Через сорок минут, после постоянного дутья на озябшие пальцы, мальчишки просуммировали пачки своих исписанных листков.

– …И у меня двадцать. Всё!

– Не трепись, у тебя всего девятнадцать. Допиши ещё один.

– Спорнём, двадцать?!

С азартной готовностью Серый протянул Брюсу руку.

Брюс усмехнулся.

– На щелбан?

– Ладно… ладно, давай ещё чистый лист.

Силу Брюса Серый знал хорошо, поэтому на такую ставку в их многочисленных спорах давно уже не рисковал соглашаться.

Соблюдать «спокойствие и выдержку», переписанные ими по двадцать раз, не было никакой возможности. Мальчишки, быстро одевшись, снова выскочили на посветлевшую, заснеженную улицу.

Посёлок проснулся, но улицы его не были привычными, зимними, оживлёнными, как в любой рабочий день этого года.

Редкие машины и автобусы, внезапно застывшие ещё до рассвета, так и стояли на тихих дорогах, неподвижные, покрытые крупным снегом.

Жители посёлка, из-за отсутствия электричества с самого утра лишённые привычных занятий, кучками собирались у подъездов своих домов, тепло одетые, встревоженные, они обсуждали ситуацию, о чём-то спорили, размахивая руками.

Навстречу Брюсу и Серому пробежал мужчина, задыхаясь и, судя по всему, куда-то опаздывая.

Около неработающего магазина в коляске плакал ребёнок.

Над дальними домами посёлка висело огромное оранжевое солнце, а в конце улицы из-под асфальта крупными беззвучными клубками поднимался белый пар.

В этот раз дверь им открыл отец Брюса.

– Заходите, только быстро! Все, все, с вещами, не раздевайтесь! Быстрее! Ни обувь не снимайте, ни верхнюю одежду…

Отец и сам был в тёплой зимней куртке, мама тоже непривычно выглядела в комнате в меховых уличных сапожках и в красном горнолыжном комбинезоне.

Брюс сомневался, как столько гостей уместятся в их квартире, но ни отец, ни мама не протестовали и, даже, казалось, были рады всем пришедшим ребятам.

– Так, Брюс, быстро представь мне свой коллектив, я должен знать вас по именам. И по адресам, и по роду занятий родителей…

– Зачем?!

– Затем. – отец улыбнулся. – Ответственность любит точность.

– Ладно.

Брюс знал, когда с отцом можно или нужно было спорить. Сейчас этого делать было нельзя.

– Так… Соню вы знаете…

Отец и мама молча кивнули.

– Серый тоже вам хорошо знаком. Это – Гоша-Гугл. Про него известно даже в Москве… Медведев, выходи, не прячься там за куртками! Это Медведь. Он давно не был у нас, потому что сильно вырос, мог и не уместиться в моей комнате. Живёт в девятой пятиэтажке, родители у него…

– Знаю.

Мама потёрла ладонями обе щёки.

– Родители Медведева работают на комбинате, в тарном цеху. Правильно?

– Так точно! Оба – на упаковке.

Смущённый таким внезапным вниманием к собственной персоне Медведь покраснел и присел в коридоре, рядом с Солом, почёсывая того за ухом.

– А это кто, такие бравые?!

Отец с интересом принялся рассматривать двух одинаковых мальчишек, в одинаковой военной форме, в чёрных шинелях с якорями на погонах, с одинаковыми спортивными сумками в руках.

– Леоновы!

Одинаковые мальчишки одинаково громко выкрикнули свою фамилию.

– Да, это братья Леоновы, они с нами до пятого класса учились, потом поступили в кадетское училище в Городе…

– Позавчера прибыли домой, в увольнение, на выходные дни!..

Леоновы продолжали чётко докладывать о себе, подтверждая статус настоящих военных людей.

Мама, звонко смеясь, закрыла ладошками себе уши.

И отец, и Брюс, и все остальные тоже засмеялись.

– Ладно. С этими маленькими адмиралами мне тоже почти всё ясно. Только вот почему они сейчас у нас, а не у себя дома? И не в училище?

Брюс всегда был ответственным за всех, кто по его приглашению переступал порог их квартиры. Отец спросил именно его, поэтому Брюс и продолжил презентацию друзей.

