Впрочем, может, и не зря Ланне каждое утро ходил в божью крепь и жертвовал Покровителям и богам хлеб, огонь и воду. У Алистери тоже были Покровители, и они были рядом.

Темери снова почувствовала, что не одна. И снова увидела, как от её рук к постели умирающей потёк слабый золотистый свет.

– Шедде, – сказала она, стараясь не потерять своё особое «сосредоточенное» настроение, – Шедде, это не болезнь. Это как в Цитадели. Ты говорил, тот сиан, который пытался меня убить, был из дома Шевека. Может и здесь…

Шеддерик даже не дослушал.

А когда нашёл спрятанную глубоко в каркасе кровати под перинами Алистери первую вешку с характерным рыжим навершием, выругался и потребовал, чтобы Ланне позвал слуг. И чтобы те осмотрели дом и в особенности – комнаты Алистери и Валетри и его собственную.

Темери снова видела Покровителей. Видела их, словно сквозь дымку реального мира. Они приходили помочь, и благодаря Темери – видели, какая помощь нужна.

Ланне, не очень понимающий, что происходит, всё же выполнил этот приказ. И вскоре озадаченные слуги принесли из разных комнат и залов около сорока вешек.

Лишь часть из них легко было узнать, благодаря яркой раскраске. Остальные могли быть просто защитными или такими, что притягивают удачу и здоровье.

В этом может разобраться лишь опытный сиан, и за ним, конечно, немедленно послали.

Темери продолжала сражаться за Алистери – и Покровители помогали ей, но до победы было далеко. Слишком уж давно всё началось. Слишком слаба была чеора та Дирвил.

Но в самом конце, когда Темери уже почти перестала понимать, в сознании ли она, или уже где-то на пути к тёплому миру, рядом вдруг знакомо и тепло прошуршали крылья золотого дракона.

– Хоть я – всего лишь один из духов-Покровителей этого мира и больше не могу быть его крыльями равновесия, но уж одну-то человеческую душу удержать в холодном мире смогу. Девочка моя, ты можешь отдохнуть. Всё будет хорошо, я обещаю!

– Конечно, мама… – пробормотала Темери одними губами.

– Ничего не бойся. Я вижу, ты нашла свой правильный путь.

«Правильный путь? Но ведь я всё ещё жена Кинрика… и весь город знает об этом. И все знают, почему».

– Родная, не надо волноваться. Весь город празднует твоё возвращение. Весь город знает, кого спасла ты, и кто спас тебя. И все будут рады вашей настоящей свадьбе. Не бойся!

«А Нейтри? – хотела спросить она. – Нейтри и Кинрик. Они тоже любят…»

Но ощущение присутствия Золотой Ленны уже таяло в воздухе. Не волноваться? Ну что же…Раз сама Золотая Ленна так говорит…

Темери распахнула глаза.

Шеддерик стоял у неё за спиной, его ладони лежали на её плечах, от них по всему телу разливалась спокойная уверенность.

Темери подняла взгляд, чтобы увидеть его глаза.

– Всё, – сказала шепотом, – всё.

Ланне метнулся к постели – молча и обречённо. А потом вдруг понял, что его жена жива. Дышит.

Поднял взгляд на Темери и Шедде, чтобы услышать:

– Надо забрать её отсюда. Её жизнь, а может и твою, заказали убийцам из дома Шевека. Я точно знаю, что этот исполнитель уже никому вреда не причинит, но смерть одного означает лишь, что появится другой.

– Это же просто болезнь…

– Болезнь усилилась, когда сиан начал разрушать её Эа, оставив в доме вешки. – Шеддерик пришёл к тем же выводам, что и Темери. – Кстати, их мог пронести кто угодно. У тебя здесь всегда гостит много народу. А что до болезни… морской воздух и спокойная жизнь могли ей помочь и помогали. Когда начались ухудшения?

– Но кто мог желать ей смерти? – ответил вопросом Ланнерик.

– Та Нонси здесь всё ещё бывает? Он был в свите Эммегила. И знал, что вы с чеором та Хенвилом старые друзья. – Темери потёрла виски. – А Эммегил заплатил дому Шевека за убийство Кинне и Нейтри. И за меня тоже… это всё очень похоже.

Шеддерик хмуро повторил приглашение:

– Ланне, вам придётся перебраться в Цитадель – на время. Всей семьёй. А мы попробуем аннулировать этот заказ. Дом Шевека и так много задолжал мне.

Он подумал, что отдохнуть, похоже, удастся ещё не скоро. Но внезапная встряска напомнила, что смерть одного врага – ещё не победа. ещё есть наёмные убийцы из дома Шевека, которых смерть заказчика тоже никогда не останавливала, есть ифленский Император, который очень боится за свою жизнь и власть, а есть ещё добрый сосед рэшар Ческена Коанерретский…

Много что есть, чего не следует упускать из виду.

Но сейчас он будет думать о другом. Сейчас он будет думать только о том, как вернуть домой любимую женщину, которая, кажется, готова заснуть прямо здесь, возле постели Алистери.

Праздничный ужин в честь выздоровления рэты получился удивительно тихим и домашним – это при том, что в городе как раз праздновали широко и от души, а остроты событию придавали новости из дома чеора та Дирвила.

Гун-хе почти всех своих людей отправил в этот самый дом, а кое-кто, особо засекреченный и с татуировкой в виде осьминога и кинжала – отправился выяснять, чей заказ исполняли наёмные убийцы-сианы (хотя сомнений, что это был чеор Эммегил, ни у кого не было), и что нужно сделать, чтобы этот заказ не был исполнен.

…праздник получился тихий и семейный. Даже Янне остался в Цитадели до вечера, не говоря уж о Каннеге.

А когда большинство гостей отправились по домам, некоторые остались продолжить вечер возле старинного камина в зале для торжеств.

Разговоры вернулись в обычное русло: никому не хотелось строить домыслы и пугать Нейтри рассказами о сианах из дома Шевека. В основном они снова крутились вокруг Императора и его приказов. О том, что надо как-то налаживать внутреннюю торговлю, и что видимо, придётся озаботиться строительством новых речных и морских судов. Шедде, когда думал, что скоро умрёт, построил столько грандиозных планов, что хватит на целую жизнь, а то и на две.

Но отправка товаров в метрополию обескровливала местный рынок, и с этим нужно было что-то делать, и мужчины говорили об этом, а женщины – о том, кто родится у Нейтри, мальчик или девочка, да как назовут…

Нейтри держалась поближе к Темеришане, сочувствуя и стараясь предугадать желания. Она считала себя дважды обязанной Темери жизнью и подать стакан воды или плед считала слишком незначительной платой.

А Темери с благодарностью принимала её помощь. Правая рука всё ещё болела, а событий дня оказалось слишком много для выздоравливающего организма.

Адмирал Старрен ответил на чей-то вопрос: