— Конечно, сэр! Вы так вдохновенно рассказывали о древних хищниках, что я проникся гордостью, что принадлежу к этому великому племени. Хищник-самец распоряжается жизнями всех вокруг, он лишает жизни травоядных и даёт жить своей самке и потомству, даруя им пищу. Дело самки — сидеть в пещере и выращивать детёнышей. Ну, только львицы разве что охотятся и кормят своего повелителя.

— Опомнись, Джозеф! — Майкл шагнул к нему, увещевательно разводя лапы. — Я объяснял вам, как трудна была жизнь древних зверей! В каких ужасных условиях жили древние хищники, в неимоверной ежедневной борьбе за жизнь добывающие хоть крошку пищи, и древние травоядные, спасающие свою жизнь от ежеминутной опасности! Послушай, Джозеф, ты же умный парень, ты не можешь не понимать, что нельзя в современном мире жить по законам древних зверей!

— Так, я не понял, сэр, вы отказываетесь от моего подарка? Она вам, что, больше не нравится?

— Послушай, моя личная жизнь — это моя личная жизнь, и я сам буду решать, что и как мне делать. А тебе сейчас будет лучше всего позвонить в полицию и сдаться. Пока не стало поздно.

— Ну, вот ещё! — лев сузил глаза и взял цепь и другой лапой. — Давайте, сэр, решайте, со мной вы или против меня. Подчинитесь царю зверей и заберите подарок. Если же вы отказываетесь от моей царской милости — вы оскорбляете царя, и я могу и рассердиться. А если лев рассердится — никакому гепарду не сносить головы.

— Джозеф, опомнись! Мы не в древнем мире!

— Да это вы, сэр, опомнитесь! Этот мир ничем не отличается от древнего! Кто силён — тот и прав. Так всегда было — так всегда будет. Подчиняешься сильному — сильный даст тебе в награду всё, что тебе нужно. А не подчиняешься сильному — ты мёртв. Ты добыча, или назидание. Так что, подчиняйтесь мне, царю зверей, добровольно, сэр, или я заставлю вас это сделать. Или умереть.

— Джозеф, Джозеф, послушай, — Майкл сделал ещё шаг вперёд, к двери, — тебе надо успокоиться. Где у тебя вода? На кухне? Подожди, я сейчас принесу…

Но едва гепард отвернулся от льва и шагнул в сторону, тот коротко зарычал и захлестнул цепью его шею. Флавия вскрикнула и хотела броситься на помощь Майклу, но лапы её не слушались, и она упала. А лев и гепард, рыча, боролись в дверном проёме. Джозеф был сзади в более выгодной позиции, цепь впивалась в шею Майкла, тот хрипел и слабел. Лев был зол, и даже будучи по комплекции примерно равным гепарду, был более сильным. Флавия взвыла, рванулась изо всех сил — и опять упала, потеряв сознание.

Очнулась она от того, что ей на морду лилась вода. Она невольно слизнула её: какая же она вкусная!

— Ага, вот и перестали притворяться дохлой, мисс!

Над ней качалась ухмыляющаяся львиная морда.

— Что с Майклом? — едва шевеля языком, прошептала гепардиха.

— Да всё в порядке с Майклом, — пожал плечами Джозеф. — Теперь с ним уже всё в порядке. Он мёртв.

— Маленький негодяй! — оскалившись, опять рванулась она, но снова безуспешно: обессиленное голодом и жаждой тело отказывалось подчиняться даже ярости.

— Тихо, тихо! Не дёргайтесь, мисс, а то опять на цепь посажу. Вот же, задали вы мне задачу. Что ж мне с вами делать-то? Добыча у меня есть, в подвале дожидается, к тому же, хищник хищника не ест. Отпускать вас нельзя, я знаю, что вы из полиции, да и знаете слишком много о великом царе зверей Джозефе Прайдроке… Придётся вам умереть.

— Для тебя будет лучше всего сделать то, что посоветовал Майкл. Сдаться полиции.

