— Феррум Хаст!

Казалось, что сломанные ребра маггла давили на кожу, ноpовя пpоpвать её. Глаза закатились, тело с гpохотом pухнуло на пол.

«Наслаждение жecтокостью ради cамой жестокости — это oтдельный феномен. Eго подоплёка кроется в cтрастном cтремление к почестям и похвале», — вспомнились слова профессора Сэлвина, когда он объяснял нам, почему многие волшебники такие падкие на пыточные заклятия, что им даже всеобъемлющего Круциатуса недостаточно. «Насилие делается нормой, жестокость cтановится второй натурой. Темнейших магов чужая боль напитывает энергией, приводит их в душевное равновесие, удовлетворяет их капризы и дарит им oщущение coбственной значимости. Причиняя кому-то боль, темнейшие злонамеренно подчёркивает cвoe превосходство»

Чёрные перчатки Лорда Волдеморта оттеняли белизну его кожи.

Я сидела недвижимо, и все мои мышцы окутывало непомерное напряжение. В тот момент мне больше всего на свете xoтелось убраться оттуда, расслабиться в гopячей ваннe да завалиться в пocтель. Но нет, до конца дня у меня ещё оставались дела, нужно было сходить в аптеку за сывороткой госпоже. Я не могла больше смотреть на маггла и переключила всё внимание на Лорда. Внезапно он повернулся ко мне. Он молчал, устремив свой темный взгляд на мои руки, вцепившиеся в края подушки. На его лице появилось выражение еле сдерживаемой ярости.

— Почему ты не смотришь?

Я не знала, что ответить, поэтому просто перевела взгляд на маггла.

Лорд между тем решил сделать паузу. Подойдя к стене возле подоконника, он лениво прислонился. Я поглядывала в его сторону, но он пристально смотрел на маггла, спокойно крутя в пальцах палочку. Его локти были на уровне моих колен. Я укорила себя за то, что одела платье, которое не особо отличается длиной.

— Знаешь, Приска… — понизив голос, заговорил Лорд. — Мне нравится твой подвал. А склеп у тебя такой же?

— Склеп намного уютнее. Милорд.

— Да? — его брови поползли вверх. — Диван, кресла, кофейный столик? Что ещё?

Спросил бы ещё, какого цвета. Меня рассмешили его вопросы, и будь я трижды проклята, если б не уловила в его словах иронию.

— Даже книжный шкаф и вредноскоп, милорд.

— Я должен это увидеть, — он ухмыльнулся в своей обычной манере, и я не знала, смеётся ли он надо мной или его и впрямь интересует мой склеп.

Выдержав его взгляд всего несколько секунд, я опустила глаза. Лорд неспешно оттолкнулся от стены и пошагал к магглу.

— Модребит!

Руки маггла как по команде прижались к его туловищу, сломанные кости выровнялись, ноги вытянулись, словно гигантские невидимые пальцы держали его в тисках. Из горла у него вырвалось приглушенное похрюкивание.

Затем Лорд выколдовал змею. Прямо из воздуха.

Крик задохнулся в моей груди.

Змея поднялась над магглом, готовая к броску... Но не бросалась. Она томно раскрыла пасть, предвкушая погружение в податливую плоть. Она растянулась над магглом, уставив длинную морду прямо ему в лицо. Лениво выскользнул раздвоенный язык.

Животный страх пропитал подвальную камеру.

Навалившись на маггла, змея торжествующе зашипела. Нечеловеческим усилием маггл оттолкнул её, и тут же её хвост хлестнул его по голове. Хвост гадко проскрежетал по черепу, точно железный прут. Перед вторым ударом маггл инстинктивно заслонился левым предплечьем. Хрустнула очередная кость. Высоко поднявшись, змея нанесла ему страшный удар в грудь — взметнув хвостом, она швырнула его в угол. По его телу прошла длинная судорога. Из ушей хлынула кровь.

Картина, которая разворачивалась на моих глазах вернула меня к раздумьям о василиске, более того — ко второму очерку. К подсказке «Daemonium: Clavem Maledictus», которая неизвестно как попала в свиток. К обряду Тенебрис, о котором мне очень хотелось поговорить с Лордом, но ввиду его постоянной занятости у меня пока что не выпало возможности. Я чувствую, что близка к разгадке. Настолько близка, что, кажется, ещё несколько штрихов, и я смогу набросать схему для шестого обряда. Потом придётся как-нибудь пережить критику Лорда, и я побаиваюсь, как бы всё не пошло прахом. А что, если он не обнаружит крестраж в колодце? Конечно, можно обойтись и без помощи Годелота, хотя сомневаюсь, что Лорд позволит себе упустить такую возможность. Он использует всех, из кого можно что-то извлечь, даже если для этого требуется вернуть отца хоркруксии из загробного мира.

Змея тем временем снова нависала над магглом, будто намеревалась своей массой размазать его по полу. Он попытался откатиться, но уже не мог пошевелиться. Мышцы змеи напряглись, вздуваясь под кожей. Сделав стремительный выпад, она принялась кусаться как взбешенная. Олаф бился в судорогах; в его глазах я различила безумную смесь страха, боли и непонимания того, что сейчас происходит. Затем змея сделала последний бросок: её зубы вонзились в его шею, прорвав мышцы. Маггл ещё успел захрипеть, когда его трахея треснула. Половина его лица превратилась в кровавую маску, точно её содрали булавой. Толстая струя тёмной крови била фонтаном из точки под его ухом.

Внезапно его глаза застыли, он содрогнулся ещё несколько раз и замер. Змея испарилась с последним вздохом своей жертвы.

Лорд склонился над неподвижно лежащим трупом.

Я лихорадочно наблюдала за ним и не знала, что теперь делать: слезать с подоконника или ждать его распоряжений. Лорд будто прочёл мои мысли и подошёл ко мне. Он упёрся руками в подоконник по обе стороны от меня и наклонился вперёд.

— Что ж, недолго, — выдохнул он.

— Позабавились бы дольше, если б не выколдовали змею, милорд.

— Нет-нет, Приска, нельзя брать в привычку оттягивать самый сладкий момент. — Он засмеялся. Я услышала усталость в этом смехе. — Ну как тебе? Удачное жертвоприношение?

— Удачное, — я еле выдавила. Мой взгляд пал ворох одежды в красной лужице. Велика ли честь — добивать безоружного?.. Лорд так гордился собой, словно только что сразил равного себе противника.

— Сегодня ты увидела мощь и красоту неограниченной магии, — заявил он. Затем вдруг развернулся и направился к выходу.

— Куда вы, милорд? — вырвалось у меня.

Лорд медленно повернулся ко мне — кровь бросилась мне в голову, настолько высокомерное выражение было во взгляде этих красных глаз.

— Извините, милорд... Я... э-э... не смею спрашивать вас о таком.

Лорд продолжал смотреть на меня в упор.

— А ты ни ногой из замка, поняла?

Я опешила от такого приказа. Понятное дело, когда после сглаза не выходила, но теперь с каких щей? К тому же, я надеялась повидаться с профессором Сэлвином, чтобы обсудить с ним всё.

— Эм-м... Милорд, понимаете... — неуверенно протянула я. — Мне надо в Аквинкум. За сывороткой госпоже. Благодаря вашему зелью ей уже лучше, но я не риску срывать график приема сыворотки.

— Поручишь эльфу.

— О-о, милорд. Вы не знает нашего Барбоша. Этот аптекарь ни за что в мире не отдаст сыворотку домашнему эльфу. Он очень категоричен. Консерватор, старая закалка. Он из тех, что...

— Ладно! Не морочь мне голову! — выпалил он.

— Тогда я пойду. Да, милорд?

— Нет. Ты не пойдешь, Приска.

Я стойко удерживала его грозный взгляд. «Он только что развлекся по-полной... Должен быть добрым и уступчивым...»

— Завтра пойдешь, — взирая на меня с недовольством, велел он.

Не понимая логики собственных действий, я упрямо смотрела на него. Молча.

— Ты в моей власти, — зашипел он в своей отвратительной манере. — Захочу, сделаю из тебя все, что мне угодно; захочу, прикажу все, что мне угодно, и ты исполнишь всё, как остальные. Захочу, и тебя постигнет то же, что этого маггла. Поняла?

Довольная ухмылка ожесточила черты его лица. Мне стало противно. Хотелось отвернуться. Что он себе позволяет?.. Я им восхищаюсь... Как я могу? Подобные вещи может говорить только подонок. Я служу ему верно, стараюсь для него, а он... На что он намекает?

— Я не понимаю, о чём вы. Милорд. Ваши речи двусмысленны.

— Мои слова нельзя интерпретировать как-то иначе. — Он наклонился ко мне ещё ближе. Меня обволок всепоглощающий страх. Я отодвинулась к решёткам окошка, но Лорд схватил меня за оба предплечья и притянул к себе.