Площадь была поистине огромной. Сверху она напоминала небольшой город со своим центром, разветвленными улицами, реками, парками и скверами, магазинами и центрами развлечений.

Стеклянная крыша пропускала свет, который струился миллиардами частиц, попадая и отражаясь от светящихся поверхностей. Казалось, частицы света жили самостоятельной жизнью, поднимаясь или опускаясь вверх и вниз. Складывалось ощущение, что ты идешь под солнечным дождем и на тебя нисходит благодать.

– Правда здорово, Михаил? – попыталась наладить связь со своим женихом Лейра. – Посмотри, как прекрасна эта счастливая, разноцветная толпа, – переполненная эмоциями и красками космопорта, чуть не задохнулась от восторга Лейра. – Все они приехали отдыхать! Все жаждут приключений и хорошего отдыха! Это так заразительно, – едва удержалась, чтобы не крутануться, словно в танце. – Представляешь, как нам повезло, что мы живем здесь, и можем видеть все это тогда, когда захотим.– Позитив бил через край, но Лейра ничего не могла с собой поделать.

Мир был создан дарить счастье, удовольствие и радость. Почему же все такие… скучные и зажатые в свои унылые коконы? Почему только она видит, что можно и нужно жить по-другому?

– Мы можем купаться в море в любое время суток. Можем радоваться аромату цветущих деревьев! Греться под лучами ласкового солнца. А сейчас нас всего этого лишают… – азарт немного поутих. Лейра виновато посмотрела на архангела, – Интересно, там вообще тепло? – резкая смена настроения не произвела на Михаила никакого впечатления. Он как стоял, осматривая с высоты равнодушным взглядом до боли знакомый вид, так и остался стоять. Лишь пожал плечами, молча отвечая на вопрос Лейры.

Репетиция перед главным выходом…

Ринго

– Это что за розовое убожество? – скривился Ринго, покрутив перед собой кружево стрингов, которое сестра в комплекте с бюстгальтером принесла в его комнату со словами: «В этом ты поедешь! Ни разу не одевала! А так как я – законодательница моды…» Вот тут как раз и случилось, то самое пресловутое… «Это что за розовое…»

– Сам ты убожество! – надулась от возмущения Джоанна. – Это же «Джо Сикрет».

– Секрет? – выпучил глаза Ринго, растянув нитки на максимальную ширину. – Вот честное слово, это не может быть секретом! Потому что этот секрет ни черта не удержать-то не сможет. Наоборот… – Оценивающе глянул на задницу сестры, прищурил один глаз, словно мысленно взвешивал все «за» и «против». – Когда найду достойную идею по применению этих трусов, обязательно тебе скажу.

– Дурак неисправимый! – закатила глаза Джо.

– Буа-га-га, – гоготнул Рин, – Стрелялки – трусы-в-попе-застревалки!

– Трусы бабы носят! – возмутилась усмешке брата. – А это, – выдрала из его рук стринги, бережно разглаживая нежное кружево, – дорогое нижнее бельё, предназначенное соблазнять, притягивать взгляд и… и… – запнулась, сама толком не находя чего-то весомого для окончательного аргумента, – и сулит неслыханное удовольствие.

– Это ты сейчас о трусах? – вытаращился Ринго. – Трусы и удовольствие, – промурчал задумчиво, – фетишь такой? – изогнул одну бровь, с подозрением глядя на сестру. – Дрочить на трусы? – перебирал отвратительные варианты из арсенала своего больного, развратного и совершенно развязного воображения. –  Собирать, коллекционировать, нюхать, облизывать, примерять… – всё больше и шире растягивались в похабной улыбке губы.

– Ммм, – взвыла сквозь сжатые зубы Джоанна, вновь закатив глаза. – Не знаю, зачем я тебя терплю?

– Затем, – не без тонны самолюбования принялся запихивать в свою сумку вещи из шкафа Ринго: джинсы, футболки, брюки, рубашки, носки, плавки и боксеры, – что я собираюсь выручить твою тощую задницу, взяв удар на себя. И ЭТО! – опять перехватил стринги и добавил к кучке женских вещей на краю постели. – Хорс меня задери! Всё розовое! – скривился, оценивая небольшую стопку одежды сестры, предназначенную ему.

– Это не розовый, это цвет фуксии! – сумничала Джо.

– Один х**! – нахмурил брови Ринго, запихивая тряпки к остальным в сумку. – Всё равно до отрыжки розово-приторно-сладкие…

– Джо! – под стук в дверь раздался голос мамы, – ты тут?

