На завтрак я обычно варила кашу, а если было некогда или неохота – делала бутерброды. На обед готовила суп или второе и овощной салат, вместо ужина мы, как правило, пили чай с вареньем и печеньем, грызли яблоки или доедали то, что осталось от завтрака и обеда. По выходным я обычно пекла пирожки или жарила блинчики, которые Ксю просто обожала.

У девчонок в общаге можно было одолжить все, что угодно: от щепотки соли и коробки спичек до пачки масла и курицы, если таковая имелась в запасе. Сложнее было перехватить небольшую сумму денег до следующей стипендии. Мы тоже частенько выручали соседей и тем, и другим, а те не оставались в долгу, так что жили мы небогато, но очень дружно.

Гораздо сложнее приходилось ребятам в мужском общежитии, временами они попросту голодали. Деньги у них обычно очень быстро заканчивались, готовить большинство из них абсолютно не умело, плохо у них обстояло дело и с элементарным самообслуживанием, поэтому к девчонкам очень часто поступали просьбы что-нибудь приготовить или зашить.

…Как-то вечером я задремала, но вскоре была разбужена непонятными криками и шумом, доносившимися с общей кухни. Я узнала голос Ксю и вышла в коридор.

– Кто тебе разрешал брать это? Тебя не учили, что брать чужое без спроса нельзя? Как ты вообще здесь оказался? – Подруга напоминала фурию. Нескладный долговязый парень, не обращая на ее крики никакого внимания, что-то доставал пальцем из небольшой стеклянной миски и отправлял в рот.

– Что за шум? Что здесь происходит? – удивилась я.

– Да вот, пришел в гости, и как оказалось – не зря. Очень вкусно! – радостно сообщил незваный гость.

– Но ведь это была моя маска для лица! – возмущенно завопила подруга.

– Как ты можешь тратить продукты на какие-то маски для лица, когда другие люди голодают! Ты не гуманна! – спокойно философствовал парень, продолжая поедать что-то из чашки.

– Ты представляешь, сделала себе маску для лица: творог, яйцо, мед и сметана, – продолжала возмущаться Ксю, теперь уже обращаясь ко мне. – Собирала ингредиенты по всему общежитию! Отошла на минуту, а этот, – ткнула она пальцем в грудь долговязому, – взял и все слопал!

– Ну и как, понравилось? Вкусно? – еле сдерживая смех, поинтересовалась я у воришки.

– Ага. Вкусно, но мало, – парень с видимым сожалением облизал пальцы. При этом у него был такой несчастный вид, что мы с Ксю, переглянувшись, так и прыснули от смеха.

– Девчонки, а может у вас есть что-нибудь еще пожевать, а? Очень кушать хочется! – попросил тот, поняв, что мы на него не сердимся.

– Пошли, горе ты мое, – Ксю уже простила ему съеденную маску.

На завтрак я варила гречневую кашу, и кое-что еще оставалось. Мы отдали незнакомцу остатки гречки, взяв с него обещание помыть и принести кастрюлю назад. Парень был на седьмом небе от счастья, когда в кашу я добавила кусок сливочного масла, а Ксю в придачу к этому отрезала еще и пару толстых кружков «Докторской» колбасы.

– Я ваш вечный должник! – держа в одной руке кастрюлю с кашей, вторую, в которой была зажата колбаса, парень проникновенно приложил к левой груди. – Девчонки, вы мои спасительницы – не дали умереть голодной смертью. Если будет кто обижать – обращайтесь, разберемся. – Он грозно нахмурил брови и угрожающе выкатил глаза…

…Чуть позже я снова легла в постель, твердо намереваясь заснуть. Завтра предстоял непростой день – целых два семинара, но все мои попытки погрузиться в сон были тщетны. В последнее время по ночам меня частенько мучила бессонница, сон же взял привычку неожиданно наваливаться в самое неподходящее время. Я могла отключиться прямо посреди дня где угодно, в самых неожиданных местах. Вот и вчера полночи промаялась бессонницей, а на лекции по зарубежной литературе чуть не заснула, несмотря на то, что мне очень нравился этот предмет.

А тут еще эти постоянные кошмары… с тех пор, как я приехала сюда, они продолжают мучить меня почти каждую ночь. Мне и раньше часто снились страшные сны, но они никогда не вызывали у меня такого ужаса.

Я посмотрела на мирно посапывающую на соседней кровати Ксю и по-хорошему ей позавидовала. По утрам сон покидал ее также стремительно, как накатывал по вечерам. Она просто клала голову на сложенные бутербродом ладошки и в следующую секунду уже видела какое-нибудь приятное сновидение, а утром просыпалась в неизменно прекрасном настроении.

Ну что ж, а мне похоже предстояла еще одна бессонная ночь. Я всегда была «совой», тяжело засыпала и так же тяжело просыпалась. Лишь огромным усилием воли мне удавалось вытащить себя из постели рано утром. К тому же мой сон всегда отличался повышенной чуткостью. Любой маломальский звук мог разбудить меня, будь то скрип двери, чьи-то отдаленные голоса или легкие шаги, а уж тем более такой громкий, как разыгравшаяся гроза.

Я проснулась от раскатов грома, подняла голову и подивилась: что происходит с природой? Пора летних гроз давно миновала. Что это, последствия глобального потепления? Буквально через секунду я снова опустила голову на подушку и зевнула, но сон уже ушел.

По подоконнику яростно застучал ливень. «Похоже на дождь с градом», – подумалось мне, но встать и посмотреть было лень. К тому же было довольно прохладно, и при одной только мысли о том, чтобы покинуть теплое пространство под одеялом, начинал бить озноб.

Резкий порыв холодного ветра неожиданно со стуком распахнул окно, и в комнату ворвались яростные дождевые потоки, сопровождаемые ужасным грохотом и вспышками молний.

Я никогда не боялась ни грома, ни молний, но в этот момент мне вдруг стало очень страшно, словно вместе с этой осенней грозой в комнату ворвалось что-то еще, заставившее мое сердце учащенно и неровно биться. Что-то, скрутившее в тугой комок мои внутренности и принесшее с собой липкий, противный, ползающий по спине страх, от которого не было спасения.

Да что же со мной, в конце концов, происходит? Может, у меня какие-то проблемы с психикой? Ведь я прямо-таки едва не задохнулась от внезапного, нахлынувшего, как ледяная волна, ужаса. Может, пора уже принимать какие-то успокоительные травы, лекарства?

Я слышала, как Ксю, чертыхаясь, встала и закрыла окно, и постаралась дышать как можно ровнее, притворяясь спящей, а потом долго еще лежала, накрывшись с головой и дрожа всем телом, пока дробный стук дождя, приглушенный толстым одеялом, через какое-то время не подействовал на меня усыпляюще. Вскоре я снова задремала…

Глава шестая

Библиотекарь

…и на следующее утро проснулась в прекрасном настроении. Приветливо улыбнулась солнечному зайчику, заползшему на смятую подушку и норовившему перебраться мне на щеку, сладко потянулась, ощущая приятную легкость и невесомость во всем теле.

Я видела волшебный сон, который не снился мне уже целую вечность. Раньше, в детстве, я видела его довольно часто. Бабушка утверждала, что я просто расту, но мне всегда казалось, что дело тут совсем не в этом…

…Так вот, в детстве мне часто снилось, что я могу летать. Обстоятельства, при которых происходили мои ночные полеты, бывали разными, но иногда повторялись.