— Он самый.
— А где..? — растерянно прошептала Джинни, также обернувшись и уставившись на него.
— Ну, леди, — усмехнулся Эвергрин, — мне придётся говорить с вами по очереди… Петрификус Тоталус!
Он махнул волшебной палочкой в сторону Уизли, и та рухнула на пол без движения. Гермиона с ужасом осознала, что так торопилась увидеть Рона, что не взяла свою палочку… «Инкарцеро! Квайтус!» — магические верёвки туго связали её, а голос стал едва слышным.
— Ну, вот, теперь ещё пара штрихов — и моё внимание будет полностью принадлежать тебе, Гермиона, — Эйнар широко улыбнулся, крепко схватил её за локти, отвёл на середину комнаты и усадил на стул. Потом он оттащил обездвиженную Джинни подальше, уложил лицом к стене и прошептал: «Смотри пока на эти кровавые потёки. Не самое лучшее развлечение, но это всё, что я могу тебе предложить. Пока. Потом я тебе объясню, что тут к чему. Будет веселее». И магией отключил ей слух. Затем он прошёл за ширму, переоделся в «рабочую» одежду и вернулся к Грэнджер.
— Итак. Сразу тебе скажу: найденные в Лесу останки были действительно НЕ Рональда Уизли.
— А чьи? — растерянно шепнула всё ещё ничего не понимающая девушка. — И где тогда Рон?
— Здесь. Будешь хорошо себя вести — увидишь его.
— Да что вообще тут происходит, Эйнар?!
— Ну, наконец-то, — усмехнулся он, — я уж думал, ты не спросишь. В этой комнате происходят убийства.
— Что за глупые шутки?!
Эвергрин нахмурился и сердито раздув ноздри, шагнул к связанной Гермионе, она вздрогнула.
— По-твоему, я похож на шутника?! А на стенах и на полу тут клубничный джем? Это кровь, Грэнджер, самая настоящая кровь. Все трупы, которые были найдены на территории Хогвартса — это моих рук дело. А сейчас твоя очередь пришла. Не веришь? Ну, ладно. Лацеро! — её плечо словно обожгла боль, девушка вскрикнула, чувствуя, как по руке побежала кровь, впитываясь в ткань мантии.
— Ну? Всё ещё думаешь, что я шучу?
— Зачем, Эйнар? Что я тебе сделала плохого? И где Рон?!
Эвергрин скривил губы, помахивая волшебной палочкой у неё перед глазами:
— Вот я просто поражаюсь вам… Насколько же вы себя пупом Земли-то считаете. Что ты, что наш общий приятель Ронни… Скажу тебе то же, что и ему: ни-че-го вы мне не сделали плохого. Вы всего лишь ступеньки. Ты — предпоследняя, Джинни — последняя ступенька на моём пути к «великому» Гарри Поттеру. Моя цель — убить его. Но просто убить — этого мне мало. Сначала я лишу его всех, кто ему дорог.
— З-зачем?
— Зачем? — переспросил парень и горько улыбнулся. Потом заходил перед стулом от стены к стене. — Вообще-то, я мог бы рассказать тебе, зачем. Более того, я уверен, что ты, как очень умная девушка, сможешь меня понять. …Но я не стану тебе ничего рассказывать.
— М-может, всё-таки попробуешь? Если я смогу понять… Я же твой друг, Эйнар. Тебе нужна дружба, тебе всегда были нужны друзья…
Он вздрогнул и остановился.
— Хм, не находишь, что несколько поздновато предлагать дружбу тому, кто вот-вот тебя убьёт?
— Я хочу достучаться до того Эйнара, которого я знала на первом курсе! Который помогал нам, малышам, который не навязывался, но всегда поддерживал, всегда был рядом!
— Четыре года прошло. На первом курсе вы смотрели на меня как на старшего друга, а потом — куда что делось? Вы срослись втроём, вечно шептались с загадочным видом, то исчезали, то появлялись с физиономиями посвящённых в тайну мироздания… Тот Эйнар был вам больше не нужен. Почему же ты удивляешься, что он исчез?
— Он не мог исчезнуть, ты же так поддерживал Гарри …и меня! Когда мы переживали смерть Рона!
— А я за последние два года уже привык изображать то, что от меня ждут. Хотите сочувствие и поддержку? Получите, распишитесь! Желаете спокойных уверений, что всё будет хорошо? Кушайте, не обляпайтесь…
— То есть, это всё притворное?! Тогда почему ты до сих пор не убил меня?
— А мне интересно, что ещё ты скажешь, чтобы отсрочить свою смерть. Что ты мне предложишь взамен, чтобы я тебя не убивал. Например, Рональд предложил предательство.
— Нет, Рон не мог!
— В обычных условиях, конечно, не мог. Когда на равных с противником. Но когда смерть смотрит вот так, глаза в глаза, — он резким движением схватил её сзади за волосы и запрокинул её голову. Затем, презрительно кривя губы, уставился сверху вниз. Девушка не сдержалась и всхлипнула. — И ты понимаешь, что спасения не будет… Ты поневоле меняешь приоритеты. Дружба, любовь, даже родственные узы — всё отступает перед жаждой собственной жизни.