— Ну, ещё чего! — рассмеялся лев. — Майкл, видите ли, мне посоветовал! Да, конечно, он был уважаемым, умным зверем, моим любимым учителем. Советы раздавал, да только сам меня не послушал. И вот беда: теперь-то он кто? А никто, остывающее тело. И вы, мисс, были всего лишь подарком для него. Стало быть, теперь вы мне больше не нужны. Чтобы задушить вас, мне даже цепь не понадобится, одной лапы хватит. И кстати, оказывается, у меня и к вам есть счёт. Вы обошли меня на конкурсе, стали пресс-секретарём полицейского участка, а ведь я тоже был среди претендентов. Тот буйвол, капитан, оказывается, выбрал вас только потому, что вы у него и так работали, а вовсе не потому, что вы лучшая. Сейчас вас не станет — и на экране в красивой форме буду красоваться я, по праву. Неудачникам, вроде вас и мистера Риска, не стоит вставать на пути царя зверей.

И тут снаружи загремел усиленный мегафоном голос: «Джозеф Прайдрок! Майкл Риск! Вы окружены! Отпустите заложников и сдавайтесь! Выходите из дома с поднятыми лапами!»

Флавия дёрнулась, лапа Джозефа мгновенно оказалась у неё на горле.

— Ого! — расплылся он в улыбке, медленно сжимая пальцы. — А копы-то, придурки, считают, что учитель со мной заодно. Как мило. Значит, сейчас единственный зверь, который знает правду, умрёт, а я, маленький несчастный львёнок, расплáчусь, что злодей-учитель меня заставил творить все эти ужасы. Ха-ха, я ведь даже наказания, возможно, не понесу! Скажу, что я хотел спасти заложников, вот и убил его. Ну, что, мисс, готовы отправиться в небесные охотничьи угодья? Майкл там вас уже заждался.

Флавия пыталась сопротивляться, но Джозеф навалился на неё и неумолимо сжимал пальцы. Вместе с его горячим дыханием Флавию окутала темнота.

***

Как только данные на Джозефа Прайдрока, двадцатидвухлетнего льва, оказались у полицейских, как только на видео с камер слежения дорожной службы обнаружился его фургон, события стали разворачиваться стремительно. Буйволсон вызвал спецназ в подкрепление — и все помчались к дому Прайдрока.

Всего в одном окне мирно горел свет, небольшой аккуратный дом совсем не казался логовом маньяка. Звери в камуфляжной форме и бронежилетах окружили дом. Буйволсон проревел в мегафон, чтобы преступники сдавались. Наступила тишина.

Бенджамин Когтяузер, ощетинив загривок, трясся от напряжения.

— Сэр, сколько нам ещё так стоять? — сказал он капитану.

Тот хмуро смотрел на часы.

— Почему они не сдаются… Неужели не понимают, что всё кончено?

— А если они не сдадутся?

— Через пять минут пойдём на штурм.

— Девушки могут погибнуть!

— Зачем им убивать заложников? Они ж не дураки. Будут прикрываться ими.

— Сэр, там может быть Флавия.

— Тем более. Лонгтэйл сама полицейский, с ней так просто не совладать даже двум гражданским.

— У них точно нет огнестрельного оружия?

— Нет, ни на того, ни на другого лицензий не выписывали. Но ведь это жилой дом, там наверняка полно кухонных ножей.

— И всё равно, я пошёл.

Гепард решительно пригнулся и бесшумно помчался к освещённому окну.

— Не смей, Когтяузер! — Буйволсон не мог кричать, но шипел отчаянно громко. — Ты полицейский, и обязан подчиняться приказу!

— Да засуньте эти приказы…

— Что-о? Ах ты ж, овода мне в ухо! Внимание! — заревел он оглушительно без всякого мегафона. — Три, два, штурм!

… Разбив окно локтём, Когтяузер в кувырке ввалился в комнату. В дверь и другие окна через пару мгновений ворвались остальные, спецназовцы рассыпались по дому. Бен сразу же увидел вжавшегося в угол трясущегося худого молодого льва, прикрывающего лапами голову.

— Ой, дяденьки, не бейте, я не виноват! — завизжал он, завидев вооружённых зверей.

В комнату вошёл Буйволсон, стегнул взглядом Бена, но тот ничего больше не видел, склонившись над неподвижной гепардихой с посиневшими губами.

— Только не умирай! — шептал Бен. Он рухнул рядом с ней на колени, бережно поддерживая за плечи приподнял и прижал к себе. Он слегка качал её в объятиях, её голова безжизненно свесилась на грудь, а Бен горячо шептал ей на ухо, нимало не заботясь, что сейчас любой зверь может видеть его истинное отношение к гепардихе: