Вот что пишет известный афонский старец, наш современник, схимонах Паисий (Эзнепидис, љ 1994) в предисловии к своей книге «Отцы-Святогорцы»: «Очень беспокоит меня совесть моя, что я, будучи новоначальным монахом, не составил подробных записей о жизни добродетельных отцов, которые подвизались на Афоне в недавнее время. Отцы того времени имели большую веру и простоту, и большинство из них было малограмотно, но, поскольку они имели смирение и подвижнический дух, их постоянно посещало Божественное просвещение, в то время как в наш век умножения знаний логика, к сожалению, поколебала самые основы веры в людях и наполнила души вопросами и сомнениями. Тогда же почти в каждом месте можно было услышать рассказы о чудесах, и это было совершенно естественно. Находясь в такой духовной атмосфере, я не мог представить себе, что пройдет немного времени и все изменится. Меня ни разу не посетила мысль записать для последующих поколений достопамятные события и чудеса».
Жития древних русских святых обилуют чудотворениями. Но при внимательном прочтении жизнеописаний святых XIX и XX вв. увидим, что, хотя они имели многоразличные дарования Духа Святаго, дар чудотворения при жизни имели немногие. Таковы судьбы Божии.
Окончательно чудеса не прекратятся, свидетельством чему служит пророчество Апокалипсиса о том, что два Божиих свидетеля – по объяснению Св. Отцов, это будут свв. пророки Энох и Илия – явятся в последние дни для обличения антихриста и будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, имея власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их, и власть над водами – превращать их в кровь и поражать землю всякою язвою (Апок. 11; 3, 6). Но по сравнению с первыми веками христианства, в последующие времена чудеса станут крайне редкими явлениями.
Современные православные издания публикуют множество чудесных случаев. Но, к сожалению, издатели, в погоне за некоей духовной сенсацией, не всегда проверяют их подлинность, и поэтому нередко чудеса оказываются сомнительными. Особенно часто такое случается в периодической печати.
Ни для кого не секрет, что современная Церковь едва ли не в большинстве своем состоит из неофитов, поэтому многие православные периодические издания, теле– и радиопрограммы недостаточно глубоки, поверхностно излагают события. Это естественное явление. Православная Церковь в России получила возможность говорить недавно, после десятилетий молчания. У истоков многих дореволюционных православных изданий стояли святые люди: либо непосредственно, либо благословив издателей на эту деятельность и рецензируя материалы. Однако преемственность православной журналистики, возникшей в XIX в., была прервана вакханалией пролеткульта. Мы начинаем все сначала.
В Церковь вступают молодые силы, люди, которые учатся. Они приносят с собой свои взгляды, не всегда зрелые, порой ошибочные. И это не удивительно; по-другому и не может быть. Нельзя требовать от рок-музыканта, впервые прочитавшего Евангелие, бросить гитару. Он будет продолжать петь, но его песни отразят его путь к Богу. Кинорежиссер не уйдет из кино, но его фильмы будут отражать духовные искания. Журналист, начавший ходить в храм, скорее всего, сочтет для себя великим благом работать в православной газете. Но такой человек многого еще не знает. В его статьях духовная жизнь отразится так, как он ее понимает, т. е. пока не глубоко. Ничего плохого в этом нет: лучше такие издания, чем никаких, и создание их нужно всячески приветствовать. Такие журналисты движимы бескорыстными, благородными побуждениями рассказать о Христе своим современникам, не знающим Бога. Пройдут годы, и они духовно вырастут, обретут опыт. Тогда их статьи или передачи получат целостность, законченность, глубину. Сейчас же с благодарностью примем то, что есть.
Мы говорим о недостатках, никоим образом не желая укорять православных журналистов и писателей, надеясь, что будем услышаны и правильно поняты. Хорошо было бы обратиться к опыту православной журналистики Поместных Православных Церквей тех стран, где вера не подвергалась преследованиям коммунистической власти: Греческой, Японской, Американской, Западноевропейской. Можно попытаться использовать и опыт отечественных дореволюционных периодических православных изданий, обратившись к уцелевшим томам «Душеполезного чтения», «Христианского чтения», «Духовного собеседника», подшивкам «Троицких листков» и «Афонских листков». Эти издания дышат глубокой церковностью, при этом публикуемые в них материалы лишены восторженности, экзальтации, имеют здравый характер.
