуировками. Ханна спускается между грудей девушки, ее рука ласкает стройную ногу брюнетки от самой щиколотки и до края задравшегося платья. Ханна останавливается над соском девушки. Она медлит. А брюнетка умоляюще смотрит на нее, отчаянно сжимая ее талию между своих ног. Ханна хищно улыбается ей, а затем медленно и так вальяжно проводит языком по соску девушки. Затем еще раз. И еще. А потом замирает над ним. Она словно испытывает девчонку на прочность. Ханна легонько дует на влажный сосок брюнетки, а та выгибается ей навстречу. Их лица встречаются. Ханна жадно хватает ее губы, их языки соприкасаются. Я отчетливо вижу каждое движение, каждый жест.

Мое тело охватывает огонь, от каждого действия Ханны я содрогаюсь. Она вдруг становится такой близкой. Словно она целует и касается меня, но через стеклянную стену. Я почти чувствую ее прикосновения. Мозг отключается, а вместе с ним пропадает и вся ненависть. Остается лишь огонь. Разрушительный огонь, обжигающий мои нервные окончания.

– Скажи-ка, – вдруг начинает Ханна хриплым голосом, – ты ведь хочешь, чтобы я трахнула тебя?

Девушка тянет к ней руки в попытке обнять ее, но Ханна резко, и даже слишком жестко убирает руки девчонки ей за спину, туда, где они все это время и были.

– Скажи мне. Трахни меня, Ханна, – снова мурлычет она и проводит языком по нижней губе брюнетки. Я почти вижу, как она дрожит, как она изнемогает.

– Трахни… меня… Ханна, – отрывисто произносит девушка дрожащими губами.

Ядовитые губы Ханны расплываются в победной улыбке, и она вновь припадает к шее девушки.

Я делаю судорожный вдох, и в этот момент попадаю в плен резко устремившихся на меня опасных черных пучин глаз Ханны. Она проводит языком по шее брюнетки, впившись в меня голодным взглядом. Ее рука решительным жестом задирает платье девушки, а затем стягивает с нее трусики.

«Трахни меня, Ханна» – ее фраза, произнесенная хриплым сексуальным тоном, словно на повторе крутится в моей голове, заставляя меня изнывать еще больше.

Словно ушат ледяной воды, обрушившейся на мою горячую голову, на мое плечо ложится чья-то твердая рука.

Глава 10

– Софи, где тебя черти но…, – я затыкаю Алексу рот ладонью, прежде чем он успевает продолжить фразу.

Я хватаю его за руку и изо всех сил тяну прочь. Мы сбегаем по лестнице, проталкиваемся сквозь толпу веселящихся, пьяных студентов и, наконец, оказываемся снаружи.

– Бог ты мой, Софи! – Алекс в изумлении устремляет на меня взгляд своих голубых глаз, – Где ты была? Я обыскал все.

Мои губы кривятся в усмешке, когда его язык пару раз заплетается, а взгляд, на секунду прояснившийся, снова мутнеет.

– Да, конечно, Алекс. Когда конкретно ты меня искал? – я упираю руки в бока и серьезно смотрю на него, – В промежутках между выпивкой с твоими придурками-друзьями?

– Черт, Софи, – он виновато косится на меня исподлобья, – Стоп. А ты что, подглядывала? Там, наверху.

Мы с минуту просто таращимся друг на друга – Алекс в ожидании ответа, а я в полном неведении, что именно ему сказать.

– Нет! – вскрикиваю я, наконец, так, что Алекс вздрагивает, – Конечно, нет, идиот! Я ждала своей очереди.

– Ха-ха, – мой друг издает пьяный смешок, отчего мне хочется просто ударить его, – Ты бы долго ждала, Софи. Мне было совершенно ясно, чем конкретно там занималась эта парочка. Ха-ха.

– Я… ничего не заметила, – судорожно выпаливаю я, – Пора домой. Я ухожу. А ты можешь и дальше оставаться со своими дружками и пить до потери сознания.

