Вацек, в голове которого настойчиво укоренилась мысль, что дочка покойного Елисеева Димки непременно должна знать унесенную отцом в могилу страшную тайну, свое нетерпение проявлял не в меру обычного.

– Буйвол, – заявил он, придя к определенному выводу, – седлай «коней», – так он предпочитал называть сборы в дорогу, – мы отправляемся к больнице ветеранов войн, где сейчас находится наша некогда потерянная девчушка, желающая, чтобы мы непременно порадовали ее своим посещением, – здесь преступник гнусаво хихикнул, предполагая, что шутка у него получилась, – мы должны любыми путями вырвать у нее этот древний секрет, который не дает мне покоя с того самого времени, как наш старый босс так неосторожно распорядился расправиться с ее неразумным папашей. Знай я тогда все обстоятельства дела – мы бы с тобой давно жили, ни в чем не нуждаясь.

Копылин хотел было опять возразить, что они итак не испытывают никаких материальных трудностей, но вспомнив, что недостаточно еще оправдался в глазах своего давнего друга, предусмотрительно решил промолчать.

– Я готов, как и всегда, – только и ответил он на слова грозного бандитского предводителя, но в ту же секунду, сам не осознавая зачем, решил проявить более углубленный интерес к этому опасному делу, – а почему ты предпочитаешь отправиться в больницу самолично? Обычно такую работу ты поручаешь мне либо «браткам».

– Все очень серьезно, – понижая голос до полушепота, пустился в разъяснения осторожный главарь, – и я не хочу, чтобы об этом смог еще кто-то проведать. Зачем нам лишние конкуренты? Ты же должен отчетливо понимать, что мы в основном имеем дело с такими отъявленными подонками, которые, не задумываясь, тебя продадут, лишь бы предложили хорошую цену.

– Что верно, то верно, – нехотя согласился Иван, как никто другой знавший с каким контингентом им постоянно приходится иметь дело.

Между тем Вацек собрался за каких-нибудь десять минут и, легкой походкой проходя мимо своего большого помощника, который снова уселся на диван и продолжил изображать, что увлечен просмотром голубого экрана, махнул ему рукой, приглашая следовать за собой. На такое важное, по его мнению, мероприятие он оделся по старой, еще оставшейся с молодости, привычке, сохранившейся за ним с отчаянных девяностых, в удобный, не стесняющий движений спортивный костюм, поверх которого красовалась коричневая кожаная куртка, а на голове разместилась надвинутая на глаза бандитская кепка. Всем своих видом Валерий показывал, что в своем отчаянном стремлении он готов, в том числе и на любые преступные действия. Ярким тому подтверждением служил небольшой бугорок, выпиравший с левой части его туловища и явно дававший понять, что там скрывается совсем неигрушечное оружие. Копылин, так и не привыкший к строгим мужским одеяниям, по укоренившейся у него привычке одевался в предметы одежды, больше подходящие для занятий спортом, чем для ведения серьезных переговоров, поверх которых неизменно находилась просторная куртка, как и положено изготовленная из кожи, своими внушительными размерами только еще отчетливее подчеркивающая его огромные формы и полюбившаяся ему за то, что имела много всевозможных карманов, а также могла надежно скрывать имевшийся всегда при нем пистолет.

Как и надлежит главе всего бандитского клана Ивановской области, Босс жил в огромном особняке, располагавшимся в спальном районе, носящим название «Сортировка» и находившимся практически за чертой города. Касаясь его дома следует отметить, что он являл из себя трехэтажный дворец, состоящий из множества комнат, где на втором этаже обжились его преданные телохранители, готовые по первому зову хозяина броситься в любую, даже самую опасную, авантюру. Первый этаж снабжался огромной залой, где проводились приемы, или попросту сходки, а также осуществлялся ежедневный моцион, направленный на потребление пищи. Там же, в небольших помещениях, ютилась прислуга. На всем третьем этаже квартировал лично хозяин, выделив верному Буйволу небольшую каморку, считая его одним из самых надежных людей и справедливо полагая, что намного лучше – если тот всегда будет находиться в непосредственной близости. Именно поэтому, когда тот осуществлял свой утренний туалет, огромный бандит и восседал в помещении, предназначенном у главного ивановского преступника для вечернего отдыха. Хорошо поняв, что означает выразительный жест Валерия, он тут же вскочил со своего удобного места и последовал за более умным хозяином, не задумываясь отправившись навстречу ожидающим их приключениям.

