Стив тем временем устраивается между ног мужчины, щекотно проходится поцелуями по животу – Джеймс вздрагивает и фыркает. Роджерс хихикает, сверкая глазами, поднимается к груди, проворным, быстрым и горячим языком поочередно вылизывает соски. Барнс предательски быстро возбуждается, совсем как подросток, у которого гормоны бьют не только в голову, но и в другие части тела. Запускает пальцы в светлые волосы на затылке и заставляет мальчика потянуться наверх. Они долго со вкусом целуются. Стив ласкает язык Джеймса, посасывает его, прикусывает губы, вылизывает шею, выдыхает и стонет, когда Барнс наклоняется вперед, подхватывает его под ягодицы и хочет усадить на себя.

– Нет-нет-нет, Джеймс, подожди, – шепчет Роджерс зацелованными губами, упирается ладонями в крепкую грудь, покрытую темной порослью.

– Что? – мужчина тут же убирает руки, когда мальчик ведет плечами, будто хочет высвободиться из объятий. – Что-то не так?

– Я… хочу кое-что, – Стив сползает ниже, отводит блестящие глаза, смущенно трется носом о чужое колено. – Хочу кое-что попробовать.

Он неуверенное кладет ладонь на возбужденный член Джеймса, натягивающий ткань белья, и красноречиво облизывает губы. При этом у Роджерса щеки и даже уши полыхают от смущения, шея тоже краснеет.

Барнс снова наклоняется, чтобы еще раз поцеловать, затем отстраняется и опирается на руки.

– Уверен? – все же спрашивает он, получая в ответ короткое «да».

Он следит тяжелым, внимательным взглядом, как Стив едва заметно дрожащими пальцами ныряет под резинку трусов, спускает их – Барнс приподнимает бедра, помогая избавиться от белья – и нервно сглатывает. Член мажет головкой по животу и тяжело ложится на бедро.

– Ты только говори, если что-то не так, ладно? – Роджерс очень сильно нервничает, но дождавшись согласного кивка Джеймса, кажется, немного успокаивается.

Мальчик обхватывает ствол ладонью, несколько раз скользит по всей длине. Все никак не может решиться прикоснуться губами, очень переживает, что у него ничего не получится и Джеймсу вообще не понравится.

– Погоди, – вдруг подает голос Барнс, – приподнимись.

Он тянется за своей подушкой и бросает ее под колени Стива.

– Так будет удобнее, – поясняет мужчина в ответ на удивленный взгляд.

Ему хочется поскорее увидеть мальчишку со своим членом во рту, почувствовать, как плотно он будет обхватывать головку губами, но торопить Роджерса не решается, терпеливо ждет, пока тот будет готов.

Наконец Стив склоняется над пахом и несмело, едва ощутимо проводит самым кончиком языка по влажной головке. Он придерживает член у основания и снова проходится языком по бархатистой коже. На языке остается солоноватый, чуть терпкий вкус, он кажется необычным, но Стиву нравится. Он усерднее начинает вылизывать головку, снимая губами прозрачные капли смазки, сильнее сжимает ствол и ведет кулаком по всей длине. Барнс напрягает мышцы живота и старательно пытается не двигать бедрами навстречу теплому, влажному рту. Джеймс непроизвольно задерживает дыхание, когда Стив скользит языком до основания, оставляя влажный след, возвращается назад и берет головку в рот. Мужчина не может сдержать тихий грудной стон. Во рту Роджерса охуенно. Мальчишка плотно сжимает губы, старательно работает языком, вылизывая уздечку, и не забывает про то, что с зубами стоит быть осторожнее.

Наверное, это звучит нелепо, но когда Стив берет в рот, он как-то сразу перестает нервничать, может так на него действует рука Барнса, массирующая кожу на затылке, или тяжелое дыхание мужчины, но Роджерс правда успокаивается и начинает получать удовольствие от того, что делает, хоть челюсть и устает довольно быстро.

Он вспоминает, как это делает сам Барнс: усердно посасывает яркую головку, глубоко заглатывает аккуратный, небольшой член, и с утробным, довольным урчанием вылизывает и берет в рот яйца. Стиву, конечно, до таких вершин пока что далеко, но он старается.

