До отправления было три часа, поэтому вспомнив о вездесущем "Магните", мой желудок предательски заурчал, напоминая, что я почти неделю нормально не ела, не говоря о том, что из деревенского домика моей покойной бабушки, скорее всего, уже вынесли все, что только было можно. Поэтому я решила устроить себе грандиозный, по меркам местного села, шопинг. Скупив большую часть ассортимента местных лавок, я заметила пожилую женщину, продающую пуховые платки и другие изделия из шерсти. Я бы прошла мимо, но мое сердце дрогнуло. Женщина явно еле сводила концы с концами и не ела несколько дней, но она была слишком горда для того, чтобы просить милостыню, зарабатывая на жизнь продажей вязаных вещей.

– Почем платки, хозяйка? – спросила я радушно.

Старушка раскрыла свои чугунные веки. От увиденного меня передернуло – на меня смотрели белые глаза, так как старушка была абсолютно слепой .

– Это ты, Марфуша? Как жизнь? Как твоя внученька, все же ушла от этого проходимца? А я говорила.

Слова старушки повергли меня в шок, пожилая женщина протянула ко мне свою руку.

– Ой, прости, дорогая, обозналась я на старости лет. Приняла тебя за свою куму со станции. За платком пришла, милая? Выбирай, какой приглянулся – 400 рублёв. Дорого, я скину, выбирай, – причитала старушка, стараясь хоть что-то продать.

На моих глазах брызнули слезы об упоминании имени моей бабушки, и мне стало довольно грустно. Я до сих пор корила себя, что так редко проведывала ее.

Я выбрала белый платок с затейливым узором, рассчитываясь со старушкой. Незаметно для окружающих, заменила «сотки» на пятитысячные купюры, а женщина тут же положила деньги в нагрудный кармашек и, уходя, меня окликнула:

– Удачной дороги! Куда бы тебя не занесла судьба, храни тебя Бог! – крикнула мне вслед старушка, и я с благодарностью приняла добрые пожелания женщины, хотя сама была закоренелым атеистом, что нередко было причиной громких скандалов с моей бабушкой.

Вдалеке появился довольно знакомый автобус и, освобождаясь от муторных мыслей, я поспешила к прибывшему автобусу "буханке", спеша занять свободное место, так как вещей я и вправду накупила много.

– О… Степное, а я думал, что там уже никто не живет. Ну что же, вместе поедем, так сказать, до конечной, – с улыбкой сказал водитель, доставая сигарету и ища по карманам зажигалку.

– А чего там, место вроде не плохое, да и озеро близко. Не то, что с Тюника или Гнилушек по болотам скакать, а тут метров сто и на месте, благодать, – произнесла я, доставая свою зажигалку, а мужчина благодарно кивнул, закуривая.

– Так-то оно так, только сама же знаешь село, а молодежи то что, им город подавай, вот и разъехались все, а кто там остался, на своих машинах ездят. Да и лес в последнее время неспокойный. Мужики говорили – волки повадились, так что ты аккуратнее будь. Днем в деревню они не сунутся, а вот ночью. Бесовщина страшная творится. Сам не раз видел, так что на конечной станции путевку подписываю и домой в Привольную, без остановок. Ну, это на случай, если обратно решишь поехать, – произнес водитель, я уверенно кивнула, хотя некий холодок по спине все равно прошелся.

Автобус вскоре начал быстро заполняться людьми, пара склочных баб возмущалась, что мои вещи лежали возле заднего прохода, и ситуацию спас водитель.

– А ну-ка, ша! Кто там мою племяшку решил обижать, не Валька ли с Тамарой? – прикрикнул мужчина, и женщины тут же поспешили занять свои места. Автобус медленно поплелся по раздолбанной дороге, люди заходили и выходили, пока я меланхолично смотрела на меняющийся пейзаж за окном под сменяющиеся треки в плэй-листе, и вот телефон окончательно «сдох» и я услышала голос водителя:

– Чего там сидишь, как душа неприкаянная? Скоро Степное.

Оглядевшись, я замерла. Никого из пассажиров уже не было, и мы были одни в салоне.

– Прикорнула на наших ухабах, ничего, бывает… – успокоил меня водитель, который так и не представился.

Я перенесла вещи к передней площадке и села рядом с мужчиной.