— К-кого же он предал? — прошептала она, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
— Не тебя, не волнуйся, — он усмехнулся, а потом сказал очень чётко: — Своего лучшего друга Гарри Поттера. Но, правда, мне пришлось поторговаться. На одного себя он не согласился. И я предложил тебя. В смысле, твою и его жизнь — в обмен на Поттера. Так что, гордись, Гермиона, тебя он любил всё-таки больше, чем Гарри.
— Л-любил?
— Ну, разумеется! Я даже сохранил это его воспоминание, как он соглашается предать своего лучшего друга… Хочешь посмотреть? — девушке удалось лишь чуть-чуть качнуть головой, рука Эвергрина очень крепко и больно держала её за волосы. — Не хочешь? Да, ты права, это воспоминание будет больше интересно Гарри, чем тебе.
— За-зачем тебе это всё?..
— Нравится! Нравится видеть страх в глазах тех, кто перестал обращать на меня внимание. Кто стал думать, ах, этот Эвергрин, он, конечно, хороший, но такой скучный… Верно? Вы ведь так думали обо мне? Говори правду! — он резко дёрнул за волосы. У Гермионы брызнули слёзы.
— Н-нет…
— Врёшь! — рука в перчатке, пока ещё без шипов, ударила её по щеке, которая мгновенно покраснела.
— Н-не вру… Я так не думала… — с трудом сглотнув, прошептала девушка, — Никогда…
— А кáк же ты думала? — карие глаза Эйнара, почти чёрные из-за расширившихся зрачков, смотрели прямо ей в глаза. — Отвечай правдиво. Или придумай что-нибудь такое, что я смогу принять за правду. Ну, умненькая мисс Грэнджер? Я слушаю тебя.
— Я… я не буду ничего придумывать. Я скажу правду, — из глаз Гермионы потоками струились слёзы боли и обиды. — Т-ты… ты всегда мне нравился, Эйнар. Только я думала, что ты никогда не обратишь на меня внимание. Ты был каким-то слишком… Слишком хорошим. Добрым. Понимающим. Заботливым. Со всеми нами. Не делал никаких различий. Одинаково относился как ко мне, так и к Гарри, Рону, Невиллу. Был ненавязчивым, показывал уважение к нам, малышам, как к равным. Словом, был просто идеальным. Конечно, я не могла себе позволить даже мечтать о тебе, как… как о своём парне. Только в прошлом году, когда был Святочный Бал… Крум почему-то обратил на меня внимание, и тут Рон взялся ревновать. А ты ведь раньше всех подошёл и пригласил меня пойти с тобой… И я вдруг подумала, а что, если и ты… Но нет, ты больше не смотрел на меня. Смотрел на Чжо, на кого угодно, даже на Джинни! ...Да что ж вы, парни, находите в этой пустышке-то?! — она всхлипнула. — Ладно, если бы она хоть красивая была… Неужели, чтобы вам нравиться, надо быть легкодоступной?!
Ещё одна пощёчина наотмашь заставила её замолчать.
— Никудышная ты врушка, Гермиона, — усмехнулся Эйнар, отпустил её, выпрямился и сложил руки на груди. — Вообще-то, ход хороший, примешивать ко лжи капельку правды, но не в данном случае. Правду ты сказала только когда заговорила о Джинни. Правильно я сделал, что она ничего не слышит! А в том, что я тебе нравился — ты соврала. Думала, я поверю в эту сказку о твоей «любви» и отпущу тебя? На самом деле, мне всё равно, даже если бы ты действительно меня любила. …Хотя, нет. Теперь Я вру. Я же действительно не просто так тебя приглашал… Если бы ты любила меня, мне было бы НЕ всё равно. Ты совершенно верно тогда догадалась, Чжан я пригласил на Бал только потому, что ты мне любезно подсказала, что она нравится Поттеру. Хотя я потом успешно переубедил тебя. А касательно малышки Уизли, так мне просто стало интересно, что она из себя представляет. Насколько — как бы выразиться? — лёгкое у неё поведение. И — о, чудо! мне пришлось здóрово потрудиться, привлекая её внимание! — голос Эйнара был полон язвительности. — Целых два раза посмотреть на неё дольше пяти секунд, чтобы она бросила бедолагу Невилла, с которым пошла на Святочный Бал! О да, девочка действительно ОЧЕНЬ хотела попасть на этот праздник, и ей решительно было без разницы, с кем! И стóило мне пригласить её на танец, как она тут же стала делать какие-то намёки на отношения, выходящие за рамки пары для танцев, особенно, если рядом — конечно же, совершенно случайно! — оказывался Поттер. Да и не только намёки. То руку мою на своей талии поправит, то пальчиками по щеке проведёт… Хм, сначала было забавно, но потом от её назойливости меня затошнило. Так что, опять мимо, мисс Грэнджер, мисс Уизли мне ни на волос не нравится. Вторую попытку убедить меня не желаете?
