– Невеста с приплодом.

Непорочность и чистота невесты всегда были одними из главных условий для заключения брака между дворянами. Для любого вельможи важно, чтобы в жены ему досталась чистая дева, потому и блюдут так строго честь дочерей все знатные роды. Потеря невинности до брака, а уж тем более беременность – настоящий позор для семьи девушки. А когда все это открывается прямо накануне сватовства… Что может быть хуже?

– Совсем с ума сошла, – графиня только заморгала длинными ресницами, глядя на дочь.

На побледневшем лице Анны в тот момент выразилась растерянность и настоящий страх. Глянула на мужа, словно не видя его, и ее светлые глаза потемнели от напряжения. То, как переменилось и побагровело лицо графа, не на шутку испугало и Александрин, и графиню. Он застыл, словно не веря своим ушам. А потом буквально взревел от ярости. Своеволие и нечистота дочери не просто стали на пути брачного договора, но и поставили его в ужасное положение. Ведь ему придется как-то объяснять маркизу, почему их уговор должен быть разорван. Девушке стало страшно, что отец убьет ее. Графиня бросилась к мужу, заслоняя от него стоявшую опустив голову дочь – такую нежную и хрупкую в своем атласном платье цвета слоновой кости. Сама боялась его, но страх за ребенка пересиливал.

– Арман, остановись! Это же наше дитя! Если ее погубишь, никогда себе не простишь!

Граф кричал, что та опозорила его и что он запрет ее в монастыре. Грозился уничтожить Филиппа за то, что подло поступил с оказанным ему доверием. Вон чем ответил на дружбу и теплое отношение в замке Куси. Конечно, забыл граф, как сам когда-то в юности всех молоденьких служанок перепробовал. Да и одно дело служанки, а другое – графская кровь. Ни о какой любви и слышать не хотел.

Александрин беззвучно рыдала. Это она предложила Филиппу такое развитие событий, решив, что если понесет от того, кого сама выбрала себе в мужья, другого выхода у отца не будет, как отдать ее за него замуж.

С трудом вымолит тогда пощаду для дочери графиня де Куси. Чуть ли не в ногах у мужа будет валяться, лишь бы не сослали ее младшее непутевое чадо в монастырь, а дали выйти замуж за любимого.

Но до всего этого было еще долгих четыре года, и сейчас девочка просто предложила Филиппу отужинать у нее дома.

– Отец должен уже скоро вернуться, и Армэль утром прислал слугу с сообщением, что будет дома к вечеру. Он по дороге заехал к какому-то своему товарищу. А еще у нас в гостях друг отца. Они с батюшкой когда-то служили вместе.

Граф де Куси тоже во весь опор мчал домой. Он уже знал о том, что случилось. Звеня шпорами, Арман почти бежал к гостиной, где, как сказали слуги, находилась его жена. Анри спешил следом. Когда граф и аббат вошли, им открылась уже известная нам картина – стоявший посреди комнаты де Монфор, прижимавший к себе графиню. Она подняла голову и обернулась на звук шагов. Сердце графа пронзила острая боль, когда он посмотрел в ее заплаканные глаза. «Как же я мог оставить тебя одну в такой момент», – мысленно корил он себя.

Завидев мужа графиня, потянулась к нему, как маленькая девочка тянется к отцу. Граф обнял супругу, потом опустился на диван, усадив ее к себе на колени, успокаивая как ребенка, тихонько покачивая.

Он – ее опора, ее любовник, ее муж и союзник. Вздохнув, Анна мысленно поблагодарила его за мудрость, силу, а более всего – за любовь. «Мне повезло, – подумала она. – Мне так повезло, что он у меня есть. И об этом я всегда буду помнить».

Она положила голову Арману на плечо. Ее пальцы утонули в пене кружев роскошного жабо у него на груди. Казалось, что уже все слезы выплакала, но сейчас опять так и хлынули. Плакала, прижимаясь к мужу, обняв его за шею и не стыдясь никого. Почему-то в памяти графа всплыл момент их венчания. Как в старой церкви, в дымке трепещущих свечей, только для них двоих звучали мудрые и вечные слова священника…

Никто не обратил внимания на тихо вошедших и растерянно застывших в стороне детей – Александрин и ее друга. Но когда за дверью послышался топот, аббат Дюамель-Дюбуа быстро шагнул ко входу.

