Грюм не придёт нас спасать. Крауч считает нас отребьем. О магглолюбце Дамблдоре даже думать тошно.
Известно ли тебе, дорогой мой дневник, каково это — чувствовать ceбя героиней спектакля, который заканчивается, преждe чем ты успеваешь произнести cвой тeкст?
Комментарий к Глава Девятнадцатая. Тот-Кого-Я-Не-Знала My blood was blacker than the chambers of a dead nun's heart
(Моя кровь была черней, чем предсердия мёртвой монахини)
====== Глава Двадцатая. Жажда Жизни ======
Пятница, 8 февраля 1964 года
После знакомства с Лордом Волдемортом мы с госпожой Катариной ещё некоторое время пребывали в оцепенении. Судя по её пришибленному виду, она была поражена куда больше меня. Больно было наблюдать за этим, ведь самообладание госпожи всегда производило должное впечатление на всех, кто имел честь повстречаться ей. Как-никак, она — леди Батори и ей по праву рождения положены почести.
Я хотела загладить то неприятное впечатление, которое осталось у госпожи после встречи с Тем-Кого-Ясно-Почему-Нельзя-Называть, и подумала, что несколько ласковых слов будут кстати, — но не могла вымолвить ни слова. Всецело поглощена своими тягостными думами, госпожа рассеяно водила волшебной палочкой, поправляя свою прическу.
После длительного веселья с Варегом я очень проголодалась, но только после пережитого шока ощутила зверский голод. Я взмахнула рукой за подносом с закусками, чтобы утолить не то голод, не то страх, — но, увы, не успела. Из кухни этажом ниже донеслось всхлипывание, которое вскоре переросло в протяжный вой. Все закуски мгновенно покрылись плесенью. Похоже, нашего впечатлительного эльфа тоже постиг нервный срыв.
В какой-то миг испуг госпожи доконал её и она начала нести какую-то нелепицу, поток бессвязных фраз о том, что у меня будет будущее, что бы там ни говорили, и великое будущее; что я пью снадобья и исправлю свое поведение; что впереди у меня счастливое замужество и продолжение славного рода; что я сделаю множество открытий в области древних источников и тайн Ньирбатора; что я буду жить долго и счастливо, и никто не станет у меня на пути... Госпожа лепетала всё это словно в горячке, нервно теребя свое ожерелье, которое зацепилось за выбившуюся белокурую прядь, которая в сумраке гостиной казалась седой. Бросившись к ней и присев у её ног, я стала утешать её, как она утешала меня ещё позавчера. Утешала тем, что несла полный вздор, не веря своим словам.
Ночью мне снилось, что в мою комнату просочился смрад Албанского леса, и комната вдруг сама стала лесом. Свет с трудом просачивался сквозь густую листву деревьев. Нестерпимая жажда мучила меня, горло ссохлось. Неподалёку я заметила Варега. Он манил меня к себе рукой, в которой держал кувшин. Спотыкаясь о торчащие из земли коряги, я устремилась к нему. В голове была только одна мысль — пить. Когда я жадно потянулась к кувшину, Варег расплылся в улыбке, а из кувшина вынырнул шипящий клубок змей. Да и сам Варег был уже не Варегом, а длиннющей кобром. С глазами Лорда Волдеморта. Их красный блеск отражал лишь ликование. Я попятилась и рухнула наземь, а змеи, набросившись на меня, начали заползать под одежду. Страх пронзил меня, и я проснулась вся в холодном поту.
Вскочив с постели, я глотнула воды из кувшина на столе, который чудесным образом даже не опрокинулся. Внезапно вернулась боль от ожога на плече — фантомные боли продолжают мне досаждать. Жадно отхлебнув обезболивающего снадобья, я подошла к окну и прижалась лбом к холодным металлическим створкам, вперив взор в глубокую ночь. Луна смотрела тусклым взглядом на замок, словно признавая в нём своего соперника и видя отдалённое сходство с собой.* Пепельный снег. Грязный туман. Дальше луговины ничего не было видно. Всё казалось безжалостно убиенным — снаружи и внутри.
А где-то здесь спит сущее зло под именем Лорд Волдеморт. Но спит ли он? Какая нелепость. Он воцарился в моем замке... Даже страшно представить, что будет утром. Как мне себя вести? «Я почти сожалею, что тебя не убили».
