— Хватит! — вдруг выкрикнул Лонгботтом, и его голос сорвался на визг. Он наклонился над Гарри: — Ну, Дурсли? Теперь ты понял, что ошибся, выбирая друзей? Повторяй за мной: «Малфой мне не друг. Я не буду дружить со слизеринцем».

Драко, всё ещё удерживаемый двумя мальчишками, закрыл глаза и с трудом сглотнул, услышав, как Гарри Дурсли тихо и медленно, но отчётливо повторяет за Лонгботтомом.

— Отлично, — сказал тот. — Рон, Ли, выведите мистера слизеринца за дверь, его присутствие здесь более неуместно. Джордж, Фред, помогите истинному гриффиндорцу Дурсли дойти до расположения нашего факультета.

Последнее, что Драко увидел, перед тем, как его вытолкнули в коридор, это как двое только что избивавших Гарри парней аккуратно и заботливо подняли его и отряхивали его мантию.

…Драко Малфой словно опять ощутил прощальный толчок в спину и услышал, как с грохотом захлопнулась за ним дверь. Он вздрогнул, очнувшись от воспоминания.

— …Так ты будешь говорить? — всё так же настойчиво и даже требовательно сказал сидящий рядом Гарри Дурсли, который утверждал, что этого всего не помнит. И почему Драко казалось, что это совсем другой Гарри, не тот, который предал два года назад их дружбу? Он внимательно всмотрелся в зелёные глаза за стёклами круглых очков.

— Да нечего говорить, — вздохнул он. — Тебя пинали, пока ты не сказал, что не будешь со мной дружить. А я ничем тебе не помог, меня держали.

— Кто? — спокойно спросил Гарри, и какая-то очень странная интонация зазвучала в его голосе.

— Неважно, — мотнул головой Драко.

— Нет, важно.

— Тебя пинали Фред и Джордж Уизли. Меня держали Рон и Ли. А командовал — Лонгботтом.

Дурсли шумно выдохнул.

— Да ладно, дело прошлое, — сказал Малфой, вставая.

— …И ты не можешь меня простить? — Гарри тоже поднялся.

— Зачем тебе моё прощение, Дурсли? Да ты и не виноват был особо… Если было наоборот, я, может, поступил бы так же. Отказался от дружбы, ради того, чтобы меня оставили в покое. …Ладно, мне пора.

Слизеринец направился к лестнице в подземелья. И вдруг…

— Слушай, Драко… А ты не знаешь ничего о Сириусе Блэке?

— Оп-па… — резко обернулся тот. — А почему тебя интересует Сириус?

— Ну… Надо мне. Где он сейчас? Он же, вроде бы, в Азкабане сидел?

— Ну, сидел, — нахмурился Драко. — Уже вышел. Год назад.

— И где он сейчас?

— Ну, где ему быть… Путешествует… Наверное. Я не знаю. Мама не очень любит о нём говорить. А отец — тем более. Хотя Сириус — мой крёстный…

— Да?! - и каким-то чудом Гарри Дурсли едва сдержал себя и не вскрикнул: «Но он мой крёстный тоже!»

========== Квиддич ==========

— Да, — пожал плечами Малфой. — А чего ты удивляешься? Сириус — мой дядя. Не родной, двоюродный, но мама сочла его наилучшим кандидатом на роль моего крёстного, хотя отец и не был в восторге. Так всё-таки, зачем тебе знать о Сириусе?

Драко испытующе смотрел на Гарри, и в его лице не видно было ничего, кроме любопытства. Тем не менее, Дурсли сдержал готовое сорваться с языка признание. Не сейчас, и не Малфою первому.

— Ну, он известный и сильный волшебник, из чистокровной семьи, все его предки учились в Слизерине, а он поступил наперекор и пошёл в Гриффиндор… — промямлил он. — Мне показалось, у нас с ним много общего… Отверженные…

Драко дёрнул головой, он наверняка понял, что Гарри многое скрывает. Но допытываться больше не стал, махнул рукой и пошёл вниз по лестнице. Дурсли же побрёл в гриффиндорскую башню.

…Узнав, что Сириусу Блэку незачем бежать из Азкабана и прятаться, что он освободился и вновь стал добропорядочным членом магического сообщества, Гарри перестал волноваться за его судьбу, и перестал беспокоиться о том, что из-за какого-нибудь угла вылетит дементор. Значит, предстоял спокойный учебный год, и ему, Гарри, надо этим воспользоваться. Надо сделать всё, чтобы хогвартсцы больше не считали Дурсли трусом и слабаком, как сейчас перестают считать его тупицей. Гарри никогда не был мстительным, он умел прощать и всегда был готов протянуть руку поверженному обидчику. Но всё-таки сначала этого обидчика надо было «повергнуть».

Он не знал пока, хочет ли вернуть дружбу Драко, всё-таки неприятные воспоминания о «прежнем» Малфое никуда не делись. «Ладно, Малфой подождёт, — мысленно рассудил Гарри и усмехнулся: — Два года ждал, подождёт и ещё. Сейчас надо поставить на место Лонгботтома и его подпевал. Особенно Ро-наль-да. Думай, Гарри, думай, как это сделать».

И вскоре он сообразил, как лучше всего поквитаться с Уизли. Квиддич! Вид волшебного спорта, который обожали и Гарри, и Рон.

…Первая игра сезона, Гриффиндор-Слизерин, всегда вызывала особенное внимание у учеников Хогвартса. Во-первых, противостояние этих вечных соперников всегда выглядело захватывающим. Во-вторых, ребята за лето успевали соскучиться по любимому зрелищу. Ну, а в-третьих, эти команды всегда были хорошо тренированными, и именно они были первыми претендентами на школьный Кубок квиддича.

Гарри Дурсли уселся на трибуне на один из самых верхних рядов, чтобы лучше было видно всё происходящее. Он волновался так, как, наверное, не волновался сам выходя на площадку. В команде Гриффиндора он увидел всех знакомых игроков: первым шагал кольцевой Оливер Древ с повязкой капитана, за ним — три девушки-нападающих Джонсон, Белл и Спиннет, далее — вышибалы, конечно же, Фред и Джордж Уизли. Но кто ловец? Последним на площадку вышел Рон Уизли. Гарри даже рассмеялся, как точно он предугадал. Но затем он увидел слизеринскую команду — и смеяться ему расхотелось. Первым вышагивал кольцевой Майлс Блетчли, всё такой же квадратный и суровый. Затем шли нападающие — трое не знакомых Гарри парней. Вовсе не шкафоподобные громилы, а сильные и ловкие, они шли упругим шагом, уверенные в своей победе. Тот, кого помнил Гарри как капитана слизеринцев, громадный и устрашающий, как тролль, Маркус Флинт, топал, поигрывая дубинкой вышибалы. Второго вышибалу Дурсли тоже не знал. И вот появился ловец, на руке которого была повязка капитана.

Светловолосый парень широко улыбался и махал трибунам рукой. Болельщики радостно его приветствовали, причём, не только слизеринцы. Гарри растерянно заморгал, не веря собственным глазам. Седрик Диггори? В Слизерине?! Если бы вдруг у него ещё оставались какие-то сомнения, то сейчас они бы вмиг рассеялись: это был точно не его магический мир.

Слизеринская команда всегда была сильным соперником гриффиндорской, но сейчас, когда к физической силе прибавился интеллект — у «Львов» было гораздо меньше шансов на победу. Гарри быстро привык, что с его приходом в команду Гриффиндор стал главным претендентом на Кубок, но он также помнил, что до этого именно Слизерин был в течение нескольких лет бессменным школьным победителем. Сейчас, судя по разговорам вокруг, победная серия «Змей» прервана так и не была.

Как и в пуффендуйской команде, капитан Диггори не зря занимал своё место. Теперь слизеринцы были отлично организованы. Крупные и мощные вышибалы чётко выполняли свою работу, и даже если отбивать бладжеры им приходилось не дубинкой, а собственными конечностями, они легко справлялись с этой задачей. А уж принять тяжёлый мяч в собственную грудь, прикрывая собой нападающих, им и вовсе никакого труда не составляло. Нападающие же, не только сильные, но и ловкие, играли агрессивно и очень слаженно, доставляя немало волнений не только кольцевому Древу, но и девушкам-нападающим. Ничего не было удивительного в том, что игра почти всё время шла над гриффиндорской половиной площадки. Но Гарри, конечно же, пристальнее всего наблюдал за ловцами. Он помнил, что Седрик играл очень хорошо, но вынужден был признать, что высокий рост и длинные руки Рональда были неплохим подспорьем. Если бы не его вспыльчивость и нетерпеливость, Уизли мог бы быть хорошим ловцом. А если бы ещё метла у него была поновее… Гарри невольно вздохнул, вспомнив свою совершенную «Комету», подарок Сириуса.