– Кто там? – Анри собирался прогнать наглеца, так шумно врывающегося в гостиную.

– Виконт Армэль Валентин де Куси де Монмирай! – шутовски отрекомендовался юноша, войдя, снимая шляпу, кланяясь и делая ею круг, так что перо подмело пол.

Монфор поразился – до чего на графа похож! А улыбнулся – что-то от графини в лице мелькнуло. Глядел дымчатыми глазами из-под темных бровей, а все в молчании смотрели на него.

– Что произошло? – едва слышно спросил Армэль.

Он уже понял – что-то не так. Даже сам воздух был пронизан ощущением беды.

– Ваш брат Ангеранн погиб, – ответил аббат.

Александрин заплакала и Филипп принялся ее успокаивать.

– Как это случилось? – виконт побледнел.

– На поле боя.

Будущее пугало его. Еще вчера он не задумывался ни о чем. Его опорой были родители и брат. И вот, так неожиданно он навсегда потерял Ангеранна… Как же странно, что в один момент можно лишиться родного человека. И виконт понимал, что это не последняя его потеря. Еще не расцвело, когда Армэль поднялся с постели, зажег свечу и, опустившись на колени перед распятьем, стал молиться. Юноша еще не ведал о том, какая ему уготована блистательная и благородная судьба.

1652 г.

В церкви было очень холодно. Толстые восковые свечи горели чуть потрескивая. Приглушенно пел хор. В какой-то момент воцарилась тишина: священник подошел к алтарю и начал церемонию…

Александрин Соланж де Куси, нежная, трепетная маленькая мадемуазель, наряженная в сверкающий атлас, алмазы и жемчуга, стала баронессой де Брионе тихо и без лишнего пафоса. Свадьба была подготовлена очень быстро, на торжество пригласили только самых близких. Весь день свирепствовала гроза. Природа негодовала по воле Господа, а вот отец невесты был хмур и угрюм по вполне понятным причинам – не такого мужа он хотел для дочери. Она вызвала его гнев, ослушавшись его воли, и мало того – забеременев от своего ухажера. Собственно, это обстоятельство и послужило причиной торопливой церемонии. Граф де Куси даже не пытался сделать вид, что рад за дочь. Но, несмотря на явное нерасположение к нему со стороны отца Александрин, Филипп де Брионе не мог насмотреться на свою девочку-жену. Он безумно любил ее и это невозможно было не заметить.

Когда свадебная процессия приехала из церкви в замок Брионе и гости сели за столы, Арман выглядел безразличным к происходящему и довольно невежливо игнорировал попытки новых родственников с ним пообщаться, всем своим видом давая понять, что все это у него особой радости не вызывает.

Ближе к вечеру, уже отведав практически всех сортов вина, которое подавалось к столу, он стал периодически язвительно подшучивать над теперь уже мужем дочери, норовя поставить того в неловкое положение. Всех, кто хорошо знал графа де Куси, удивляло такое его поведение, ведь он всегда отличался умением вести себя в обществе и невероятным самообладанием. Графиня как могла, сглаживала жестокие высказывания мужа, переводя их в шутку, но при этом сверля его возмущенным взглядом. На помощь ей пришел виконт де Куси, обратив внимание гостей на себя. Он танцевал практически со всеми присутствующими дамами, отпускал остроты и развлекал гостей смешными историями.

– Виконт, вы окончательно выбрали стезю священнослужителя? Неужели вас не прельщают соблазны мира?– кокетливо поинтересовалась Эжени – кузина Филиппа де Брионе, яркая брюнетка с зелеными глазами.

Молодой человек вздохнул и мягко произнес:

– Вы имеете в виду женщин?

Девушка многозначительно улыбнулась и вместо ответа вдруг прямо спросила:

– Сейчас задам безумно наглый вопрос. У вас есть любовница?

Настала очередь Армэля многозначительно улыбнуться и промолчать. Юноша склонил голову, пряча задорно блеснувшие синие-пресиние глаза. Виконт незаметно перевел тему разговора. Он забавлял молодежь, собравшуюся возле него в дальней части зала, рассказывая смешные случаи из жизни Александрин. Правда теперь сестра не так болезненно реагировала на них, как в детстве, а тоже покатывалась со смеху вместе со всеми.