Когда я вышла из трактира, на противоположной стороне улицы уже толпились волшебники. Пожиратели разносили в щепки ломбард Розаски. А нам оставалось лишь наблюдать.

Витрины ломбарда были сделаны из хромированного заколдованного металла, и Пожирателям пришлось поднатужиться, чтобы расколдовать их. Ломбард Розаски был в чем-то музеем, а в чем-то хранилищем реликвий, которые не принял Лемаршан. Например, антикварные несгораемые шкафы. Они здесь есть почти у каждого, но Розаска предоставляла услуги, которые больше ни у кого было не сыскать. По сути, она была банкиром для нищих волшебниц, поскольку почти все прибегавшие к её помощи, были несчастными женщинами, которых бросили мужья, и они от отчаяния лишились магического дарования. Если б не Розаска, этим женщинам пришлось бы либо уйти в мир магглов, либо умереть в этом. Были и такие, кому гордость не позволила обратиться к Розаске. В результате они обосновались на улицах южно-западного Будапешта.

Порой всего несколько галлеонов, занятых у Розаски, могли спасти чью-то жизнь. На сей раз кто-то занял галеоны, оставив под залог телевизор. Маггловский телевизор. Да, это ужасно, дорогой мой дневник. Это настоящее вторжение инородного тела. Пожиратели прознали, пришли и испортили всю малину. Нет больше ломбарда Розаски. Нищим волшебницам несладко придётся.

Говоря о телевизоре и движущихся картинках, я их только несколько видела — дома у Варега. Однажды на каникулах он достал телевизор, а в придачу четыре видеокассеты. В общем, мы с Варегом испробовали друг на друге всё, что увидели в тех фильмах. Нам было по пятнадцать и всё получилось само собой. А после мы себе лежали на его балконе, потягивая шипучие напитки, предаваясь бесконечному томлению. Хорошие были времена, но ни к чему сетовать. Нет ничего вечного; всё проходит. Бессмертен только... Лорд Волдеморт.

Я бранила себя за то, что, наблюдая за расправой Пожирателей, предалась глупым воспоминаниям. Я резко развернулась, чтобы выйти из Аквинкума и трансгрессировать домой. Стоило мне перейти через мост, как издалека донесся громкий окрик: «Приска!» Я встрепенулась и пристально вгляделась в мелькающие мимо лица идущих по брусчатке людей. А чуть погодя увидела, что со стороны ко мне бежал молодой парень, озаряемый светом уличных фонарей. В этом парне я сразу узнала Варега.

Я быстро отвернулась и трансгрессировала.

Возвратившись домой, я надеялась ещё иметь целый вечер в запасе, чтобы позаботиться о госпоже, если ей что-то понадобиться. Фери всё время сидел при ней, и когда бы я ни спросила, он докладывал, что госпожа либо снова спит, либо опять вздремнула.

Я решила принять ванну и расслабиться после насыщенного дня. Всё таки это впервые после своего «добровольного» заточения я вышла в Аквинкум и пообщалась с людьми. Пожалуй, иногда полезно для здоровья уйти подальше из замка. Подальше от Лорда. Хотя мой выход в город был тоже продиктован им, а именно его отказом снабдить меня информацией о «Рэббите». Всё таки досталось троице. Беллс. Дольфи. Какие дурацкие прозвища.

Любое раздумье приводит меня к мысли о Лорде. Я поняла это не сразу, а мало-помалу, капля за каплей. Так, лежа в этой чертовой ванне, я думала о нём снова и снова. Закончив водные процедуры, я завернулась в огромное полотенце и залезла на диван. Пыталась читать «Розу ветров», но не могла сосредоточиться; взяла тетрадь и, увидев змеистые зигзаги расшифровки, опять натолкнулась на василиска. Дрожь пробрала меня, и я отложила в сторону все труды по хоркруксии.

Мои глаза слипались. Голову окутывала приятная дрема. Я даже не помню, когда именно моя голова опустилась на подушку и я погрузилась в царство Морфея.

И мне приснился сон.

Он был размыт, словно обрамлен серебряной пеной брызжущих фонтанов. Я снова лежала в ванне, а василиск стоял надо мной. В лучах искусственного света его пуговицы казались гигантскими жуками.

— Всё это происходит благодаря моему врожденному обаянию, которому ты не в силах противостоять, — шипел он мерным шёпотом.