– Их родители тоже на работу с утра ушли. Леоновы стояли у подъезда, с сумками, мы их и подобрали, взяли с собой…

– Планировали в девять ноль ноль уехать в Город, с соседом по подъезду, на его машине. В двенадцать ноль ноль обязаны были прибыть из увольнения в расположение учебной части. Приказ начальника училища. Но не получилось…

Братья Леоновы дружно грохотали по-настоящему командными голосами в коридоре, но было видно, что даже и такие бравые мальчишки сегодня растеряны.

– Ладно, товарищи военные братья, о проблемах с начальством не волнуйтесь, выдадим соответствующие справки о причинах вашей вынужденной самоволки. Редакционную печать на справке гарантирую.

Отец уверенно разговаривал с Леоновыми, но Брюс видел, как он, его умный и всегда спокойный отец, сейчас волнуется, и изо-всех старается скрыть своё волнение.

– Родителей ваших, кадеты Леоновы я тоже сейчас проинформирую, где вы и что с вами. А пока… Пока ситуация у нас с вами, коллеги, достаточно сложная, да и перспективы туманные, то есть не очень блестящие. Ребята…

Отец сильно вздохнул, пристально, по очереди посмотрел на всех, кто стоял в коридоре.

– Никто в нашем посёлке не знает, что произошло, почему самым странным образом исчезла электроэнергия. И из Города нет никаких известий, никто до сих пор оттуда не приехал, никто ничего не сообщил. Думаю, что у них сейчас своих проблем хватает. На дворе зима, температура с каждым часом падает, без центрального отопления наши многоквартирные дома и мы, их жители, долго здесь не протянем… Почему пропало электричество и когда её подачу восстановят – два больших вопроса. Не все люди готовы к такому развитию событий. Но можно гадать и печалиться, а можно действовать.

– А как? Что мы можем сделать? На улице костры жечь?!

Видно было, что Соня тоже взволнована и совсем не пытается шутить.

– Не то, чтобы костры… Но мысль, в принципе, верная. Кстати, а что это мы с вами в коридоре до сих пор топчемся? Ваш Медведь, наверно, там, около дверей, совсем в хозяйской верхней одежде запутался, а?! Пошли в большую комнату, там поговорим.

За столом было, действительно, спокойнее.

Братья Леоновы, сняв шинели, выглядели вполне миролюбиво.

– …Большинство взрослых в посёлке занято сейчас проблемой тепла. Не транспортом, не работой, не производством, а именно теплом. Центральная котельная на комбинате не работает, отопления нет, поэтому наши кирпичные дома скоро остынут, вернее, уже почти остыли… Пищу на неработающих газовых и электрических плитах приготовить невозможно. Даже чай. Поэтому принято решение, до выяснения всех обстоятельств беды, срочно эвакуировать жителей посёлка в их дачные домики, в дома на окраинах, где сохранилось ещё печное отопление, к знакомым, к родным в деревни на побережье.

Все автобусы по причине этой странной катастрофы неисправны, автомашины тоже. Вывезти всех, разом, не получится, поэтому взрослые мужчины сейчас собирают свои семьи и уводят их пешком из посёлка.

Наша семья тоже уходит…

Отец посмотрел на плачущую маму, подмигнул Брюсу.

– Мы выходим через полчаса, идём в деревню Дёмино, к бабушке. Поэтому все вы, ребята, быстро бегите по домам, ваши родители ждут вас, беспокоятся.

– А можно и я с вами?! У меня же ведь все, и папа, и мама, работают на комбинате, заняты будут там делами, да и дачного домика у нас никогда не было!

Серый, вскочив со стула, говорил горячо и убедительно, как настоящий оратор.

– Ты прав, парень, я совсем про такие возможные обстоятельства и позабыл…

Точно таким же решительным движением, как и Серый, поднявшись из-за стола, отец заходил по комнате.

– Ладно, берём тебя с собой. Отыщем возможность предупредить и твоих родных. Так, с этим разобрались… У кого ещё нет вариантов для отступления в тёплые страны? Признавайтесь! Быстро! Через пятнадцать минут будет поздно. Ну?

– У меня родители сегодня утром должны были прилететь. Они на новогодние праздники улетали в Италию, на отдых. С утра не позвонили, ничего о них неизвестно…