У Джеймса не слишком длинный член, довольно толстый, с яркой от приливающей крови головкой. И эта крупная головка приятно ложится на язык, заполняет собой почти весь рот, и Стив стонет и тоненько скулит, стараясь взять глубже, получить больше. Он не успевает сглатывать слюну и она стекает по подбородку, оставляет после себя влажные дорожки. Сначала Роджерс действует неуверенно, медленно двигает головой и явно старается не издавать никаких звуков, стесняется их, но постепенно находит нужный ритм, плотно обхватывает головку, втягивает щеки и надрачивает влажный от слюны ствол. Вспоминает, опять же, как и что делал Барнс, и пытается повторить.

Мужчина сжимает волосы на затылке крепче, тянет слегка, когда Стив пытается заглотить, но рвотный рефлекс мешает, горло спазматически сжимается.

– Не бери слишком глубоко, – сипло говорит он, заставляя мальчишку убрать руку от члена, сам обхватывает его и вынимает изо рта Стива с громким хлопком.

Роджерс краснеет, хотя куда уж больше, и высовывает язык. Барнс довольно скалится, дразнит, позволяя касаться головки, но тут же убирает член, обводит красные, натруженные губы, и Стив скулит, бросает просящий взгляд слезящихся глаз. И вообще выглядит настолько порочно, что мужчина с трудом сдерживается от того, чтобы не насадить этот восхитительный горячий рот на член до самого основания, растянуть губы вокруг ствола и спустить глубоко в горло. Не сегодня. Он сделает это как-нибудь в следующий раз, когда мальчишка привыкнет к размерам и будет принимать легче. Пока Барнс аккуратно толкается внутрь, упирается в щеку, и смотрит в опьяненные, поддернутые поволокой глаза.

– Хороший мальчик, – низко шепчет он, поглаживая пальцем щеку Роджерса, туго натянутую изнутри. – Ты же хороший мальчик, м, Стиви?

Бедный мальчишка всхлипывает, жалобно заламывает брови и пытается поймать губами головку, когда Барнс с влажным хлопком в очередной раз заставляет выпустить член изо рта.

– Так что, Стиви? – Джеймс проводит им по щеке Роджерса, оставляя блестящий след от слюны и смазки. – Ты хороший мальчик? – Повторяет он свой вопрос, переводя дыхание, чтобы не кончить.

– Да-да-да, – сипит мальчишка, обхватывая ладонью член мужчины, прижимается к нему лицом и трется, постанывая на выдохе, – я хороший мальчик, пожалуйста, Джеймс!..

Ему нестерпимо хочется снова почувствовать на языке бархатистую тяжесть, вылизать каждую венку, заполнить рот, принять глубоко, чтобы, чтобы… чтобы Барнс сделал уже что-нибудь с ним, со Стивом, потому что еще немного и Роджерс позорно кончит в трусы, даже не коснувшись себя.

– О, черт… Стиви, – Барнсу сносит крышу от того, какой мальчишка послушный, какой податливый.

Он кончает с задушенным стоном. Тугие белесые струи попадают на раскрасневшиеся щеки, влажные от слез ресницы и припухшие губы. Роджерс высовывает язык и жадно ловит последние капли, тут же растирая их по ребристому небу, сглатывает и стонет, когда Барнс наклоняется, языком подцепляет густую каплю со щеки мальчишки, и тут же целует Стива, трахая уже языком. Роджерс дрожит, вцепляется сильнее в плечи мужчины, жарко дышит ему в губы, и кончает, так и не притронувшись к себе.

Джеймс ждет, пока мальчик перестанет дрожать, тянет его на себя и откидывается на спину, укладывает поверх часто вздымающийся груди.

Он чувствует себя хорошо оттраханным. Тело сковывает приятная послеоргазменная истома. Барнс медленно поглаживает Роджерса по взмокшей спине, и пялится в потолок, счастливо улыбаясь, как дурак.

– Ну, нормально получилось, да? – неуверенно спрашивает Стив, приподнимая голову с груди мужчины, и с трудом переводя дыхание.

– Да, было охренительно, – Джеймс переводит взгляд на него, гладит по запачканному лицу и чмокает в нос.

– Язык, – привычно напоминает Роджерс, и вдруг опять начинает краснеть. – У тебя тут это…

– Что?

Стив тянется к лицу мужчины, наклоняется и проходится языком по подбородку, слизывая следы спермы.

– Уже ничего, – утыкается носом в шею, пряча пылающее лицо.