Сестра тотчас помрачнела:

– Да… – дрогнули её губы.

Правильно, не стоило хорониться от родителей. Особенно от отца. Весь дворец перероет, из-под земли достанет.

– Милая, – заглянула мама в комнату. Но не вошла, так и осталась стоять на пороге, волнительно заламывая руки. – Тебе лучше собираться и выходить, – голос мягкий и виноватый. Мама окинула детей добрым взглядом, а Ринго успел ногой задвинуть за постель свою сумку, и с непринуждённой улыбкой сделать вид, что «не при делах».

– Любимая, – мама на миг замялась, бросая полный нежности взгляд на дочь, – я понимаю, как трудно… Вы с братом так близки, а тут… – уронила слезу, явно не разделяя отцовского распоряжения. – Но тебе придётся! – выровняла свой голос. Утерла идеальное лицо изящным жестом: – Так что, бери вещи, и мы тебя ждем внизу!

***

В машине правящая семья ехала молча. Брат с сестрой боялись неуместно заржать, глядя на скорбные лица родителей, поэтому прятали глаза и только подрагивающие руки выдавали их настрой.

– Джоанна, – мама обратилась к Ринго, смахивая слезу. – Запомни, если тебе не захочется, ну, то есть, я хотела сказать, не понравится светлый, то ты не обязана всего этого делать. Дождись того, кто хоть на миг вызовет твою симпатию… – голос мамы прервался, и она отвернулась к окну.

– Хорошо, – неопределённо качнула головой Джо, покосившись на трясущегося от проглоченного смеха брата, и тотчас отвернулась к окну, еле сдерживая свой.

– Джоанна, – отец был настроен серьезно, – ты должна понять, что интересы Нижнего мира на первом месте. Мы – правящая семья. Надеюсь, ты помнишь, кого представляешь, – ровный тон чуть скребнул по совести, рубанул по нервам, – так что… – папа запнулся. Джо пристыженно покосилась на брата. Ринго в своей идиотской манере широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы, легкомысленно подмигнул:

– Никакого траханья с учителями! – опошлил трепетный момент, – только с пернатыми!

Джо мгновенно ощерилась и пнула его по ноге:

– Дурак!

– Ауч, пап, мам, – дурашливо взвыл Ринго, – она уже плохо себя ведёт! Как демона с таким воспитанием можно отправлять в новый мир? Да что о нас подумают ангелы?

Джоанна от возмущения задрожала. Это уже было слишком… разглагольствовать на тему «что подумают те, чьё мнение категорически и абсолютно не имело никакого значения».

– Не паясничай! – строго шикнула на брата мать. – Джо умная и красивая, – встала на защиту дочери.

– Угу, – поддакнул брат. – И озабоченная розовым! – вновь затрясся от смеха Ринго. – А нет. Этим… цветом фуксии! – изобразил испуг, покосившись на пыхтевшую от злости сестру.

– Джо, – повелительное сокращение имени Джоанны, словно смычок по натянутым струнам, – а почему у тебя сумка брата? – кустистые брови отца съехались к переносице. Глаза налились опасливо багровым. Скулы рельефно натянули кожу.

Брат с сестрой обменялись испуганными взглядами. И если Ринго торопливо выдумывал очередную пошлую шутку, то Джоанна выпалила:

– Мой чемодан сломался! – развела руками, винясь за оплошность.

Отец продолжал пилить подозрительным взглядом детей, а мать удивилась.

– Милая, а почему ты раньше не сказала? Мы бы новый купили. Или я бы свой тебе отдала…

Джоанна замялась, покраснела.

– Зачем? – легкомысленно дёрнула хрупким плечом, – Тебе нужнее. Ты с отцом по делам и командировкам часто выезжаешь. А я,  – отмахнулась беспечно. – Ринго свою одолжил. Спасибо ему! – приторно улыбнулась брату, хотя больше на желчность смахивало. – Мне этого вполне хватило.

Отец совсем помрачнел – вот-вот дым из ушей и носа повалит:

– И меня это напрягает, – поделился мыслью с женой. Она ответила ему недоумением. – Где это видано, – чётко и медленно пояснил папа, – чтобы девушка возраста Джоанны, уезжая на неопределённый срок, взяла с собой всего одну… Одну! – повторил с нажимом. – Одну сумку! Причём, мужскую!!! – звенящая пауза. – Это точно весь твой багаж? – вперил испытующий взгляд в дочь.