Отдавая дань памяти покойным родителям и сгинувшему в российской бюрократии новорожденному малышу, молодой американец и его любимая девушка на несколько минут прекратили всякие разговоры, предаваясь своим невеселым мыслям. Наташа также, как и возлюбленный, слезла с быстроходной и вездепроходимой техники и стала ходить взад и вперед, разминая затекшие ноги. Проделав несколько разминочных упражнений, она вернулась назад к квадр-циклу и остановилась, снова устремив свой взгляд на самодельную карту.

– Не понимаю, – озадаченно сказала она, проводя нежным пальчиком по спрятанному в целлофане листочку бумаги, – вроде делаем все так – по прямому направлению едем от Большого Борисова к тому самому месту, где, судя по проложенному маршруту, должен находиться разворот на ответвление, ведущее к спрятанному сокровищу, но так ничего похожего на древнерусский тайник, могущий скрывать в себе баснословный клад, нам пока не попалось.

– Это потому, – промолвил более рассудительный представитель сильного пола, – что на утраченной части карты указано некое направление, очевидно, помеченное уточненным расстоянием, выраженным в каких-нибудь измерительных величинах. Мы же с тобой, Наташечка, действуем наугад и поэтому обречены на постоянные неудачи. Думаешь, ваши предки были настолько глупы, что спрятали свои сокровища в месте, где было бы их так просто найти? Я так не считаю: иначе бы их давно уже отыскали. Принимая же во внимание наши бесцельные поиски, проделать это до сих пор никому так не посчастливилось. Кстати, дорогая Наташенька, я хотел бы прояснить у тебя еще один немаловажный вопрос?

– Какой? – вскинула Елисеева кверху прекрасные брови, выражая явное удивление тому, что еще могло взбрести в голову ее и без того предприимчивому возлюбленному.

– Давно хотел тебя спросить, – без обиняков начал молодой кавалер, подходя ближе и обнимая возлюбленную, – а ты точно уверена в том, что на современном листке бумаги, изготовленном на промышленном производстве, доподлинно указывается место захоронения древнерусского клада, спрятанного в те далекие времена, когда и бумагу-то как следует не умели делать?

– Ну, на этот вопрос я отвечу просто и беспристрастно, – повеселев, многозначительно проговорила Наташа, вдруг осознав, что ее возлюбленный совершенно не посвящен в некоторые самые обыкновенные подробности, без которых не удастся полностью вникнуть в суть всей этой истории, поэтому она тут же решила раскрыть перед ним некоторые, неведомые ему детали, – мой отец – царство ему небесное! – был хоть и отчаянным, но притом совсем неглупым мужчиной. Как он успел мне объяснить перед смертью, оригинал той самой карты, что составляли древние «русичи», по странному стечению обстоятельств был полностью уничтожен. Ему же – каким-то одному ему известным способом – удалось сделать с нее копию, которую он и разделил благополучно на две равные половинки. Одна находится у нас, и к слову сказать – это копия копии, а другая пропала неизвестно куда вместе с моим родившимся братиком или, быть может, сестренкой.

– Факт, конечно, печальный, – поддержал возлюбленную О’Доннелл, видя, как она вновь погружается в печальное состояние, – но такова воля Божья, и, возможно, Он когда-нибудь смилостивится, позволит вам наконец-то встретиться и воссоединиться единой семьей. Я же буду всецело тебе помогать как в поисках пропавшего человека, так и в розыске спрятанного богатства.

На этом совещательную часть решили закончить и, развернув квадр-цикл в обратную сторону, задали ему обратное направление, чтобы поискать более удобные объездные пути. Не стоит говорить, что поиски их затянулись, так как в той местности болота славятся своей протяженностью, а была как раз весна, когда после зимы они изобилуют влагой, поэтому промотавшись впустую весь оставшийся день, путешественники, когда уже порядком стемнело, «не солоно хлебавши», выехали из леса и, невероятно устав, приняли решение возвращаться обратно в Иваново.

