По аналогии с телевизором можно упомянуть и Мишкино отношение к компьютеру. В общем он с ним старался никаких дел не иметь; правда, однажды, когда был молодой и резвый, он дал мне повод для тяжеловесной остроты: «Кот прыгнул, схватил мышь и включил Norton Commander». Так оно и было все в точности. Но при этом он, бродя по столу или лежа на нем, никогда не трогает клавиатуру. И вообще явно что-то соображает: как-то сидел он рядом с принтером в красивой позе, а я включила компьютер. Кот спокойно удалился, понимая, очевидно, что коль скоро компьютер включен, то может и до принтера дойти, а тогда тот начнет издавать неприятные звуки.

А вот по факсу кот ходил и почему-то регулярно переводил его в автоматический режим. Может, ждал письма?

…Привезли ему как-то с дачи два сосновых бревнышка в коре высотой под 2 м и диаметром около 10 см каждое. Поставили в угол комнаты, чтоб когти точил. Точить-то он их точил, но при этом не пренебрегал и обоями, и мебелью, а на бревнышки полюбил влезать и сидел на них в позе льва святого Марка с венецианских сувениров. При попытке приблизиться грозно замахивался лапой с отчаянно растопыренными когтями; мы это называли …поднял на меня пяту (см. Пс. 40: 10).

С годами почти вся кора с бревнышек была содрана (кроме самого верха и самого низа, где не размахнешься), а сами они стали похожи на какое-то варварское подражание античным колоннам, потому что когти проделали в них бороздки, напоминающие каннелюры колонн, только неровно расположенные. По мере удаления коры все меньше внимания уделялось бревнышкам, все больше – мебели. Когда кот во второй раз основательно распотрошил подлокотники старинной банкетки (после первого раза ее обтянули тканью с гарантией, что никакие когти ей не страшны; это оказалось ошибкой), бревнышки перевели в горизонтальное положение, что вновь пробудило у Мишки интерес к ним. Так он с тех пор к ним время от времени и наведывался, но постепенно все реже.

Однако уже на первом году жизни необходимо было разрешить проблему агорафобии, то есть боязни открытого пространства, которая неизбежно развивается у котов, живущих на высоких этажах, так что они потом совершенно не могут ходить по земле, – а Мишке предстояло ехать на дачу. Купили щенячью шлейку и в конце февраля, когда стало потеплее, вынесли кота во двор и поставили посередине. Что за жалкое это было зрелище! Он даже не сел, а как-то приник к земле пузом, подсунув под себя по бокам лапки, и был не пушистый, а взъерошенный, как птенчик, выпавший из гнезда, и очень расстроенный. Пробовали мы ставить его на лапы, а они подгибаются. Единственное, чего мы на этот раз добились, – Мишка немножко прополз на совершенно согнутых лапах.

Какое-то время мы ему дали для передыха, а земле – для сугреву, и вытащили опять. На этот раз ползать он начал быстрее, а под конец даже прошелся – но опять-таки на согнутых лапах. В третий раз он уже чуть-чуть пробежался, потому что приметил какую-то насекомую живность (был уже конец марта), и лапы почти распрямились.

На даче в первый день его вывели на шлейке, и он осторожно походил на ослабевших лапах неверной, крадущейся походкой. На второе же утро кот, когда его вывели, встал, выпрямился, осмотрелся, единым непонятным для нас движением катапультировался из шлейки и простился с ней навеки; отныне никакими силами нельзя было уговорить его «одеться», и он начал ходить и бегать, как все обыкновенные люди (и коты).

День рождения Мишки – 22 августа, так что на дачу он выехал подростком. Сразу проявил большую любовь к исследованию окрестностей, но на ночь не уходил. Мы были относительно спокойны только за котовые драки: известно, что взрослые коты недоростков всерьез не воспринимают и с ними не дерутся, могут разве что слегка пошлепать. Люди, собаки и автомобили в этом отношении менее снисходительны. Но решили раз и навсегда: кот должен жить свободной животной жизнью. Правда, переживали по поводу его долгого отсутствия, еще не зная, что во взрослом виде он и на трое суток будет пропадать.

Справедливо считается, что внимание к одному фрагменту природы пробуждает в человеке внимание и к другим ее фрагментам. Это я к тому, что однажды поздним вечером, волнуясь в отсутствие юного Мишки, мы с Н. А. услышали в ближнем лесочке звуки. При буйном воображении можно было подумать (и мы подумали), что звуки издает котенок в беде. Мы храбро пошли в темноту. Чем ближе мы подходили к источнику звука, тем менее он становился похож на мяв. Наконец поняли, что это ночная птица. Вернулись домой и с тех пор научились различать, где птичка, а где киска.

Однажды на моих глазах произошла история, показывающая, что коты отнюдь не лучше людей: знакомый кот Чен, проходя мимо нас, остановился у прорехи в заборе и вполне дружелюбно мяукнул. Мишка, приветливо улыбаясь, высунул мордочку. Чен задумчиво смерил его взглядом, закатил оплеуху и не торопясь пошел дальше. На Мишку было страшно смотреть. Зато на следующий год и еще пару лет, пока Мишке не надоело, а Чен не был окончательно укрощен, Мишка трепал его на славу, причем предпочитал для экзекуции грязные канавы, в которых побежденному приходилось особенно плохо.

Наверное, воспитательные экзекуции у животных бывают нередко, даже если не считать вполне заурядных случаев маминых шлепков. Когда у нас на даче много лет назад возрастал наш пес Франтик, его помогал воспитывать небольшой рыжий песик Амур, получивший за это прозвище дядъка.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.