Согласно измененному планированию, восточнопрусская и лотарингская группировки получали существенное приращение сил. Достаточно сказать, что по «Плану Шлиффена» более ½ всех германских сил на Западном фронте должны были быть развернуты в 35-километровой полосе прорыва между голландской границей и Мальмеди. А ведь армия всегда имеет какие-то ограниченные пределы своих возможностей, и нельзя одновременно быть сильным везде. Тем самым ослаблялась главная группировка сил в Бельгии, сосредотачиваемая для сокрушительного удара по Франции, ибо невозможно быть сильными повсюду. «Погоня за двумя зайцами» в итоге привела к проигрышу войны. Именно поэтому незадолго до своей смерти в начале 1913 г. граф Шлиффен опубликовал в открытой печати статью, где резко критиковал изменения, внесенные Х. Мольтке-Младшим в шлиффеновский стратегический план предстоящей Большой Европейской войны.

Если русский и особенно французский военные планы являлись малореалистичными, так как исходили из заведомо неверных предпосылок относительно характера и хода первых операций, то немецкий план в своем изначальном варианте, как представляется, имел несомненный шанс на успех. После 1892 г., когда был заключен русско-французский союз, Шлиффен уже не рассматривал вариантов первого удара против Российской империи. Теперь вся военно-теоретическая мысль немецких генштабистов была направлена на разработку планов разгрома Франции в кратчайшие сроки (в 1913 г. преемник Шлиффена на посту германского Большого Генерального штаба Х. Мольтке-Младший окончательно свернул запасные наработки относительно нанесения первого удара на Восточном фронте).

Если во Франции и России оперативно-стратегическое планирование доводилось лишь до уровня первоначальных операций, то немцы к 1914 г. имели на руках реальный план по выигрышу войны на континенте путем детальной разработки вывода из войны одного из вероятных противников – Франции в короткие сроки – около двух месяцев. План графа Шлиффена базировался на нескольких основных предпосылках:

1) медленность сосредоточения русской армии, что давало германцам время, необходимое для проведения решительной операции на Западе по выводу Франции из войны до того, как русские войска сумеют достичь Берлина;

2) ограниченность пространства Западного театра военных действий, что делало возможным ведение решительной операции на уничтожение французских (а также, в случае вступления в войну Великобритании, и английских – так называемый Экспедиционный корпус) вооруженных сил в короткие сроки, необходимые для блицкрига. Этот срок, установленный Шлиффеном после тщательных расчетов, – не более шести недель;

3) близость к французской границе промышленных районов Саара и Рура, жизненно необходимых для ведения войны, что вынуждало германское командование ставить разгром Франции в качестве первоочередной цели военных действий: допустить разрушения (не говоря уже об утрате) данных районов было просто невозможно.

Из этих предпосылок вытекали следствия, послужившие базой к непосредственному составлению плана операций и служащих руководством к действию:

1) сосредоточение основной массы германских вооруженных сил на Западе. Именно – напротив стыка территорий Франции и Бельгии, так как франко-бельгийская граница практически не была укреплена. Колебания кайзера Вильгельма II 19 июля, в день объявления войны Российской империи, по поводу переброски армий на Восток, чтобы удержать французов от вступления в войну, являются беспочвенными. Франция неизбежно вступала в войну, хотя бы уже только потому, что после разгрома Российской империи она оставалась в одиночестве против объединенной мощи стран Центрального блока, но теперь уже не имея ни малейшего шанса на победу;

2) возможность оставления цитадели германского государства – Восточной Пруссии – во имя достижения решительной победы на Западе, что должно было быть достигнуто ведением активной стратегической обороны на Востоке вплоть до разгрома Франции;

3) допущение медленного (непременно – медленного) отхода несильных заслонов в Эльзас-Лотарингии, дабы привлечь на второстепенное направление возможно большее количество французских войск и тем самым вынудить французов бросить свои главные силы на второстепенное направление;

4) решительное наступление австро-венгерских армий на Восточном фронте с целью сковывания максимума русских вооруженных сил, пока главная германская группировка занята на Западном фронте;

5) итог: выигрыш войны на Западе до возможного ее проигрыша на Востоке. Затем – переброска всех сил на Восток и разгром Российской империи в кратчайшие сроки.