Градов, оставленный в тот момент, когда он уверенной походкой направлялся к участку автодороги, где недавно расстался с начальником поселкового отделения, теперь возвращался обратно и подошел одновременно с прибытием оперативной группы, направленной из районного центра. Все внимание Карелина было приковано к подъехавшим сотрудникам, поэтому он совершенно упустил из виду то маленькое обстоятельство, что его подчиненный оперативный сотрудник также увязался за общей процессией, следующей на осмотр ужасного происшествия. В обычных условиях руководитель бы, конечно, нашел тому более «ответственное» занятие: направил бы его опрашивать местных жителей или искать возможных свидетелей, но в этот момент, поглощенный в подробное изложение имевшейся у него немногочисленной информации, не стал воспрепятствовать молодому сотруднику, желавшему лично удостовериться, что же явилось причиной такого переполоха, что даже их грозный и всегда высокомерный начальник в один миг превратился в неуверенного человека, заискивающего перед прибывшими полицейскими, пусть даже и находящимися в чине гораздо ниже, чем был у него.

Объятый, как и все остальные, общим тревожным чувством Денис следовал позади общего шествия, стараясь держаться на небольшом удалении, чтобы как можно меньше привлекать внимания к своей еще не заслужившей авторитета персоне, чтобы – не дай-то Бог! – его не оговорили и не отправили куда-нибудь восвояси. Как и все молодые и еще неопытные сотрудники, он почему-то предполагал, что прибывшие следователь, эксперт, начальник уголовного розыска, да и сам Герман Петрович придут в огромное замешательство от представшей перед ними загадки, и только он, со своим природным талантом и непревзойденным умением выстраивать логические цепочки, сможет обнаружить те незначительные улики, которые в конечном итоге помогут изобличить личность хитро-умнейшего убийцы. Уверенный в своем превосходстве над остальными и увлекаемый ими в глубину поля младший оперуполномоченный вдруг поймал себя на мысли о том, что их необычная прогулка сильно затягивается. Они углубились в поле уже метров на триста и у любого нормального человека в такой ситуации возник бы вопрос: «Как, черт возьми, смогли обнаружить покойника на таком удалении от дороги и населенного пункта, да еще ночью?» Именно поэтому у Градова, не являвшегося какой-то там заурядной личностью, аналогично со всеми остальными участниками процессии начинали возникать по этому поводу нехорошие подозрения. Их мог разрешить только начальник, знавший где находится тело и рассуждавший на эту тему с приехавшим следователем: молодой красивой девушкой, отличавшейся высоким ростом, стройным телосложением, в меру приятным лицом и одетой в форменное обмундирование капитана юстиции. Именно ей пришло в голову озвучить одновременно посетившие всех сомнения:

– Интересно, мы прошли уже добрых полкилометра (она умышленно превысила общее расстояние), но пока ничего так и не обнаружили, и у меня напрашивается совершенно очевидный вопрос: как, вообще, при таких условиях смогли обнаружить труп?

– Все очень просто, – стал разъяснять Карелин, против обыкновения, продолжавший оставаться смущенным, – двое охотников-браконьеров, блуждавших в поисках дичи по лесу, наткнулись на него случайно и, поскольку у них имеется мой прямой телефон, сообщили о своей ужасной находке, – и тут же, словно оправдываясь, зачем-то добавил, – это собака их обнаружила тело, сами бы они ни за что не нашли.

Здесь пришла очередь вмешиваться в беседу эксперту, также увлекающемуся охотой, но в отличии от приведенного случая, законопослушно следовавшего всем принятым для проведения подобных мероприятий и закрепленных законом правилам. Молодой тридцатипятилетний мужчина, одетый в форму майора полиции, отличавшегося складным телосложением, уверенным приятным лицом, украшенным аккуратно-подстриженными усами, посчитал необходимым выяснить очень заинтересовавший его момент:

– Вот Вы, товарищ подполковник, сейчас сказали: «Браконьеры-охотники», а почему Вы говорите это так спокойно, словно незаконная охота не является преступлением?