– Все, Эльза, по-моему, за мной уже пришли. Если что, я в полиции. Вытащи меня под залог, если упекут. На моем счете должно быть не менее десяти тысяч, а моя карточка у тебя. И обязательно сообщи Нику Сикорскому.

– Погоди, а откуда у тебя вдруг… Не дослушав Эльзу, я отсоединился.

– Сейчас, сейчас. Открою. Дверь сломаете. Только и успел, что поставить грязную кофейную кружку на диск, принесенный Сержем Стентоном, и кинулся к двери, поскольку действительно испугался за ее целостность. Открыв замок, я увидел своих старых знакомых – лейтенанта Криса Гибсона и сержанта Вудфорда из отделения полиции, в юрисдикцию которого входил офисный центр. Сзади маячил помощник управляющего. В руке у Гибсона был сторож, которым он многозначительно покачивал.

– Добрый день, господа, – я старался говорить легко и непринужденно, – чем могу?

– Ого. Чем это ты тут занимался, интересно? – вместо приветствия сказал лейтенант. Только сейчас я сообразил, что по-прежнему стою совершенно голый. Его нехорошая улыбочка мне сразу очень не понравилась. – Уж не знаю, как для меня, а для тебя день точно недобрый. У тебя есть разрешение на эту игрушку?

– Она не моя, а Стентона. Он поставил еще двое суток назад. Можно хоть оденусь?

– Ты это брось. На стороже был включен режим невидимости. Для чего это Стентону? У него официальная лицензия на использование есть.

– Почем я знаю? – огрызнулся я, натягивая джинсы. – Вот у него и спросите.

– Спросим, обязательно спросим, – при этих словах помощник управляющего, которого я так и не узнал как зовут, как-то странно посмотрел на лейтенанта, – но сейчас я тебя спрашиваю. И еще кое-что мне объясни… Да, мистер Ли, спасибо, вы нам больше не нужны, – повелел лейтенант Гибсон. – Входим, сержант.

Помощник управляющего с недовольным видом удалился. «Чего это он вылупился? Голого мужика никогда не видел? Может, он какой-нибудь гей?» – промелькнула в голове нелепая мысль.

Поначалу шеф (он же босс, Старик, директор) красноречием не блистал. Его абсолютно лысая шишковатая голова была опущена, а взгляд направлен на сухие стариковские руки, в которых он вертел маленький декоративный, но смертельно опасный стилет. Или как он там называется, этот инструментик? Я плохой специалист по холодному оружию. На лысине и на руках шефа нехорошо выделялись возрастные пятна, а под бледной пергаментной кожей резко выступали синие вены. Только сейчас я обратил внимание, что мой непосредственный начальник уже очень и очень стар. Сколько ему? Восемьдесят? Девяносто? Сто? Больше? Никто из наших толком не знал реального возраста Старика, а свои дни рождения он вообще никогда не отмечал. Каким-то непонятным образом шефа не коснулся «Закон о максимальном возрасте», и отставка ему явно не грозила. Его худощавое лицо выглядело посеревшим и усталым, но взгляд был сосредоточен, внимателен, даже строг. Говорят, недавно Старику в очередной раз сделали подсадку стволовых клеток, провели коррекцию иммунитета, заменили глаза, кишечник и еще кучу других внутренних органов. Не знаю, правда это или вранье – информация о здоровье шефа для нас всегда была табу.

Когда он посмотрел мне в лицо, то я ощутил себя как-то неловко и стесненно, будто студент на первой в жизни сессии. А вот мой бывший патрон, хорошо знавший директора, никогда не испытывал такого чувства и всегда разговаривал с ним совершенно свободно.

– Итак, Пол, – недовольным тоном обратился ко мне шеф, с силой и глубоко воткнув в пластиковую ручку кресла острие своего игрушечного кинжала, – твой отдел существует уже год, а никаких заметных результатов я что-то не наблюдаю. Может, объяснишь?

Старик отвел вбок сжатый кулак со стилетом и раскрыл ладонь. Глубоко воткнутый в черный подлокотник клинок завибрировал и загудел, постепенно затихая. Интересно, почему шеф не омолаживает кожу? Руководитель такого уровня вполне может себе это позволить. Я молчал, не имея понятия, что мне ответить и как правильнее себя вести. Такой оценкой своей работы я был удивлен и глубоко оскорблен. Шокирован, если так можно выразиться. Вообще-то пока я сюда шел, надеялся на более лестный отзыв со стороны своего начальника, даже – чем черт не шутит – на поощрение или награду. Мне было чем похвастаться за последний год: сделано много, результаты впечатляли, и за проделанную работу я испытывал даже что-то вроде гордости.

