Когда моя голова более-менее прояснилась, я спросил:

– Слушай, Стив, вот ты знаешь про Темный Город практически все…

– Это не я, это Алекс у нас специалист.

– Алекс сейчас сильно занят, а ты вот тут. Объясни мне, как это работает? А то мы все так привыкли к Темному Городу, что даже не задумываемся над ним. Я вот так и не понял: Темный Город – это вообще-то что? Единственное, что я знаю, – будто это некая параллельная реальность с особыми свойствами и законами, я знаю, что Темный Город предоставляет практически все, что хочет его посетитель, поэтому побывать там стремится каждый, но пройти туда может не всякий. Я вот не могу, да и ты не можешь, да? А тот, кто может, часто должен преодолеть серию трудностей как физического, психического, так и экономического характера, причем у разных личностей возможности сильно отличаются и зависят от каких-то свойств самого человека. Да, я слушал лекции в университете и разные научные статьи читал, но там сплошь или формулы какие-то безумные, или такая философия, что вообще ничего понять не могу. Может, расскажешь? Ты же раньше всякой математикой-физикой увлекался? Только просто, без всякой зауми, чтобы без формул, интегралов и непонятных слов.

– Чего это ты вдруг столь резко теорией заинтересовался? У тебя же голова сейчас плохо соображает?

– Вот, наверное, именно поэтому. Так объяснишь?

– Ну это же не моя область вообще-то… Я постараюсь просто рассказать, как для младшего школьника.

– Так оно сейчас и надо. Чтоб как для школьника. На большее все равно не способен.

– А я только так и могу. Вообще, любой грамотный специалист должен уметь рассказать о самом сложном явлении на пальцах. Или при помощи одного только листа бумаги и карандаша. Совсем без математики, правда, не получится, но без формул попробую, только придется тебе потерпеть. Вот смотри, – Стив взял лист бумаги и поставил карандашом несколько точек в одну линию на равном расстоянии друг от друга. – Видишь? Это натуральный ряд чисел, те числа, что мы проходили в начальной школе. Один, два, три, четыре… ну и так далее. Эти числа знали еще в Древнем Риме. Потом появился ноль. Римляне его, кстати, еще не знали, поэтому у них такая неудобная система счисления, и это ограничивало их технический прогресс. Так вот, появился ноль. Думаешь, тогда людям было просто понять его? Вовсе нет. Ноль долго не признавали числом. Ноль арабы принесли из Индии в Средние века… – Стив поставил маленькие цифры возле нарисованных точек, начиная с нуля. – Позже появились дроби – числа вот в этих промежутках. С дробями было проще. Арабы еще изобрели алгебру и обнаружили, что числа есть и до нуля, – Стив проставил точки в противоположную от нуля сторону. – Отрицательные числа и дроби…

– Да, это я еще с начальной школы помню, – прервал я Стива, – но при чем тут…

– Я же просил, потерпи. Так вот, в начале Нового времени математики придумали десятичные дроби и узнали, что существуют иррациональные и бесконечно малые числа. Такие числа могут быть легко представлены как точки на прямой. Короче, вся эта линия, – Стив соединил точки идеально прямой линией (как только смог без линейки? Во дает!), – непрерывна и сплошь состоит из чисел, везде на ней есть какое-то число. Так?

– Ну да, это в средней школе проходят, называется числовой осью. Действительные числа. И что?

– Действительные, или вещественные, то есть числа, действительно имеющие реальное воплощение в этом мире, так? В отличие от большинства понятий математики, вещественные числа знакомы широкому кругу людей ввиду их разнообразного приложения. Даже отрицательные величины можно легко себе представить – или в виде финансового долга, или в форме, например, минусовой температуры. А что здесь? – Стив ткнул карандашом сбоку от числовой оси. – Что вот тут?

– Ничего, – сразу же ответил я.

– Ну а если подумать? Так вот, здесь находится поле комплексных чисел. Чисел, пишущихся вместе с латинской строчной буквой «и» курсивом… Короче, комплексным числом называется выражение вида… – Стив написал на бумаге: «а + bi», —.. где у нас а и b – обычные действительные числа, а символ «i» представляет собой квадратный корень из минус единицы. Это явление долго не могли себе представить даже математики, поэтому первоначально их называли мнимыми числами. Считали число «i» абстрактной игрой ума, к реальности отношения не имеющей. Зато, например, Лейбницу принадлежит удивительная фраза: «Мнимые числа – это прекрасное и чудесное убежище божественного духа, почти химера бытия с небытием».