Необходимо трезвое отношение к чудесам. Не только Божия благодать совершает знамения. Антихрист для утверждения своей власти над миром, как известно, будет широко пользоваться чудесами. Сатана всегда принимает вид Ангела света и его служители – вид служителей правды (II Кор. 11; 14-15). Среди прочих средств обольщения пользуются они и чудесами, стремясь произвести впечатление на зрителей и заставить их поклониться сатане. Ложные чудеса больше отталкивают, подавляют, чем приводят к познанию непостижимого. В Деяниях апостольских описан случай, когда одна служанка, одержимая бесом пытливости, говорила всем, что апостолы – рабы Бога Вышнего, которые возвещают путь спасения(Деян. 16; 16-18). Но апостол Павел изгнал беса, не желая, чтобы бесы пророчествовали. По объяснению святителя Иоанна Златоуста, святой апостол рассуждал, что, если бес способствует проповеди, значит, готовит какую-то кознь, как в действительности и произошло. Когда демон вышел, апостолы подверглись побоям. Святой Златоуст говорит, что, если бы беса не изгнали, обязательно случилось бы что-нибудь худшее.
Духовные писатели последнего времени, особенно свт. Игнатий Ставропольский, большое внимание уделяют обличению лжедуховности, крайне умножившейся в наше время. Лжедуховность обычно стремится привлечь к себе внимание лжечудесами. Святитель говорит, что это – диавольская уловка, цель которой – клевета на Православие. Но «ложь не может владычествовать долго» (свт. Игнатий). Нет ничего тайного, что не стало бы явным (Мк. 4; 22). Ложные чудеса рано или поздно разоблачаются, посрамляя тех, кто их совершал, и соблазняя тех, кто им поверил.
Господь обличал иудеев в суетном искании знамений и чудес: род сей, лукавый и прелюбодейный, знамения ищет, но знамение не дастся ему(Мф. 16; 4). Несмотря на величайшие чудеса: десять казней египетских, разделившееся Чермное море при исходе израильтян из Египта, огненный столп, предводивший их в пустыне, манна, падавшая с небес, падение Иерихонских стен и множество других,– еврейский народ, по свидетельству Священного Писания, остался жестоковыйным и неверующим, а впоследствии, при совершенных Господом Иисусом Христом многочисленных поразительных чудесах, каких никто другой не сотворил (Ин. 15; 24), отверг Мессию.
Свойственно искать чудес людям поверхностным, для которых чудо, кем бы оно ни совершалось, является только ярким зрелищем, эффектным шоу. Им, в сущности, безразлична истина, они не захотят потрудиться в исполнении евангельских заповедей для стяжания добродетелей. Христианство таких людей заключается в беседах за чашечкой кофе о «высоких материях». Святитель Игнатий пишет: «Слово Божие – знамение духовное, которое, будучи даровано человеку, удовлетворяет всем потребностям его спасения, соделывает пособие от вещественных знамений ненужным. Христианин, которому не известно такое свойство слова, обличает себя в холодности к слову, в незнании слова Божия или в мертвом знании по одной букве».
"Чудо не является лучшим способом проповеди. Бог ищет любви человека, произвольного, свободного следования за Ним. Чудо же может явиться неким насилием над чувствами и волей человека. Вера, пришедшая в результате чуда, если не будет подкреплена жительством по евангельским заповедям, рано или поздно станет суеверием или даже будет потеряна. Бог открывается человеку, живущему по совести, слушающему этот чудный голос в своей душе. Укрепляется в вере человек, когда жительствует по евангельским заповедям. Чтобы познать значение слова, должно исполнять его. Евангельские заповеди, будучи исполняемы, немедленно начинают преобразовывать, претворять, оживотворять человека, претворять его образ мыслей, его сердечные чувствования, самое тело: ибо живо слово Божие и действенно, и острее всякого меча обоюдоострого, и проходит даже до разделения души и духа, членов и мозгов, и судит помышления и мысли сердечные(Евр. 4; 12)",– пишет свт. Игнатий.