— О чём вы, господин василиск? — спросила я совсем не своим голосом.

— О правде, — прошипел он как-то очень противно и закашлялся. — Я, знаешь ли, расцениваю тебя как свою добычу.

Я медленно покачала головой.

— Да-а-а, — прошипел он, наклоняясь ко мне, — теперь ты знаешь.

Затем он начал шептать мне на ухо. До умопомрачения медленно он шипел... он считал… от одного до семи.

— Сначала я выверну твою душу, пролезу в неё, приобрету твое доверие, узнаю всё самое сокровенное и буду делать с тобой все, что мне заблагорассудится. А попробуешь воспротивиться, я ударю, и не просто, а по самому больному.

Василиск высунул язык и произвёл им в воздухе загадочные пассы, и вдруг вода в ванне превратилась в кровь.

— Ну вот, другое дело... — шипел он.

Я совсем потеряла дар речи и могла лишь в изумлении качать головой.

Затем я поймала его взгляд: на сей раз совсем не змеиные глаза. То были глаза Лорда — синие с налитыми бледной кровью склерами. Его взгляд был нашпигован какими-то намерениями. Вдруг он цепко ухватил меня хвостом за волосы и погрузил меня с головой в липкую жидкость. Я забилась в отчаянных попытках высвободиться, но бесполезно. Силы были явно не равны. Я думала, что задыхаюсь, но напротив, начала дышать на полную грудь. Когда я прекратила бороться, василиск отпустил меня.

Затем он исчез, бесследно растворившись в режущем глаза искусственном свете.

Комментарий к Глава Пятая. Rabies Vaccine *Диккенс. Холодный дом

====== Глава Шестая. Госпожа Катарина ======

Вторник, 6 апреля 1964 года

С утра я проснулась далеко не в радужном настроении. Осадок от кошмара остался. Первым делом я пошла проведать госпожу Катарину. Раньше её спальня была на третьем этаже недалеко от моей, но однажды госпожа переместилась на второй этаж — сугубо ради удобства, чтобы не тратить силы на восхождение по лестнице. Госпожа Катарина завтракала у себя и казалась довольно замкнутой. Разговорить её не удавалось, она была упрямо немногословна. Выйдя в коридор второго этажа, я подумала, что было б неплохо пойти в библиотеку и почитать литературу об уходе за излечившимися от любви, но боялась наткнуться на Лорда на его этаже. Недолго думая, я позвала Фери.

— Он в замке, госпожа Присцилла, — пропищал эльф.

— Где именно?

Эльф виновато покачал головой.

— Как не знаешь, Фери?! Ты должен быть в курсе всех передвижений по замку!

Фери схватил себя за уши и начал тянуть, чтобы оторвать, как подобает всем провинившимся эльфам. Я остановила его и велела катиться в свою кухню.

Признаться, я хотела избежать встречи с Лордом — из-за вчерашнего сна. После того, что наплёл мне василиск и что он со мной делал, я бы не смогла спокойно смотреть Лорду в глаза. В этом я уверена. Речи и действия василиска двусмысленны. Он соблазняет меня. Заползает мне под кожу. Если б Лорд узнал, что мне такое снится, я бы умерла от стыда. Он бы решил, что я тянусь к воображаемому самцу и призываю его в свои сны.

Было ещё раннее утро, розоватые сполохи едва только коснулись неба. Я надеялась, что Лорд ещё спит, — если этому новому расщепленному существу такое свойственно.

Когда я спустилась в холл, Лорд Волдеморт уже был там.

В стенах Ньирбатора прекрасная акустика; похоже, звук моих шагов привлёк его внимание. Он стоял в конце лестницы полуоборотом, будто ожидал, когда я наконец одолею последний пролёт.

Мне тотчас достался пронзительный взгляд, и я даже не смогла поздороваться. Просто стояла на месте и пялилась на него как идиотка. Казалось, Лорд не был удивлен моей молчаливостью, принимая это как данность. Мои глаза прикипели к залегшей меж его бровей морщинке. «Ему почти сорок лет... — я подумала. — Старикашка, сказала бы Агнеса. А с разорванной душой ему целых сто сорок... И ещё хватает меня за руки... плечи... лицо... Как он смеет?.. И зачем отослал Беллу, если ему так позарез нужно кого-то хватать?»