– Что такое? – Роджерс тут же забывает про тело, валяющееся неподалеку. – Шрам разошелся?

Он делает несколько быстрых шагов по направлению к Барнсу, но тот вдруг вскидывает руку в предостерегающем жесте.

– Джеймс, что такое… – Стив беспокойно хмурится.

Ему не нравится то, как полусогнувшись стоит мужчина, как тяжело хватает воздух ртом, как на лбу выступает испарина. И вдруг видит, что рука, в которой зажат пистолет, начинает мелко дрожать. Роджерс с изумлением отмечает, что это походит на паническую атаку. Но у Джеймса не бывает панических атак. Что, черт возьми, происходит?

– Стив… – с губ Барнса срывается хриплый, протяжный, какой-то свистящий выдох. Он выпрямляется было, но тут же крупно вздрагивает и его ведет в сторону.

Роджерс без раздумий бросается вперед, чтобы подхватить его. О том, как он удержит взрослого тяжелого мужчину, Стив, конечно, не задумывается. Но Барнс, в последний момент сохранив равновесие, на этот раз сам отступает назад, не позволяя мальчику приблизиться.

– Да что с тобой?! – Роджерс откровенно напуган и даже не пытается этого скрыть. – Дай мне посмотреть, рана только начала рубцеваться, ты не можешь…

Он не договаривает, потому что Барнс перестает пятиться, останавливается, поднимает голову и смотрит на Стива, крепко стиснув зубы.

– Нет… нет, нет, нет… – как заговоренный шепчет мальчишка.

Господи, нет, только не это. Пожалуйста, только не это. Стив заходится в подступающей панике, потому что он знает этот взгляд. Он видел его. У Сэма, у Наташи, у тех людей, которых расстреливали в карантинной зоне. Он видел этот взгляд в зеркале первые сутки после укуса.

– Господи, Джеймс, пожалуйста… пожалуйста! – он срывается на крик и зажимает себе рот трясущейся рукой.

Роджерсу кажется, что его сейчас вывернет наизнанку, ему дурно от удушающего, ни с чем несравнимого страха, который окутывает с ног до головы, парализует.

– Просто… тебе просто показалось, Джеймс, просто показалось, – заведенно твердит Стив, быстро-быстро кивая головой. – Точно. Ты просто поранился во время драки, это всего лишь царапина, это…

Он заламывает руки и рыдает. Воет от ужаса, когда Барнс отгибает воротник рубашки и слева – чуть выше ключицы – виднеется полукруглый след от зубов. Ранки уже воспалились и из них тонкими струйками бежит кровь.

У Стива заплетаются ноги, когда он слепо бредет к Джеймсу. Доходит до него и хватается за рубашку деревянными, сведенными в судороге пальцами так, что ткань начинает трещать. Барнс прижимает его ближе к себе, тоже вцепляется мертвой хваткой. Стив беззвучно плачет, уткнувшись лицом в чужую грудь, вздрагивает мелко под сильной, широкой, родной ладонью.

– Прости меня, – голос Барнса звучит умоляюще. – Пожалуйста, прости меня, Стиви.

Ему страшно. Нужно успеть отвести Стива обратно в лагерь, убедиться, что он в безопасности, что ему ничего не угрожает. Нужно успеть, пока… пока что? Джеймс не знает, как это происходит. Знает лишь, что у него не больше двадцати четырех часов.

– Ну-нужно что-то сделать, – мальчик заикается, поднимает лицо с заплаканными, выцветшими вдруг глазами. – Мы что-нибудь придумаем, Джеймс, вот увидишь. В-вернемся д-домой и там что-нибудь придумаем. Возьмем у меня к-кровь и…

– Тихо, тихо, Стиви, успокойся, – Барнс берет его бледное лицо в свои ладони. – Все будет хорошо, не волнуйся за меня, сейчас мы вернемся в общину и там о тебе позаботятся…

– Нет! Нет, Джеймс, мы останемся вдвоем! Остаемся или уходим вместе!

– Хорошо, хорошо, – он успокаивающе проводит ладонью по светлым волосам, гладит, и чувствует, как дрожат пальцы. И он никак не может унять эту дрожь. – Только давай вернемся, и тогда решим, что делать. Пожалуйста, Стив, ты должен быть в безопасности.

«Ты должен быть в безопасности», – это единственное, о чем думает Барнс, крепко сжимая в ладони ледяные пальцы, когда они быстро двигаются в сторону общины.