Я срываюсь с места и широкими шагами направляюсь прочь. Алекс догоняет меня и, шатаясь, словно осинка на ветру, встает прямо передо мной.

– Стой, я и вправду обыскал весь дом. И не один раз. Мне сказали, что придурок Арон Лоуренс домогался тебя. Я был так зол, так зол, Софи, – я еле сдерживаю улыбку, когда лицо Алекса искажает гримаса ненависти и отвращения, а его кулаки сжимаются, – Но потом… Представляешь, что было потом? Ты офигеешь, когда я расскажу.

Немного бессвязная тирада Алекса прерывается громким приступом икоты. Я испытующе смотрю на него в ожидании, когда икота отпустит его. Спустя пару минут он набирает воздух в легкие и продолжает:

– Я побежал искать его, чтобы убить прямо на месте…

– Искать его. А не меня. Отличный ход, чувак, – подначиваю я его.

– Подожди, прошу, Софи. Сейчас я трезвее, чем был тогда. Алкогольные игры сведут меня в могилу, – Алекс возносит глаза к небу, словно ища поддержки откуда-то свыше, – Так вот. Я его не нашел. Но от парней услышал, что его отмутузила девчонка. Девчонка, Софи! Та, с сиреневыми патлами, фигурой модели и хваткой мастиффа.

– Мастиффа, – я усмехаюсь, – И что?

– Да ничего. Бедняга Арон просто сбежал. Это и понятно. Я бы на его месте не вынес позора.

Я тяжело вздыхаю, закатываю глаза и решаю продолжить путь, но Алекс вновь нагоняет меня.

– Софи, прошу, не обижайся.

– Не обижаться? Алекс, о чем ты? Ерунда. Я даже и не думала злиться, – я натягиваю улыбку.

– Правда? – он с надеждой смотрит на меня.

– Ну, конечно. Ты же просто оставил меня одну с придурками, и никто не знает, чем это могло бы закончиться, если бы не этот сиреневый мастифф. Ты просто пропал с поля зрения. И да. Ты не искал меня. Я сама прочесала дом не один раз, но тебя нигде не было. Это последний раз, когда я иду с тобой на твои дурацкие тусовки. Больше даже не заикайся об этом. Меньше всего на свете хотела бы оказаться в потенциально опасном месте с человеком, на которого даже положиться не могу.

Лицо Алекса сначала принимает серьезное выражение, а затем и вовсе изумленное, пока он громко не усмехается.

– Что? Ты сейчас серьезно? Софи, я сказал тебе никуда не уходить, быть рядом со мной. Помнишь такое? Помнишь? – он начинает повышать голос, шок сражает меня, ведь никогда прежде Алекс еще не вел себя так со мной, – А куда делась ты? Мы закончили игру, точнее нас разгромили в пух и прах, но это не важно, а тебя не было. Нигде. И ты делаешь виноватым меня? Я тебе не воспитатель в детском саду, Софи, чтобы следить за каждым твоим шагом. Я считал, что ты взрослая девочка, и одного предупреждения о том, чтобы ты никуда не уходила, будет более чем достаточно. Но кто же знал… А погодите-ка, я ведь должен был знать, ведь у Золотой Софи на все и всегда свое мнение, и слушать никого она не желает.

– Угомонись, черт возьми. И хватит на меня орать! – выдаю я, стараясь перекричать не на шутку взбесившегося друга, – Я просто хочу домой. Это был паршивый вечер, Алекс, паршивый.

Я предпринимаю уже третью попытку уйти, но когда я делаю пару шагов, за моей спиной вдруг раздается спокойный голос Алекса:

– Паршивый почему? Потому что твоя подружка снова тебя отшила?

Я останавливаюсь и медленно поворачиваюсь назад. На губах Алекса блуждает горькая усмешка.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – рычу я, подскочив к нему вплотную и ткнув его пальцем в грудь, – Слышишь меня? Ты, черт возьми, вообще ничего не знаешь.