– Ой, посмотри, что творят, скоты! – выругался мужчина, начав громко сигналить.

Всмотревшись во тьму, я заметила волков. Внешний вид животных несколько пугал и вместе с тем завораживал. Услышав сигнал, животные разбежались, оставив на дороге останки какой-то птицы.

– Знаешь, давай я тебя все же до дома подвезу. Не дай бог эти черти на тебя нападут. А так мне будет спокойнее, но не привыкай. Лучше утренним рейсом езжай, или кого из домашних попроси, чтобы встречали, – дал напутствие мужчина, я кивнула головой, не желая говорить, что домашних то и не осталось.

Моя мать умерла при родах, а достопочтенный отец не утруждал себя своим присутствием в моей жизни. Да, отец регулярно высылал мне деньги на содержание, он же подарил мне и квартиру в центре Москвы. Однако я его так и не увидела. Единственный кого я знала со стороны отца, был его поверенный, которого я в итоге начала звать просто дядя Амзор.

Я до сих пор не знала даже имени родного отца. В графе отчество у меня стоял прочерк, на что дядя Амзор говорил, что мой отец занимает весьма высокопоставленную должность, по которой ему нельзя иметь детей и семью, чтобы у плохих людей не было на него рычагов давления. В детстве я считала, что мой отец или спец агент, или президент, а повзрослев, я пришла к мысли, что мой отец, скорее всего, бандит, так как дядя Амзор довольно часто прибегал к блатной фене.

– Улица Заречная, дом 7, – произнесла я, в это время автобус ощутимо тряхнуло, а водитель заметно занервничал.

– Так это же дом ведьмы… зачем тебе туда? Это проклятое место, – прошептал мужик дрожащим голосом.

– Так это мой дом, точнее бабушки моей – покойной. По наследству достался, решила проведать. А то, что это дом ведьмы, то брехня. Бабка моя всегда посты соблюдала и на службу ходила, сколько себя помню.

Мужчина несколько успокоился.

– Ты прости меня, все эти россказни… я не знал, – произнес мужчина виновато.

– Да я и не обижаюсь. Знал бы ты, сколько этого дерьма еще в детстве натерпелась. Ведьма, ведьма. Мальчуганы и забор ломали, и камнями кидали, а однажды чуть хату не подожгли. Она ведь одна совсем была, меня на ноги поставила, отца моего непутевого заставила алименты платить. Если бы не она, я бы никогда из этой деревни не выбралась бы, – с грустью произнесла я, как мужчина уверено повернул со стороны центральной улицы в сторону Заречной улицы.

– Ну и правильно. Кто бы, что не говорил – а она у тебя святая и пробивная была, другая бы руки опустила, – сказал водитель, притормаживая возле покосившегося забора. Все вокруг уже давно порослью поросло, я вышла из автобуса, как водитель схватил в охапку мои сумки, идя в сторону забора.

– Я же сказал, что провожу, – с улыбкой сказал мужчина, которому было жутко на пустующей улице, но страх за молодую девушку пробудил в нем невиданный героизм.

Замок не поддавался, но через пять минут после весьма нелестных матов замок сдался, впустив нас к дому. Дальше было проще, запертые ставни были не тронутыми, как и вещи внутри дома, что очень радовало.

– Хоть какие-то плюсы от того, что бабушку считали ведьмой, – произнесла я, мягко улыбаясь.

Отсутствие света меня отнюдь не обрадовало, тогда водитель, вернувшись с фонариком, полез в кладовку, где был щиток.

– А, так тут просто пробки выбило, сейчас мы это поправим… и раз… два … три.. включай, – бурчал мужчина, отдавая распоряжение, как через несколько минут в комнате засияла лампочка «Ленина», а в кухне заурчал старенький холодильник.

– Ох, не знаю, что бы я без вас делала, – произнесла я, пожимая руку мужчины и пытаясь вручить ему денег за хлопоты, но он отказался, спеша убраться из дома куда подальше.

– Детские страхи, как говорится, вещь страшная, – вывела я вердикт, перенося в дом свои пожитки. Попутно наводя порядок, уснула я лишь к утру из-за постоянного завывания за окном.

– Как там было… Так и быть, на новом месте – приснись жених невесте… – произнесла я и мгновенно уснула.