Когда перед ними открывают ворота, мужчина едва не спотыкается, переступая порог.

Это странные ощущения. Чем-то напоминают огнестрельное ранение. Только боли нет, а вот то в жар, то в холод бросает абсолютно точно так же.

– Позови Джоэла, – хрипло просит он очередного дежурного.

Кажется, они с этим парнем работали вместе на стройке. Он пытается вспомнить его имя, но не может, мысли путаются.

– Джеймс, – он концентрирует внимание на дрожащем голосе.

– Стиви? – почему-то выходит вопросительно.

«Что мне делать теперь?!», – хочется закричать Роджерсу, потому что он понимает, что уже слишком поздно. Это не ножевое, не огнестрельное. Да пусть бы хоть это было десять огнестрельных. Стив готов был бы зубами доставать, выгрызать пули из тела Барнса.

– Что происходит? – к ним быстро идет Джоэл, бросая хмурый взгляд на Джеймса, оперевшегося на стену, и на Стива, который стоит сгорбившись, безвольно опустив руки. – Вот же блять, – зло ругается старик, когда Барнс поднимает голову.

Он быстро выхватывает пистолет и, ни секунды не сомневаясь, наставляет его на мужчину, по бледному лицу которого градом стекает пот.

– Нет! – Роджерс закрывает собой согнувшегося будто от боли Джеймса. – Подожди, Джоэл!

– Стив, не… не подставляйся, – у Джеймса такое чувство, что он сейчас выкашляет свои легкие.

Это почему-то смешит.

– Глупо получилось, – он неловко пожимает плечами, глядя на старика, уверенно держащего его на прицеле.

– Ты должен уйти, – Джоэл непреклонен. Он научился справляться с жалостью в такие моменты. – Стив, ты ранен? – Он переводит взгляд на мальчика, но пистолет не опускает.

– Нет, он… – Джеймс снова кашляет, – он не заражен, Джоэл, разрешите ему остаться.

Пусть лучше секрет раскроется, если Стива решат проверить на наличие укуса. Только пусть он будет в безопасности.

– Я не останусь без тебя, – тихо и абсолютно спокойно говорит вдруг Стив.

– Что тут… – из-за спины старика появляется Элли. И тут же замолкает.

Смотрит на заплаканное, перепуганное лицо мальчика, на мертвенно-бледное лицо мужчины, по которому вокруг глаз расползаются темные бугристые вены, и вздрагивает.

– Ох, Джеймс, – тускло произносит она, потерянно глядя на Барнса.

Это первый раз, когда она обращается к нему по имени. И эта интонация так похожа на Наташину, когда Джеймс чем-то огорчал или расстраивал девушку.

– Элли, тебе лучше уйти, – Джоэл закрывает ей обзор, смещаясь в сторону. И снова смотрит в упор на Барнса. – Не имеет смысла медлить, ты уже заражен.

Он взводит курок.

– Нет! – вдруг рявкает Стив, все еще стоящий между мужчиной и стариком. – Я сам это сделаю.

– Что?! – Джоэл изумленно смотрит на него.

– Нет, Стив, послушай, – Джеймс с трудом переводит дыхание, – ты не должен, нельзя, ты…

– Я сейчас схожу за твоим Кольтом, тем самым, который ты сохранил, помнишь? – Роджерс подходит к мужчине и обхватывает его лицо своими ладонями.

Ладонями, которые с такой любовью всегда касаются Джеймса. Любовью, которую он не заслуживает. И умереть от рук Стива он не заслуживает тоже.

– Я возьму его, мы пойдем с тобой на ту самую поляну, и я все сделаю, хорошо? Ты веришь мне, Джеймс? – мальчик прижимается лбом ко лбу мужчины. – Просто верь мне, я обещаю, я клянусь, что все сделаю.

Барнс будто ребенок верит каждому слову Стива, кивает и тянет к нему руки, когда Роджерс отходит.

– Мне нужно взять оружие, – твердо говорит Роджерс, со сталью в глазах глядя на старика, – если не веришь, пусть со мной кто-нибудь пойдет.

– У тебя пять минут, – Джоэл не смотрит ему в глаза. – Не двигайся. – Он нервно стискивает пистолет, когда Барнс тянется рукой под куртку.

– Эй, все нормально, я просто… вот, держи, – он медленно, чтобы не провоцировать, достает Беретту. Протягивает свою любимицу старику.

Лицо Джоэла каменеет, но он не берет оружие. Тогда Барнс бросает его на землю и подталкивает ногой в сторону старика.