…После того матча Эвергрин стал замечать, что у троицы Поттер-Уизли-Грэнджер явно имеется какой-то общий секрет: они постоянно шушукались о чём-то, потихоньку переглядывались, а потом скрывались из гостиной. Но он вообще не имел привычки лезть в то, что его не касалось, и у него было достаточно своих забот, поэтому он решил, что если потребуется, малыши попросят помочь, а нет — значит, сами справятся.

Однажды Эйнар писал особенно нудное сочинение по Истории Магии и с тоской поглядывал, когда же наконец появится заветная метка в 1 метр на пергаменте. Внезапно в гостиную после квиддичной тренировки ворвался Поттер, мокрый, грязный с головы до ног, его можно было узнать лишь по очкам, поблёскивающим на перепачканной физиономии. Его приятели спокойно играли в шахматы, но, увидев такое существо, забыли про игру, и все трое принялись о чём-то шептаться. В этот момент в гостиную в буквальном смысле впрыгнул Невилл Лонгботтом. Как ему удалось это проделать, было неразрешимой загадкой, поскольку его ноги были скованы вместе чем-то вроде заклятья связанных ног. Наверняка ему пришлось и по всей гриффиндорской лестнице передвигаться прыжками. Все захохотали над ним, а бедолага поскользнулся на одной из луж грязи, только что оставленной Гарри, и грохнулся на пол. Хохот едва не обрушил потолок, не смеялись только Эвергрин и Грэнджер. Они подбежали к упавшему, и Эйнар отменил заклятье. Они оба помогли дрожащему, всхлипывающему мальчику подняться и усадили его на диван, рядом с Роном и Гарри, которые едва успели сменить улыбки на физиономиях на сочувствие. «Что с тобой случилось?» — спросила девочка.

— Малфой, — выдавил Невилл, всё ещё трясясь, — я наткнулся на него около библиотеки. Он сказал, что ему нужно на ком-то попрактиковаться, и…

— Сейчас же идём к МакГонаголл! — гневно вскричала Гермиона и даже топнула ногой, — надо ей пожаловаться на него!

Лонгботтом опустил голову и промямлил: «Нет, мне и так хватает проблем…»

— Ты должен научиться противостоять ему, Невилл, — сжав зубы от злости на Малфоя, процедил Рон. — Этот зазнайка привык идти по людям, как по ковру, но нельзя же облегчать ему путь, укладывая себя ему под ноги!

— Зря ты мне ещё раз напоминаешь, что такой трус, как я, недостоин зваться гриффиндорцем, — давясь слезами, сказал Невилл. — Хватит с меня и того, что сделал Малфой…

«Кудряшка Сью» сурово сдвинул брови и промолвил: «Этот слизеринец давно напрашивается на … разговор по душам». Он порылся в кармане, выудил шоколадную лягушку, и протянул её Невиллу, а тот посмотрел на него, как будто сейчас разрыдается.

— Ты стóишь дюжины таких, как Малфой, — уверенно сказал Гарри Лонгботтому и похлопал по плечу. — Помнишь, что Шляпа выбрала тебя для Гриффиндора? А его куда послала? В вонючий Слизерин!

На губах Невилла появилась слабая улыбка, и он развернул шоколадную лягушку.

— Спасибо, Эйнар… Спасибо, Гарри… Рон… Гермиона… Наверное, я лучше пойду спать. Возьми карточку, Гарри, ты же их собираешь…

— Давай, я помогу тебе дойти до спальни, — сказал Эйнар.

Невилл затолкал шоколадку в рот целиком и, опираясь на руку Эвергрина, двинулся к двери на лестницу, ведущую в спальни мальчиков. Когда Эйнар вернулся к своему недописанному сочинению, он увидел, что трое друзей склонились над какой-то огромной книгой, и Гермиона что-то втолковывает мальчикам.

…Следующий матч, Гриффиндор-Пуффендуй, судил, ко всеобщему удивлению, не кто иной, как профессор Снейп. Многие ученики даже не подозревали, что зельевар знает, как на метлу садиться. Конечно, гриффиндорская команда никак не могла ждать от него непредвзятого судейства, у них был только один выход, закончить игру как можно раньше. И это была задача ловца Гарри Поттера. В воздухе над площадкой творилось Мордред-знает-что, а на трибуне, где по соседству с гриффиндорскими учениками оказались слизеринцы — было и того «веселее». И начал заварушку сам Драко Малфой. На этот раз он избрал целью Рона.

— Ну, кто угадает, сколько времени Потный усидит на метле сегодня? А? Как думаешь, Ржавый?

Рон не ответил, он напряжённо смотрел на поле: Снейп только что назначил пенальти за то, что Джордж пульнул в него бладжером. Гермиона, скрестив пальцы на коленях, пристально наблюдала за Гарри, который кружил над полем, как ястреб, высматривая снитч. Эвергрин услышал наглый голос слизеринца и стал проталкиваться в ту сторону.

— А я догадался, по какому принципу отбирают игроков в их команду! — во всеуслышанье заявил Малфой, когда буквально через минуту Снейп назначил ещё один пенальти гриффиндорцам, вообще ни за что. — Туда берут в чём-то ущербных. Посудите сами: там Поттер, у которого нет родителей, там Уизли, у которых нет денег… И ты, Лонгботтом, тоже наверняка туда попадёшь: у тебя нет мозгов.

Невилл покраснел до ушей, но повернулся к Драко и произнёс чётко, правда, немного срывающимся голосом: «Я стόю дюжину таких, как ты, Малфой!»

Все трое слизеринцев чуть не попадали с сидений от хохота, но Рон, не отрывая взгляда от игры, одобрительно произнёс: «Ты всё-таки сказал ему это, Невилл!»

— Лонгботтом, если б мозги были деньгами, ты был бы даже беднее, чем Уизли, а это что-то да значит!

За спинами Крэбба и Гойла возник Эйнар:

— Предупреждаю тебя, Малфой, вякнешь ещё хоть слово…

— О! А это ещё кто тут нарисовался? — светло-серые глаза Драко уставились в карие глаза Эйнара. Тот спокойно выдерживал взгляд бледного слизеринца.

— Это ты, что ли, «Кудряшка Сью»? Гриффиндорская нянька? Пришёл менять подгузники своим младенчикам? Кто-то из них явно обкакался, — сморщил он нос. Крэбб и Гойл заржали.

Эйнар, не сводя взгляд с Малфоя, очень медленно стал доставать палочку. И тут Гермиона внезапно закричала: «Смотрите! Смотрите! Гарри!»

— Что?! Где?! — повскакали с мест Невилл и Рон, даже Эвергрин перестал сверлить взглядом наглого мальчишку и посмотрел на площадку.

Гарри внезапно резко нырнул вниз, отчего на трибунах послышались громкие выдохи и крики. Гермиона вскочила, прижав скрещенные пальцы ко рту, а Гарри стремительно, как пуля, нёсся к земле.

— Эй, Визгли, тебе повезло, Поттер нашёл для тебя внизу монетку!

Малфой всё не унимался. Рон коротко рыкнул — и, прежде чем Драко смог что-либо сделать, опрокинул его с сидений в проход, оказавшись сверху. Невилл на секунду растерялся, а потом бросился на подмогу Рону. Эйнар, увидев, что на Лонгботтома накинулись сразу двое, Крэбб и Гойл, каждый из которых был вдвое, если не втрое, сильнее, тоже встрял в потасовку.

— Давай, Гарри! — тем временем кричала Гермиона, вскочив на своё сиденье и глядя, как Гарри несётся вихрем прямо на Снейпа, она даже не замечала ни Рона с Малфоем, катающихся прямо под её ногами, ни возни и пыхтения Невилла, Эйнара, Крэбба и Гойла, тузящих друг друга кулаками, Эвергрин даже ухитрялся ещё и колдовать…

…В воздухе Снейп повернулся точно в ту секунду, когда что-то алое просвистело в сантиметрах от него, а через мгновение Гарри победно вскинул руку с зажатым в ней снитчем. Трибуны словно взорвались: это был рекорд, никто не помнил, чтобы снитч был пойман так быстро.

После игры в гриффиндорской гостиной праздновали ещё одну победу команды, близнецы Уизли, Джордан и Эвергрин притащили множество всякой снеди из кухни, но потом Эйнар с подбитым глазом предпочёл слинять в спальню. Лонгботтом, Крэбб и Гойл, кстати, всё ещё пребывали в лечебнице, а Гарри, Рон и Гермиона опять куда-то скрылись.

…Прошло ещё какое-то время, и произошло невероятное. Поначалу, когда гриффиндорцы проходили по холлу на завтрак мимо гигантских «песочных» часов, показывающих достижения факультетов на начало дня, никто из них не мог поверить собственным глазам: как так могло случиться, что испарились целых сто пятьдесят очков?! А затем поползли слухи. Это Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, герой последних двух квиддичных матчей, потерял все эти баллы. Он, и ещё пара его безмозглых дружков-первокурсничков.

Поттер, который успел стать самым популярным учеником школы и предметом восхищения многих, стал теперь последним изгоем. Где бы Гарри ни появлялся, все сразу же начинали показывать на него пальцами и, даже не понижая голоса, ругать его. Слизеринцы же, наоборот, при виде его начинали аплодировать, свистеть и выкрикивать: «Спасибо, Поттер, премного тебе обязаны!»