– Ну? Я, кажется, задал конкретный вопрос? – недовольно пробурчал Старик.

– Извините меня, босс, но это не совсем так, – сказал я, стараясь прояснить ситуацию и пытаясь говорить увещевательным тоном. Если честно, то я никак не рассчитывал на столь мощный и неинтеллигентный разнос. – Мы же раскрыли несколько крупных, опасных и запутанных дел, отыскали самого Хашими Азизона, установили каналы доставки, нашли всех распространителей и раскопали место производства наиболее опасного…

– Стоп, – шеф звонко хлопнул ладонью по ручке кресла, и успокоившийся было стилет опять начал дрожать, – это все я прекрасно знаю и помню. Но! Ты не забывай, что ничего такого уж экстраординарного вы там не сделали. Все эти задачки вполне решаемы традиционными методами, без этих твоих ходячих покойников. Даже полиция…

– Но сроки, босс. Обычными методами мы бы копались неопределенно долго. А уж полиция… сами знаете. Зря вы так, – с ноткой упрека сказал я шефу. Старик иногда допускал некое подобие демократии при общении.

– Да ты выслушай сначала, – шеф щелкнул по ручке стилета, и тот снова сердито завибрировал. – Даже полиция могла бы справиться, если бы там не остались одни только ослы. И не возражай мне, не надо. Я дал тебе возможность самому сформировать отдел из кого ты захочешь и отформатировать по той схеме, по какой ты считаешь нужным. Под мою личную ответственность, как ты помнишь. Ты и полковника получил под эту должность. Как тебе погоны? Не давят? Я тебе помогал собирать твоих… этих… Все бумаги подписывал. И звонил сам кому надо, если необходимо было. И где?.. Ты мне обещал что? Помнишь?

– Но босс, мы же целый ряд задач довольно эффективно решили и работали… – я начал оправдываться, как нерадивый школьник, проспавший выпускной экзамен. Нет, сегодня точно не мой день.

– Работали! – перебил меня начальник. – Вот что, парень. Первого сентября я обязан положить на стол президенту отчет о работе всей нашей службы за истекшие двенадцать месяцев. Кроме всего, что мы и так прекрасно знаем, нужно нечто такое, что можно было бы провернуть только с помощью этих твоих «зомби». Понял, да? Нужно дело, от которого у нашего Хозяина глаза бы загорелись, дабы денег дал и изводить нас своими вечными контролями и проверками перестал. Я вполне понятно выражаю мысль или как?

– Да, босс, я согласен с вами, – расстроенно сказал я. – Но разве нельзя дело того же Азизона использовать? Следствие уже закончено, а главное – дело-то своеобразное, крупное и там без моих ребят вообще ничего бы не получилось.

– Это мы с тобой знаем, что ничего бы не получилось, – шеф по-стариковски крякнул и без видимых усилий двумя пальцами выдернул из подлокотника свой кинжальчик. Похоже, немного успокоился. – А Хозяин не знает и знать такие подробности не должен. Вникать во всякие тонкости ему будет некогда… да и неинтересно. И потом, дело Азизона хоть и крупное, но секретное, нулевого уровня, и секретность не будет снята еще лет десять, если ничего особенного не случится. К Хозяину это, конечно, не относится, но сам знаешь… А нам сейчас надо нечто громкое и яркое, чтоб надолго запомнилось и чтобы только твои мертвяки помочь могли. И чтобы прессе можно было бы безбоязненно материальчик после скинуть, в препарированном виде, разумеется. Как старый оперативник, я бы посоветовал вот что… строго между нами, конечно… Так вот… Возьми в полиции любое свежее дело… вернее, не любое, а перспективное возьми. Скандальное что-нибудь, с именитыми трупами, с обилием секса и насилия, с таким развратом, чтобы у всех уши в темноте светились. Чем больше порнографии, тем лучше. Можно что-нибудь связанное с Темным Городом, это сейчас тоже очень модно. Придай делу яркость и блеск, а потом проверни через свой отдел. Или наоборот – сначала проверни, а потом придай, я тебя учить не буду, сам сориентируешься, не маленький. Обязательно позаботься об эффектных материалах и броских достоверных документах, дабы не совестно было Хозяину на стол положить. Времени тебе на все про все – до августа. Не справишься – пеняй на себя, я прикрывать не буду. Твой отдел у меня уже в печенках сидит и по ночам снится. Если ничего не получится, то закроем его к чертям собачьим, пару звездочек с тебя снимем и обратно пойдешь к Князеву. И кадры твои тоже по местам рассуем, где они там числятся. Вопросы есть? Нет?