– А, ну да, что-то такое я припоминаю… – Моя голова снова стала как ватная.

– Хорошо, а теперь представь на минутку, что наше пространство, весь наш мир – это вот та самая числовая ось, тогда как Темный Город и все то, что находится за ним, – там, на этом поле комплексных чисел. Именно поэтому Темный Город, а также весь комплекс доступных реальностей и называют комплексной реальностью.

Той ночью я не смог уснуть сразу – на улице около моего дома работала какая-то техника. Что-то ремонтировали или строили, скрежет и хруст не прекращались до утра. Лишь через некоторое время впал в полузабытье, где явь и отрывочные сновидения переплетались, проникая друг в друга. Затем, под самое утро, ко мне пришел настоящий сон, превратившийся в кошмар, что со мной раньше бывало не так уж часто.

…Я шел по дороге. Огромная автострада где-то посреди горной пустыни. Холодное небо с мертвящим лиловым оттенком, ветер и бесконечная дорога, с обеих сторон она сливалась с горизонтом. Я набрел на какое-то дерево. Старое, сухое и перекрученное, казалось, оно простояло тут вечность. К одной из его веток была привязана веревка с петлей. Петля затянута на шее девушки, которая и висела на этом дереве. Я видел, что она одета в какие-то лохмотья, ее кожа посинела, голова неестественно повернута набок, шея вытянулась, а руки скручены веревками за спиной. Но волосы аккуратно уложены – так, будто она только что покинула своего визажиста. Одна прядь падала на лицо. Порыв ветра откинул эту прядь в сторону.

Я подошел ближе, и тогда меня прошиб сильнейший озноб: я увидел, что на этом дереве повешена моя Эльза. От острой боли в голове перехватило дыхание, а учащенное сердцебиение не дало спокойно вздохнуть. Мне казалось, что я дышу пылью…

Тело Эльзы задергалось на дереве, как наживка на крючке удочки рыболова. Затем веки поднялись, и я увидел ее ярко-красные белки глаз – при повешении глазные сосуды лопаются.

– Х-х-х-х-р-р… мне… так плох-х-хо… – прохрипела Эльза. Ее рот еле-еле двигался, но звуки были на удивление четкие. – Плохо. Мне что-то плохо…

– Эльза, – диким голосом заорал я, – что… что произошло?

Но я не услышал своих слов. Я видел себя со стороны: мне жутко, чрезвычайно страшно и нереально больно. Я хотел произнести еще что-то, но слова расползались в воздухе, как звук на той старинной магнитофонной кассете, что и выбросить жалко, а хранить уже незачем. А еще холод, принесенный пронизывающим, мертвящим ледяным ветром. Ветер носился по беспредельной пустыне, трепал волосы Эльзы и ее изорванную одежду. Ветер качнул труп Эльзы, и она снова тяжело захрипела, пытаясь вздохнуть. Мне стало совсем жутко: скрип дерева, хруст веревки, звук дыхания Эльзы, – но все это слышалось откуда-то со стороны.

Я попытался ослабить веревку, но не смог – у меня не было рук. Два обрубка, бывшие моими руками, беспомощно торчали чуть ниже локтей…

Сон оборвался, и я проснулся – проспал почти до двенадцати. Жуть какая. Бешено колотилось сердце, и до боли хотелось свежего воздуха.

Холодная вода смыла остатки сна. Наскоро разогрев завтрак из холодильника, распечатал новый пакет с одеждой, облачился в чистое и хотел уже убегать, как что-то дернуло меня позвонить в ту самую юридическую контору. Да, меня действительно ждали.

Я подтвердил, что приду сегодня примерно через два часа. Сразу же вывалилась еще тьма сообщений. Оказалось, что за истекшее время меня разыскивала куча народа, начиная с инспектора местного участка полиции и кончая моей подружкой. Я не стал открывать месседжи, а то отправитель сразу же узнает, что его сообщение получено. Этого я пока не хотел. Вот будет немножко времени, тогда не торопясь разберусь в своих делах, всем и отвечу.