«В мире стало меньше доброты…» В мире стало меньше доброты. Оттого и жизнь становится печальнее. Словно обреченные киты, Мы себя бросаем Нá берег отчаянья. В мире стало меньше доброты. Меньше милосердия и нежности… И погибнем мы, как те киты, Что расстались с голубой Безбрежностью. «На праведный гнев наложили запрет…» На праведный гнев наложили запрет, Чтоб власть оградить от упреков и бед. Народу погневаться можно в квартире, В постели, в подъезде… И даже в сортире. Но если наш яростный гнев невзначай Прорвется на улицу, словно цунами, То синяя стая расправится с нами, От гнева останется боль и печаль. И улицей стала теперь для меня Из книги любая страница моя. «Когда любовь сопряжена с обманом…» Когда любовь сопряжена с обманом И опекает ложь ее в пути, То лучше уж довольствоваться малым. И не любить… Иль, полюбив, уйти. Наверное, характер все решает. Но лучше быть несчастней, да честней. Какая ни была б любовь большая, Она не больше совести твоей. «Рублевка живет от России отдельно…» Рублевка живет от России отдельно. Она – как особое княжество в ней. И столько князей расплодилось удельных! И каждый гордится усадьбой своей. А где-то поодаль ютится Россия. Растит урожай, ловит рыбу в прудах. Она никогда за себя не просила, А все добывала в нелегких трудах. И русский народ – не князья и дворяне. Не вхож он в чванливое царство господ. Но что-то такое он знает заранее, Что дарит надежду и силы дает. «Нам Эйнштейн все объяснил толково…» Нам Эйнштейн все объяснил толково, Что не абсолютен результат. И порою вежливое слово Много хуже, чем привычный мат. «Лишь рядом со смертью…» Лишь рядом со смертью Вдруг сердце пронзит Забытое чувство вины Перед теми, С кем делишь привычно Судьбу или быт. К кому привыкаешь, Как к собственной тени. «Чтоб не было богатых никогда…» Чтоб не было богатых никогда, Мы свергли их Под гром оркестров медных. Кого свергать, чтобы не стало бедных, Пока нас всех не свергнула нужда? «Мне приснился Президент…»
Мне приснился Президент. Мы сидели рядом. Я использовал момент — Попросил награду. Как-никак, а юбилей. Столько лет скопилось. Президент сказал: «О’кей… Окажу вам милость…» И добавив: «Будет так…», Мило улыбнулся. Ну, а я, такой дурак, Взял да и проснулся. «Мы с легкостью нежданной иногда…» Мы с легкостью нежданной иногда Наносим вдруг обиды близким людям. И как потом бывает труден Путь от обиды до стыда. «Все должно когда-нибудь кончаться…» Все должно когда-нибудь кончаться. Жизнь верна законам бытия. Все быстрее мои годы мчатся, Все прекрасней молодость твоя. Перемножу прожитые годы На свою любовь и на твою. Пусть скупы лимиты у Природы, Я тебя стихами повторю. «Поэзия в опале…» Поэзия в опале. В забвенье имена… О, как мы низко пали. Как пала вся страна. И что теперь мне делать Без помыслов своих? И вскинут флагом белым Мой одинокий стих. «Я истины придерживаюсь древней…» Я истины придерживаюсь древней: Нельзя пророком быть В родной деревне. Тебя же первым не поймет сосед. Чужая зависть Все сведет на нет. «Твоим словам доверья нет во мне…» Твоим словам доверья нет во мне. Твои слова в воспоминания уходят. И только там они сейчас в цене, Поскольку в сердце места не находят. «У нас в России власть не любят…» У нас в России власть не любят. Быть может, не за что любить. Но лишь от власти той пригубят И все готовы ей простить. «В память о музыке кем-то убитого леса…» В память о музыке кем-то убитого леса, В память о музыке, тихо уснувшей на пне, — Я постигаю молчание старого кресла, Чтоб эта музыка снова звучала во мне. Я ее помню в порывах веселого ветра, В неблагозвучных угрозах охрипшей совы. Как музыкальна в лесу была каждая ветка. Сколько мелодий таилось в созвучьях листвы. |