На улице уже толпились давно собравшиеся «сподвижники», в нетерпении ожидавшие своих поручений, коими их решит в этот день озадачить, никогда не оставлявший их без «работы» преступный руководитель. Как и обычно, они хотели вытянуться по струнке, но чрезвычайно опешили, когда увидели своего босса, выходящего из коттеджа в очень непривычном для них одеянии: последние лет десять Вацек одевался исключительно в дорогой костюм и сейчас, конечно же, принимая во внимание его небольшую комплекцию, выглядел несколько несуразно. Вместе с тем его мало заботило то впечатление, какое он производил своим внешним видом, поэтому, словно не замечая их недоуменного вида, как и всегда, резкими отрывистыми фразами он грубо распорядился:

– Сегодня у всех выходной. Можете использовать этот день по своему усмотрению, но всем быть на связи: мало ли зачем можете мне понадобиться.

Бандиты непонимающе стали переглядываться друг с другом, а главный преступник, не пускаясь в подробные разъяснения, молча проследовал к своему внедорожнику и, состроив недовольную физиономию, занял пассажирское место. Иван в таких случаях всегда усаживался сзади, но сейчас, поскольку они не брали с собой водителя, ему пришлось устроиться на переднем, водительском, кресле. Поняв такое поведение своего хозяина и в то же самое время давнего друга, как приказание отправляться, Копылин запустил двигатель и стал выводить машину за металлические ворота, снабженные механической системой открытия, не позабыв заблаговременно отодвинуть их с помощью миниатюрного пульта. Мягким накатом, шуршащим по асфальтированной дорожке, уже через несколько минут они оказались на основной трассе и тут уже Иван прибавил газу, устремляясь к пункту назначения, выбранного его предводителем.

На подъездах к госпиталю, когда водитель собирался подогнать автомобиль прямо с переднего входа, Валерий, напряженно размышлявший о чем-то своем, вдруг неожиданно отвлекся от занимавших его раздумий, недовольно поглядел на управлявшего машиной товарища и зловеще так, полушепотом, прорычал:

– Ты чего, Буйвол, вообще с дуба рухнул? Ты что, приступом собираешься брать эту больницу? Как ты с переднего входа сможешь выкрасть интересующую меня девицу?

– Но я думал, – неуверенно попытался Копылин разъяснить свою поведение, – что мы приехали сюда просто узнать, здесь ли находится девушка…

– Ага, – резко оборвал его худощавый, тщедушный и небольшой человечишка, – и справиться о ее самочувствии. Ты совсем что ли тупой, или только всегда притворяешься? На кой «хрен» она нужна нам в больнице? Как ты здесь собираешься у нее выведать все ее тайны? А самое главное, кто тебе это позволит? Тут же налетят наши меньшие «братья» в погонах, и потом полдня уйдет на то, чтобы объяснить им, что ты не «верблюд», как это было в том знаменитом ролике – из далеких шестидесятых.

– Об этом я не подумал, – искренне признался большой человек, с легкостью управлявший машиной и продолжавший гнать ее перед самым фасадом больницы, но уже на значительно заниженной скорости, непонимающе раздумывая, что же предпримет его предводитель, и куда ему следует двигаться дальше, одновременно не упустив возможности, чтобы произнести вслух одолевавшие его мучительные сомнения, – а только предположил, что раз она после аварии, то наверняка находится в бессознательном состоянии, и что нам толку от нее – от бесчувственной?

– Сразу видно, что тебе не дано стратегически мыслить, – самодовольно ухмыльнулся главный бандит, не скрывая презрения, – мы быстро приведет ее в чувство, даже не сомневайся, а вот тогда, учитывая ее состояние, общаться с ней на откровенные темы окажется намного проще, да и время пытки значительно сократится, – здесь Вацек резко прервал свои объяснения и, повысив голос, резко скомандовал, – давай уже заворачивай!