Моё уныние только возрастало, и рука невольно потянулась за кинжалом Годелота, который лежит в тайнике у изголовья моей кровати. «А если применить его против Лорда? — мелькнула лихая мысль. — Но он же не Гонтарёк... он легко сможет его обезвредить... присвоит ещё небось. Только этого не хватало. Кинжалу ещё найдётся применение...»
Закрыв глаза, я ждала, когда вернётся ужасное чувство отчаяния, которое обрушилось на меня, стоило мне выйти из гостиной. Но оно не вернулось. А если и вернулось, то вceго лишь как слабое эxo, не болee тогo.
Быть может, Волдеморт запугивал меня, подвигая этим как можно серьёзнее взяться за задание? Не утешаю ли я себя, как это свойственно всем обречённым?..
— Просто выполни задание, — внезапно послышался вкрадчивый голос со стороны портрета Барона Батория.
— ЧТО? Откуда вам известно о ЗАДАНИИ? — вскричала я, резко крутанувшись к нему.
— Пораскинь мозгами, глупая девчонка! — желчно процедил Барон. — Я вишу в твоей комнате. Я ВСЁ О ТЕБЕ ЗНАЮ!
В течение нескольких минут я тупо смотрела на его тяжелую отвисшую челюсть, и думала, не многовато ли известно этому своенравному портрету.
— Загвоздка в том, монсеньёр... — заговорила я, слегка поклонившись ему, чтобы соблюсти приличие, — что это не обычный приказ, к примеру, пойти и похитить всю семью Гзаси или уложить пожилого полковника... От меня требуется исследовать жутко абстрактную отрасль магии.
— Да не мелочись ты так! — проворчал Барон. — Просто выполни задание. У тебя нетронутый запас сил. Ты жива — тьфу, — значит, Тёмный Лорд заприметил в тебе зачатки интеллекта, а это может сулить даже повышение в иерархии его... — Барон вдруг расплылся в гадкой усмешке, — его своры.
— Вот почему всё так? Почему мне в жизни всегда попадается кто-то сильнее? — простонала я голосом умирающего лебедя. — Вы бы видели, как он наблюдал за реакцией госпожи, когда назвал меня «дикой особью». Ему понравилось позорить меня, опускать меня в глазах госпожи... А как он щерит свои зубы...
— Да уймись ты уже! — рявкнул Барон. — Послушай меня, Присцилла! Даже если бы ты с рождения считала себя самой талантливой ведьмой, всегда найдётся тот, кто от нечего делать вышибет из тебя эту уверенность, — выпалил Барон с таким видом, будто я давно должна была это усечь. — Да уж... — протянул он, смерив меня задумчивым взглядом. — Барышням скучно живётся в глуши, но их смерть развевает скуку остальным...
— Пожалуйста, только вы не потешайтесь...
— А Тёмного Лорда я знаю, — запоздало добавил Барон, кривя губы в усмешке. — После первой встречи с ним многие волшебники напоминали раздавленных червей, но смекалистые ведьмы — это другое дело. Такие могут выжить...
— ... или обрести бессмертие в обличье инфернала, — полушёпотом добавила я.
Смерив меня жалостливым взглядом, Барон вдруг так расхохотался, что стёкла в окнах задрожали. Я ждала, когда он успокоится, чтобы спросить, что ему известно о Волдеморте, но тот совсем разошёлся. Скрепя сердце я наложила на портрет силенцио и снова отошла к окну наблюдать.
«Да, я постараюсь выполнить задание! — мелькнула взбодрённая ужасом мысль. — Нет! Я выполню его вне всяких сомнений! Если у Лорда возникли трудности с хоркруксией, я их устраню! Ещё как устраню! Сделаю так, что будут у него надцатые крестражи! Да сколько угодно! Задействую источники! Использую свои способности. Графиня-заступница, да я на всё пойду, чтобы жить!
Всё это следовало сказать ему тогда, в гостиной, когда он выжидающе смотрел на меня, а я потупилась, как последняя недоучка...
Любопытно будет узнать, в какой комнате расположился Волдеморт, раз пренебрёг спальней самого Ганнибала, сына Горация, сына Гереварда, сына Гарма... Я бы кинжал свой отдала, чтобы поселиться в той комнате. А он пренебрёг. Безумец. «И почему это госпожа не разрешает мне поселиться в той комнате? — внезапная мысль как ножом резанула меня. — Ей что, восковое страшилище милее родной кровинки?» Очередная головная боль ко всем прочим терзаниям...
