Выбор устава для новой обители достаточно важен, а в некоторых случаях может оказаться решающим для ее дальнейшей судьбы. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: какое направление получит новоначальный в начале своего пути, такого будет придерживаться и всю последующую жизнь. Сказанное относительно одного человека справедливо и для обители в целом. Выбор ее устава в конечном итоге определит характер ее будущих насельников.

Если устав будет слишком строгим, непосильным, его не смогут исполнять. И тогда либо волей-неволей придется что-то менять, либо братия начнут покидать обитель. В некоторых новооткрытых монастырях это уже произошло. Если те, кто впоследствии мог бы послужить Богу в иноческом чине и со временем усовершиться в монашеском житии, не вынесут непосильных тягот и уйдут в мир, виновны в этом будут начальствующие лица, которые не сумели установить в обители разумные порядки и возложили на братий бремена тяжкие и неудобоносимые (Мф. 23; 4).

Если же будет избран слишком вольный устав, в основе которого будет положено не святоотеческое учение, а модернистско-обновленческие взгляды, из обители уйдут все те, кто ищет подлинного монашеского жития. Соберутся же в нее, напротив, люди нерадивые и лукавые, под влиянием коих неопытные новоначальные или насельники, нетвердые в своем произволении, могут тяжко повредиться. Впоследствии такая обитель явится рассадником не только модернистских новшеств, но и прямых ересей, а нравственность ее насельников будет соблазном для мирян и притчей во языцех. К великому сожалению, подобные примеры уже есть.

Составитель монастырского устава непременно должен свободно ориентироваться в отеческих писаниях. В целях составления устава можно воспользоваться прежде всего «Древними иноческими уставами», собранными свт. Феофаном Затворником., а также писаниями преп. Феодора Студита, преп. Иоанна Кассиана Римлянина и других древних Отцов, писавших об общежительном монашестве. Вместе с тем, необходимо учитывать опыт позднейших Отцов, таких, как свт. Игнатий (Брянчанинов), возможно также опыт современных греческих монастырей и тех обителей в России, которые открыты уже не один десяток лет и в которых уже устоялась монашеская жизнь, сложилось братство. Ведь времена меняются, вместе с ними меняются и формы жизни Церкви. Жизнь ставит свои вопросы, и на них необходимо найти правильные ответы, избегая соблазна уклониться от поисков, как бы не замечая перемен.

Необходимо учесть, что уставы древних обителей были ориентированы на духовно сильных иноков. В качестве устава было принято то, что было нормой для преуспевших подвижников. Это должно было и в других насельниках возгревать ревность к стяжанию духовного совершенства. Новоначальные же обязательно имели старцев-руководителей из числа преуспевших братий, которые ни в коем случае не требовали от них механического исполнения всех предписаний устава, а строго индивидуально устанавливали для них правила жизни, учитывая их произволение, здоровье, происхождение, духовные познания, которые новоначальные получили в миру, степень ревности.

Святитель Василий Великий говорит в 19 правиле для общежительных иноков, что нельзя однажды навсегда для всех узаконить одно время, один способ и одну меру в принятии пищи: «В душевных немощах одна мера воздержания – совершенное отчуждение от всего, что ведет к пагубному удовольствию. А в отношении яств – как у каждого своя потребность, соответствующая возрасту, роду занятий и состоянию тела, так и мера и способ употребления пищи различны. Поэтому невозможно подвести под одно правило всех, находящихся в училище благочестия. Но, определив меру воздержания для подвижников здоровых, предоставляем усмотрению настоятелей делать благоразумные перемены в оной, сообразно обстоятельствам каждого, потому что невозможно объять словом потребностей каждого, а только то, что зависит от общего и всецелого учения. Утешение же снедями больного, или утомленного трудными работами, или приготовляющегося к утомлению, например, к путешествию или к другому чему-либо трудному, должны устраивать настоятели по мере нужды, следуя сказавшему, что раздавалось каждому, кому что требовалось (Деян. 2; 45)»..

Медленно, постепенно, с большой осторожностью вели старцы своих учеников к исполнению строгих требований. Это касалось как молитвенных правил, так и уставов постнических, ночных бдений, и вообще охватывало все стороны духовной жизни. Например, преп. Варсонофий Великий благословил новоначальному послушнику, будущему авве Дорофею, при вступлении в монастырь отдать туда не все свое богатство, а оставить себе некое имение, признавая полное нестяжание несвоевременным для него и предполагая, что Дорофей сам откажется от него, когда будет на то воля Божия... А о Симеоне Благоговейном, старце преп. Симеона Нового Богослова, сказано: «В строгости своей старец соблюдал благоразумную меру, заботясь и о том, чтобы его питомец не имел пристрастия даже к строгим подвигам. Для этого иногда назначал ему послушания тяжелые и уничижительные, а иногда – легкие и почетные; иногда усиливал его пост и бдение, а иногда заставлял его принимать пищу досыта и спать вдоволь, всячески приучая его к отречению от своей воли и своеличных собою распоряжений»..

Из письма преп. Нила Синайского, святого пустынника IV века, явствует, что и в его времена в монастырях не только различалась степень поста, но больным дозволялось вкушать даже мясо: «И у вас самих достанет сил каждому из живущих в монастыре вашем дать должные правила. Но поскольку в письме своем вы просили меня сообщить мое мнение о пище, то признаю за лучшее – поскольку телесное сложение бывает различно, и одни больны, а другие здоровы,– установить пищу неодинаковую, соответственно силам каждого лица, и здоровым в удовлетворение потребности предлагать овощи грубые, а немного больным в утешение их – овощи садовые, крайне же изнемогшим и обессиленным в подкрепление сил давать в меру и мяса»...

Жизнь послушника в древних монастырях днем и ночью проходила под строгим наблюдением старца. Брали благословение не только на то, сколько капель воды выпить..., но даже на то, чтобы справить естественную нужду.. Совершение послушником самочинных постов, молитв или бдений было невозможно. За самочинные «подвиги» не слушавших увещаний могли удалить из монастыря. Единственную добродетель насаждали и воспитывали старцы в новоначальном послушнике – всесвятое смирение. Они знали, что в случае преуспеяния в ней все остальное приложится.

При полном отсутствии в наши времена духоносных руководителей вряд ли возможна такая школа послушания. Будет даже неправильно, если современные монастырские духовники попытаются строить свои отношения с послушниками в точности по образцу древних. Тем не менее, индивидуальный подход к каждому новоначальному в отношении исполнения им требований устава должен быть сохранен.

Большинство насельников современного монастыря составляют люди, пришедшие из мира, имеющие весьма поверхностное, сбивчивое представление о монашестве, не имеющие систематического знания святоотеческих писаний или вовсе не слышавшие об их существовании, никогда не бывавшие в монастырях или, в лучшем случае, бывавшие непродолжительное время в строящихся обителях в качестве паломников. Они новоначальны во всех отношениях. Поэтому требовать с них исполнения устава во всей полноте неправильно и бессмысленно. Подавляющее большинство из них никогда не слышало о душевном подвиге и полагает, что монашество заключается в длительных молитвословиях, большом количестве поклонов, строгом исполнении глав Типикона о постах. Такой настрой, сложившийся в результате неведения, понятен, но будет большой ошибкой потакать ему и развивать его дальше.