Из оперативного планирования, в свою очередь, вытекали основные положения ведения непосредственных военных действий:

1) распределение сил и средств на Западном фронте в пропорции 7: 1 в пользу ударного правого крыла: гибкая оборона на левом крыле должна была придать наступлению правого крыла несокрушимость; заодно, относительная слабость армий левого крыла должна была сыграть роль своеобразной приманки – вынудить французов наступать в Эльзас-Лотарингии, увязая в германской обороне с каждым шагом, что мешало бы французскому командованию перебрасывать подкрепления к Парижу из своей эльзасской группировки;

2) наступление через Бельгию в обход системы французских крепостей на франко-германской границе: темпы движения обеспечивались наличием в германской армии тяжелой полевой артиллерии, долженствовавшей взломать оборону бельгийских крепостных укреплений в самые короткие сроки;

3) образование маневренного заслона (8-я армия) в Восточной Пруссии и его заранее предусматриваемый отход на линию Нижней Вислы: отступление с боем на укрепленную крепостями реку Висла должно было измотать русские армии вторжения, лишив их возможности форсировать Вислу большими силами, чтобы двинуться на Берлин;

4) ярко выраженный наступательный план кампании на Востоке со стороны австрийцев: именно австрийская сторона брала на себя задачу максимального отвлечения русских армий от германской границы в ожидании, пока германские армии не будут переброшены с Запада на Восток.

Таким образом, стратегическая концепция графа Шлиффена, всецело исходившая из скоротечности характера предстоящей войны, строилась на достижении решающей победы в одном-единственном генеральном сражении на Французском фронте. Эта победа должна была вывести Францию из войны, отбросить английские войска (в случае, если Великобритания все-таки вступит в войну, возмутившись нарушением нейтралитета Бельгии) за Ла-Манш и создать предпосылки для переноса усилий германской военной машины на Восточный фронт. Концепция ведения Большой Европейской войны, в представлении немецких военных руководителей, заключалась в стремлении избежать войны на два фронта. Именно поэтому сам «план Шлиффена» был разработан как блицкриг против Франции: Вооруженные силы Российской империи, бесспорно, не смогли бы выстоять в единоборстве с Германией и Австро-Венгрией на сухопутном фронте. Разгром Франции, таким образом, фактически, означал победу в войне.

Под данное стратегическое планирование строилась вся немецкая военная система:

– тяжелая полевая артиллерия для взлома бельгийских крепостей и быстрого опрокидывания неприятельских армий в полевой борьбе, что было необходимо для выдерживания надлежащих темпов операции,

– развертывание резервных корпусов в качестве второго стратегического эшелона, до максимально возможного предела усиливающего удар перволинейных кадровых войск,

– чрезвычайно разветвленная и мощная железнодорожная инфраструктура, позволяющая маневрировать войсками, как с Западного фронта на Восточный фронт, так и между отдельными участками Западного фронта.

Особенно большое внимание отводилось развитию железнодорожной сети, так как в современной войне войска чрезвычайно зависят от своевременного снабжения, позволяющего не только не понижать, но даже и наращивать темпы операции уже после ее начала. Между тем, снабжение, в условиях сравнительно зачаточного состояния автомобильного военного транспорта к августу 1914 год, и невозможности конного транспорта поддерживать требуемый темп снабжения, всецело зависело от работы железных дорог. Британский ученый так говорит о планировании Шлиффена: «Его план строился исходя из того, что Германия имеет хорошо развитую сеть современных железнодорожных путей сообщения, и того факта, что развитая сеть внутренних коммуникаций обеспечивает ей стратегический перевес, благодаря которому она сможет бросить все свои ударные силы на Францию и победить ее прежде, чем дряхлеющая русская армия сможет мобилизоваться и прийти ей на помощь»[18].